лучше своих товарищей. Мое преимущество только в том, что мне до испанских событий посчастливилось найти на несколько лет убежище в Советском Союзе, что я уехал в Испанию оттуда и что в Москве теперь находится моя семья.

Перед отъездом я долго говорю с товарищем Карлисом Розенбергом (Кулием). Он в нашем партийном коллективе не состоит. Розенберг понимает нас, и у него нет к нам никаких претензий. Мы не сомневаемся, что он честный коммунист. Среди нас он один из самых активных и дисциплинированных товарищей. В самых сложных вопросах он защищает принципиально правильную точку зрения коммуниста. Кто-то прислал ему из Латвии письмо, в котором подробно рассказал о направленной против него статье в «Цине». Он получил несколько писем от своего брата Эрнеста и других товарищей, все они утверждают, что не верят в распространяемую о нем клевету. Тяжело подавленный этими известиями, он говорит:

– Никто из тех, с которыми я работал вместе, ни в чем не обвинялся и не обвиняется, хотя в статье все время говорится о моей «группе», «прислужниках», «фракции» и т. д. Кто же они такие? С другой стороны, в статье все дело преподносится как бы в теоретической плоскости, и снова возникает вопрос, почему же не осуждают мои статьи, самую «Брива яунатне», которую я редактировал целый год, составленные мною воззвания, платформы за объединение с социал-демократической молодежью и самое объединение, ведь все это – моя работа. Ведь никто не может отрицать этого, если хочет хоть сколько-нибудь считаться с фактами. Опираясь на эти последние логические выводы, должен еще раз сказать тебе, что надо постараться выяснить это дело. Это возможно и нужно.

Я верю ему и не сомневаюсь, что здесь действовала чья-то подлая рука, чтобы оклеветать его. Мне нравится его выдержка, упорство и вера в то, что правда победит, что партия найдет правду. Существуют Москва, Коминтерн, они помогут.

– Негодяи, – говорит он, пожимая мне руку, – пользуясь своей властью, могут держать человека в бездеятельности, нищете и голоде. Они оговаривают и клевещут. Они могут даже уничтожить любого хорошего и честного борца, только они не могут изменить одного – факты, уничтожить правду, отнять у нас наши идеи и убеждения, хотя они и совершают свои подлости во имя «правды». Но наша главная задача сегодня – преодолеть равнодушие, охватывающее многих, когда они видят, что делается подлость.

Я тоже верю, что все удастся уладить, и обещаю ему сделать все, чтобы помочь выяснить правду.

29 марта 1939 года нам сообщают, что Вилксу и Чиспе также разрешен въезд в Советский Союз. Утром мы едем в Перпиньян. Когда я прощаюсь, у меня на сердце радостно и в то же время грустно – от того, что я оставляю за колючей проволокой своих друзей – борцов. Я радуюсь их сплоченности и не сомневаюсь, что они выдержат все ожидающие их испытания.

Через несколько дней нас в сопровождении жандармов отправляют из Перпиньяна через Париж в Гавр, где мы садимся на советский пароход. Мы едем вместе со многими испанскими борцами за свободу, среди них и легендарный Листер и сын Долорес Ибаррури-Пассионарии, стройный юноша лет восемнадцати5. 13 марта наш пароход входит в Ленинградский порт, а днем позже мы приезжаем в Москву.

С тех пор прошло 18 лет. Вернувшись тогда в Москву, я уже не встретил там ни товарища Пилата, ни Салну, ни многих других. Однако в результате событий 1940 года на родину могли вернуться и все те латыши, которых я оставил во Франции в концентрационном лагере. Весною 1941 года я встретил их в Москве, среди них были товарищи Фолманис (Грива), Пуце, Брозинь, Липкин, Донхин, Бернштам, Беникис, Пермант, Спалан, Розенберг, Климкалн и другие. Радостно было встретить товарищей, но особенно радостно было видеть среди товарищей Розенберга и слышать от других самые лучшие отзывы о его большевистской выдержке. С большим удовлетворением я мог всем сообщить, что товарища Розенберга (Кулия) в самом деле оклеветал негодяй, провокатор Курлис, который вошел в доверие к руководящим товарищам Коммунистической партии Латвии, пролез в руководящие органы партии. Будучи много лет секретарем ЦК Союза коммунистической молодежи Латвии, он предал охранке многих честных коммунистов и комсомольцев. Чтобы отвлечь от себя подозрения, он оклеветал в Центральном Комитете Розенберга, когда тот уехал в Испанию. После установления в Латвии советской власти предатель был разоблачен и признался.

Не было среди этой группы Волдемара Купциса. Он все же не выдержал испытаний, поддался влиянию вредной идеологии и ушел из коллектива. Некоторым товарищам, как Палкавниеку, Куру, Черноброву, Шалиту, Чернину, еще раньше удалось удрать из концентрационного лагеря, они вернулись домой другими путями.

Вскоре началась Великая Отечественная война, и все бывшие испанские бойцы опять взялись за оружие. В тяжелых отступательных боях, в первые месяцы Отечественной войны, отдали свою жизнь товарищи Пуце, Донхин, Липкин, Абол, а также Розенберг. Позднее в рядах латышской дивизии и в других частях на фронтах Отечественной войны погибли Беньямин Кур, Брозинь, Беникис, Гуревич, Израелсон, Клейнман, Спалан, Я.Цинис и другие. Тов. Климкалн был тяжело ранен, и теперь он инвалид Отечественной войны 1 группы.

В воспоминаниях о событиях, происходивших 20 лет назад, многое стерлось. Документов о том времени почти нет. Но героические страницы антифашистской войны в Испании являются самым ярким выражением интернационализма в борьбе против фашизма и серьезным предупреждением всем поджигателям новой империалистической войны.

Примечания

1 Уроженцы Латвии прибыливали в Испанию с чехословацкими или австрийскими паспортами. Так, например, в другом концентрационном лагере для бывших бойцов интербригад – в лагере Лё Верне во Франции тоже содержались латыши-интербригадцы, например, Маргулис и Людвиг Локманис (псевдоним). Но по документам они значились как «граждане Австрии». (См.: Hinze, Sibylle. Antifaschisten im Camp Le Vernet. Abriß der Geschichte des Konzentrationslagers Le Vernet 1939 bis 1944. Berlin: Militärverlag der DDR, 1988. S.258, 261). Видимо, это и послужило основанием для распространенной на Западе легенды, будто в Испании против войск Франко сражались только англичане, американцы, немцы, австрийцы, чехословаки и некие «балканцы», а уроженцев стран Балтии, как и граждан СССР, там не было. – Прим. составителей.

2 «Кули» («Кулий») – подпольная кличка Карлиса Розерберга, взятая им еще в Латвии. – Прим. составителей.

3 Политэмигрантка из Латвии, которая активно действовала в Париже, оказывая помощь Республиканской Испании и поддерживая связи со сражающимися там бойцами. – Прим. Р.И.Лациса.

4 «Американский латыш» – газета латышей в Америке. – Прим. Р.И.Лациса.

5 Погиб в Великой Отечественной войне под Сталинградом. – Прим. Р.И.Лациса.

Рассказ приводится по: Лацис Р. Два года в Испании. URL: https: //lib.druzya.org/mem-biogr/war-men/ispania/.view-lacis-ispania.txt.html.

Отдельные фрагменты этих