– Откройте машину, я больше не зайду в дом.

Второй охранник чуть помешкал, но после одобрения старшего исполнил просьбу.

– Да, в доме прохладно, – согласился Сергей.

Лиза села на заднее сиденье еще не остывшего «Мерседеса».

– А можно включить печку?

– Конечно. – Младший сел за руль и завел машину.

Тепло мигом распространилось по салону. Лиза закрыла глаза: «Господи, как хорошо…»

Сергей негромко поговорил с кем-то по телефону и заглянул в машину.

– Ты здесь будешь?

– Да, – сухо ответила она.

– Хорошо. Мы пойдем глянем видео. – Лиза промолчала. Сейчас ей действительно было все равно, что они сделают с этой записью.

– Олег Владимирович, – обратился охранник к егерю. – Побудьте с ней, пожалуйста.

– Да-да, хорошо, – он растерянно пожал плечами и забрался в салон, закрыв за собой дверцу.

Тепло напоминало восход. И, несмотря на то, что они все еще были в этом проклятом месте, девушке захотелось улыбнуться. Лиза медленно приходила в себя.

– Олег Владимирович, – сказала она после того, как двое мужчин исчезли из виду, – спасибо вам.

– За что? – искренне удивился тот.

– За заботу. Поговорила я с вами по телефону, и как-то полегче стало на душе, не знаю… За то, что приехали, спасибо, и за чай.

– Да ну что ты, дочка, разве за это благодарят?

Лиза вытерла выступившие слезы.

– Я, конечно, была в недоумении, когда вы рассказали мне про Федора Степановича…

– Хм. Сам удивился, когда ты о нем сказала. Даже я забыл о том, что он егерем был раньше. Откуда же вы узнали?

Лиза улыбнулась снова.

– Я рассказала вам, что он привел нас сюда.

– Да, но…

– Я знаю, что это звучит нелепо, но это правда. Есть запись.

– Как это?

– Мы хотели взять у него интервью, но так и не смогли, поскольку приехал Ваня. Правда, он все-таки попал в кадр, но наш оператор, видимо, не успел увидеть его через объектив. Думаю, иначе он бы заметил…

– Что заметил?

– Он бы заметил, что Федор Степанович не совсем такой, каким мы его видим… – Она посмотрела на недоумевающего егеря. – Вам надо просто посмотреть пленку, и вы все поймете. Сначала после разговора с вами я подумала, что это ошибка, но потом посмотрела запись. Вы не представляете: мы сняли призрака! Можете сами убедиться в этом!

– Так он же помер давно…

– Я и еще несколько человек видели его, и довольно долго. Он был вполне реальный, казался обычным, кстати, очень милым человеком. И если бы не камера, которая сняла его, я бы никогда не поверила вам.

– Ну, как такое может быть? – сокрушался пожилой мужчина.

– Не знаю. Вы твердите, что он умер, а мы видели его вполне живым.

– Может, он не умер вовсе? Хотя нет, я был на похоронах. Кстати, если хотите, могу показать его могилку… А при чем тут камера?

– Объектив часто ловит то, что не видит человеческий глаз. Я не знаю, почему, но, вероятно, существует какое-то объяснение этому. Фотоаппараты часто снимают всякие странные силуэты на фоне пейзажа или какой-нибудь компании людей. Вы видели такое?

– Нет.

– В Интернете масса таких картинок.

– Настоящие?

– Понятия не имею… Но наша запись настоящая. Вы можете не верить, конечно, но я-то знаю.

– Чего ж не верить? Верю, конечно. В этих лесах такого добра пруд пруди.

Лиза снова вздрогнула от волны, подобно электрическому разряду, пробежавшей по всему телу.

– После сегодняшней ночи я уже ничего не отрицаю.

– Натерпелась, бедная…

– Вы были с ним знакомы?

Мужчина задумался.

– Можно сказать, что нет. Видел его, конечно, но тогда я еще не работал в лесах. Я ведь в эту деревню переехал недавно, лет десять тому назад, еще мать была жива. Собственно, к ней и переехал. До этого по дурости отсидел пять лет, а как вышел – понял, что идти-то и некуда. Так оказался здесь. Притужалов еще работал тогда. Жил через два дома от меня с сыном и невесткой. Я только приехал, а он буквально через месяц умер. Говорят, хороший был человек. Так что…

– Он говорил, что у него внук есть, но тот боится его, вот они и не общаются. Мы еще пошутили, что ему нужно просто побриться.

– Да, есть внук Даня, правда, родился уже после его смерти.

– А жена и дочь? Федор Степанович рассказывал, что они далеко отсюда, и он редко их видит.

– Не совсем так… Мужик настрадался, конечно: сначала дочь похоронил, а потом жену. Те в Москве жили, не с ним, видимо, разошлись, кто знает… От того не легче.

– Но он утверждал, что они видятся! Правда, сейчас его слова обретают совсем другой смысл, понимаете? С сыном и внуком он не общается, а с дочерью и женой поддерживает связь!

– Если честно, с трудом представляю, о чем речь. Все-таки, думается мне, что вас кто-то разыграть решил, что ли… Уж прости. Другое дело, одному в лесу быть – тут всякое почудится, но не ходить же с призраком и разговоры разговаривать?

Лиза закрыла глаза и откинулась на спинку.

– Я же говорю, есть запись…

– Да я-то слышу…

– Хорошо, давайте я расскажу, как он выглядел! Рост примерно метр семьдесят, седые недлинные волосы, бесформенные брюки цвета хаки, ботинки старые, вязаный свитер и кожаная куртка.

Олег Владимирович снисходительно кивнул.

– Так тут у нас все так ходят!

– И у всех ваших нет больших пальцев на обеих руках?

Этот аргумент застал собеседника врасплох.

– Ох, ты ж, етить! – негромко воскликнул он.

Лиза приподняла бровь.

– Все сходится?

– Его беспалым и звали за спиной… Тогда ничего не понимаю.

Лиза сложила руки на груди в замок.

– Не верите мне.

– Верю.

– Так если верите, то как вы не можете понять, что нам нужно убраться отсюда быстрее? Это страшное место, кому, как не вам, знать об этом?

– Я-то знаю, но этих, – он показал пальцем в сторону дома, – хрен переубедишь!

– Это обычные бультерьеры. Им дали приказ – они выполняют.

Егерь уставился перед собой.

– И что делать?

Лиза пожала плечами.

Прошло еще некоторое время. Девушка говорила без умолку, компенсируя свое ночное одиночество. Егерь охотно поддерживал беседу, но через полчаса, когда тема была пережевана, Лиза почувствовала усталость. Сидя в теплой машине и в удобном кресле, она вдруг поймала себя на том, что не слышит свои же слова. Перед глазами плыло и слегка звенело в ушах. Она и сама не заметила, как провалилась в сон.