пять минут вышли Серый, Пашка и Юрка. Во дворе им встретился Женька, Пашкин брат. Он был всего на три месяца старше Лёхи, но учился в шестом классе. Поэтому уроки у него кончались в одно время с седьмыми классами. С подозрением оглядев всю компанию, Женька поинтересовался:

– Вы куда?

– Да так, – ответил Пашка, – ты домой иди, скажи бабушке, что я скоро.

– Я с вами, – заупрямился Женька.

– Не надо с нами – мы драться идем.

– Тогда я точно с вами.

Если Юрка был идейным пацифистом, Пашка – прирожденным дипломатом, сам Серый – не сторонником насилия, то Женька был воином. Он никогда не искал обходных путей, а лез напролом. Женька ругался с одноклассниками, дрался, иногда один против многих, но всегда отстаивал свое мнение и право на лидерство. Вот и сейчас закусил нижнюю губу и подобрался, предчувствуя скорый бой. Его появление вызвало смешок у Ржавого.

– Ого! А из детского сада никого притащить с собой не догадались?

– Это ты молокосос – еще молоко на губах не обсохло, – Женькин голос зазвенел.

– Что?! – разозлился Ржавый. – Да я тебя, придурок, одной левой сделаю.

Женька ничего не ответил. Он молча отбросил вещи в сторону и напал на противника. Женькина голова, как таран, ударила Ржавого прямо в грудь, и у того перехватило дыхание. Он закашлялся и замахал руками. Приятели Ржавого пытались оттащить Женьку в сторону, но тут подоспели Серый и Пашка. Серый впал в особое состояние ярости, когда не чувствуешь ни боли, ни страха, когда тобой владеет одно желание – уничтожить врага. Он бил ногами, руками, головой, рядом дрались его товарищи. Юрка стоял и переживал за друзей.

Драку прервали охранники, которых позвала чья-то сердобольная бабушка. Всю компанию пропесочила завуч, пообещав вызвать родителей к директору, если подобное повторится, а потом отправила по домам. Юрка пошел к Серому. Идти к себе с мокрой курткой не хотелось. Дверь открыла мама.

– Серёжа, почему так долго? Мы же на тренировку опаздываем.

Но тут она разглядела наливающийся фингал под глазом у сына, его одноклассника, мнущегося за спиной, и охнула:

– Что случилось?

– Мам, я сегодня тренировку пропущу. Надо помочь Юре куртку в порядок привести.

– Ладно, герои, проходите. Я за Лёшей поеду, а ты возьми троксевазин – под глазом намажешь. А куртку, Юра, мы сейчас выстираем и высушим.

Мама поставила машинку на короткую стирку, дала сыну мазь, а сама поехала за Лёхой. Юрка позвонил домой и предупредил, что задержится. Потом они пообедали и сделали вместе уроки. А еще Серый показал Юрке Сильвера, и Юрка очень долго гладил щенка. Так у Серого появился еще один друг.

17

В школе у пацанов возникло новое развлечение: взять колпачок от ручки, спичку, замазку, содержимое китайских петард и сделать из всего этого маленькие бомбочки. Считалось смешным подложить такую пугалку за спину девчонкам, которые вечно болтали на переменах. Вреда от этой затеи не было, только визг с одной стороны и удовольствие с другой. Но в седьмом «Б» все быстро прекратилось после того, как объединившиеся Оля с Любой пообещали надрать уши пацанам. Мол, слишком громко, а они боятся резких звуков. От Любы с Олей никто таких нежностей не ожидал, но на всякий случай пугать девчонок в школе перестали.

Серый поначалу никакого интереса к забаве не испытывал, но все же и ему стало любопытно. В воскресенье Пашка зашел за ним. Сначала потискал Сильвера, а потом они отправились в парк. Щенка взять с собой не удалось – мама не разрешила. Сильверу сделали первые прививки, поэтому до повторной вакцинации он безвылазно сидел дома. В парке смастерили несколько бомбочек. Парочку опробовали там же, вполне удачно, испугав истеричную болонку. Та долго на них лаяла, ругаясь на своем собачьем языке. Серый даже обрадовался, что Сильвер не с ними: при нем бомбочки не повзрываешь. Затем ребята решили, что больше экспериментировать не станут: пугалку далеко не кинешь – спичка гаснет. Поэтому надумали оставшиеся петарды не потрошить, а использовать завтра.

В понедельник в восемь вечера они встретились в небольшом сквере возле школы, оба на великах. Сначала проехали в один конец сквера, затем в другой – к часовенке. На ее месте одно время хотели построить церковь, но территорию отдали под крупный бизнес-центр, а часовенка так и осталась стоять. Утром там собирались верующие, а вечерами было пустынно. Серый с Пашкой сели на лавку в тени кустов, чтобы отдохнуть от солнца, а заодно взорвать оставшиеся «боеприпасы».

Сегодня было на удивление тепло – семнадцать градусов. Даже малыши гуляли в ветровках. А самому Серому казалось, что как будто лето наступило, после тренировки он остался в одной рубахе, жарко. Ребята бросили парочку пугалок за скамейку, потом Пашка подбросил петарду повыше. В этот момент резко подул ветер, и ее отнесло к дорожке. Хлопок получился на славу! Жаль только, что там как раз шла Маргарита Петровна, завуч из школы. К ее чести, она совсем не испугалась, а, наоборот, обрадовалась: наконец-то хулиганы, бросавшие бомбочки в школе, были обнаружены.

– А-а, Фадеев и Суворов, – определила она. – А я всю голову сломала, кому пришла «светлая» идея с пугалками?

– Это не мы, – сразу же открестился Пашка.

– Конечно, не вы. А у меня сейчас зрительная и слуховая галлюцинация, – скептически ответила завуч.

– Не мы, Маргарита Петровна, в смысле, что не мы в школе бомбочки бросали, – поддержал друга Серый. – Мы только на улице попробовали.

– И удачно попробовали. На моем месте другой человек заикой бы стал.

Маргарита Петровна походила на танк: такая же большая, громкая и прямолинейная. В том, что она никогда не станет заикой, Серый не сомневался: танкам слово «страх» неведомо.

– Так мы же не специально – петарду ветром к вам отнесло.

– А драка недавно у вас тоже не специально случилась?

Серый молчал. Он знал, что бывают такие моменты, когда оправдываться бесполезно – все равно не услышат.

– Чего молчите? Я, кажется, не с деревьями разговариваю.

– А чего говорить? – Серый пожал плечами. – Мы уже все сказали.

– Вот как? – завелась Маргарита Петровна. – Тогда, раз вам нечего сказать, пообщаюсь-ка я с вашими родителями. Пусть подойдут в среду перед первым уроком.

Она окинула их уничижительным взглядом и поспешила дальше.

– Попали! – только и сказал Пашка.

Дома Серый никак не мог решиться и рассказать о происшествии. Только перед сном он поделился неприятностями с мамой.

– Серёжа, мы же с тобой насчет петард все обсудили еще перед Новым годом, – огорчилась она.

– Я помню.

– И это все, что ты