— Береза?!

— Так звали волкодлака. Когда-то он был лешим. Лесовики рассказали, что Берез пришёл в их лес вместе с Ясенем и поведал, что Кедровая заимка пала. Лесовики пожалели их, приняли. А потом Берез занял место Владыки силой. Их прежний Владыка был слишком стар, чтобы сопротивляться. Лешим сильно не повезло. Не прошло и полгода, как и в этот лес пришли люди. В месте силы они решились строить базу отдыха. Там и без того слишком часто бывали туристы: приходили к известняко-бернесситовым чашам. А чаши — центр магического круга.

— Да-да! Я знаю это место, — вздохнула Синеока.

— Лесавки поведали нам, что Берез сильно разозлился и стал пугать людей. Но те не испугались. Тогда он пошёл к ведьме, что жила на окраине деревни Скриповка, это в пяти километрах от места силы. Скорее всего, она подпитывалась волшебством магического круга. Ведьма и сделала из него оборотня. Только вот после этого он слишком быстро потерял разум. Людей он спугнул, но те были настойчивы и вернулись с ружьями, устроив настоящую охоту. Волкодлак пропал, а за ним ушёл Ясень. Потом вынуждены были уйти и лесовики: во время строительства несведущие люди разрушили чаши, одев их в бетон.

— Теперь всё более или менее встаёт на свои места, — сделала вывод Синеока. Глаза её были печальными. Веки опухли, руки обессилено свисали вдоль тела. Шмель был готов поспорить: Синеока думает о том, что им предстоит то же самое, она устала, и душа её наполнилась отчаянием.

— Приведите Лиану. Хочу, чтобы сегодня всё закончилось, — сказала она упавшим голосом.

— Отпустите… как вы смеете… — брыкалась Лиана, когда Синегор вывел её на веранду. — Ах, вот как! И ты с ними? Как ты можешь доверять этой ведьме! — кинула она Иннокентию, но тот лишь смущенно отвернулся.

— Развяжите её, — приказала Синеока. — Лиана, ты видела волкодлака?

— Какое мне дело до ваших волкодлаков. Сами завели, сами и разбирайтесь!

— Он убил берегиню. Ты могла позвать на помощь.

— Одной берегиней больше. Одной меньше… отпустите! — Лиана вырвалась и чуть не кубарем повались с крыльца. Только чудом она не переломала себе руки и ноги. Тем не менее, быстро поднявшись, она бросилась наутёк. За ней следом Шмель, Мох и Синегор. Бежать было, собственно, некуда. В лесу стоял непроглядный мрак, и Лиана сделала то, что, по её мнению, должно было обернуться спасением… подбежала к молоденькому кедру, чуть толще её самой и вскрыла луб… Кедр сопротивлялся, но Лиана вложила в это действие все силы, которые только сумела собрать, и, втиснувшись, исчезла внутри. Кедр со скрипом сжался, и все услышали приглушенный нечеловеческий вопль.

— Вскроем? — крикнул испуганный Шмель. Несмотря ни на что, он по-прежнему переживал за Лиану. Кедр был слишком мал.

— Нет! — властно ответила на это Синеока. — Не стоит. Она должна была понимать, что делает. Синеока подошла к дереву и, вынув из кармана ожерелье с турмалином, повесила на сучок, шепча запирающее заклинание…

— Вот теперь всё!

— Рыыыы! — громко рыкнул дракон, подытоживая её слова, и Иннокентий, сразу не заметивший зверя, испугался и отшатнувшись, свалился со ступенек на землю.

Скриповские беженцы

Шмель лёг уже под утро, но ему всё равно не спалось. Слишком многое пришлось пережить за последние сутки. Он провалялся несколько часов без сна, потом встал и поднялся на второй этаж своего скромного жилища. Солнце медленно, словно нехотя, поднималось над землёй, ощупывая её пядь за пядью, будто проверяя, жива ли? В порядке ли его девочка? Задело и массивный цветочный горшок, пробежавшись золотыми искрами по юному ростку магического кедра от основания до макушки. Шмель понимал, что такому предмету не место на чайном столике, но опустить вниз не поднималась рука. Он бы слишком ценен, чтобы стоять на полу. Уже несколько раз за ночь он подходил к нему и, обняв горшок с закрытыми глазами, наслаждался тем, как щекочут его грубые щёки нежные хвоинки.

— Я должен найти для тебя дом. Для всех потерянных душ. Безопасное, красивое место, куда не доберётся жадная рука человека. Я обязан это сделать во имя лесного народа, во имя жизни. Я же Властелин. И ты… ты тоже должен исполнить свою миссию: создать новый магический круг. Новый дом для лесного народа, преемственность поколений, само волшебство. А иначе… через сотни лет о нём можно будет узнать только из книг. Мы останемся лишь частью глупой фантазии человека, ни разу не пробовавшего магию на вкус. Думаю, Синеока поймет и простит мне это. Мои чувства не стали меньше, просто есть любовь иная… которая сопряжена с большой ответственностью за сохранение волшебного народа. Кто защитит водяных и лесавок? Кто спасёт от вымирания оборотней — тотемных животных многих племён. И Велес, превращаясь в медведя, появлялся среди людей. И Ярило облачался волком. Сварог-кузнец оборачивался огненным вепрем, а Купало — рыжим петухом. Богатырь-оборотень был Вольха Всеславьевич… Не всегда оборотень — это плохо. К людям они в основном доброжелательны были. И только кто колдуном обращен мог против людей повернуться. Колдунья заколдует, и он оборотень. Больше в медведей оборачивали, особенно парней, девчонок — в птичек. Иногда и волкодлаки появлялись: помесь волка с медведем.

Где те времена, когда оборотней почитали за богов? А боги наши где? Поубавилось в магическом племени, и некому защитить лесной народец.

Шмель задумался, вспоминая старинные былички… «Дракон Горыныч тоже человеком был… Падок на красавиц деревенских. Доигрался. Все мы доигрались… Раньше все единым миром жили. А сейчас… давно уж не знаем, что в мире людей делается».

Шмель поднялся и поглядел в окошко. На веранду с чашкой, из которой поднимался лёгкий дымок, вышла Синеока. Они встретились глазами. И словно безмолвный диалог состоялся:

— Мне нужно уйти. Будет правильно высадить кедр на новое место. У лесовиков появиться свой дом…

Синеока опустила глаза долу.

— Твоё право. Долг — превыше всего. Вижу я, что душа твоя только так получит исцеление. И я тому только помеха… слабое утешение…

— Нет же…

— Ты уже решил…Шмель…

Шмель отвернулся. Он спустился вниз и упал лицом в одеяло.

* * *

— Пап, почему мы уезжаем? — спросила Оля, спешно собирая рюкзак в домике для девочек.

— Хватит. Решил взять небольшой отпуск и провести оставшиеся две недели с вами. Мы так редко бываем вместе. — ответил Иннокентий. Как только рассвело, он съездил в город и пригнал автомобиль. Вертолётом, увы, обратно уже не улетишь…

— Что это у тебя? — заметив в пышной отцовской шевелюре клок седых волос, спросила она.

— Где?

— Вот! Седина…

— С вами поседеешь…

— Я