при виде заброшенных парков и дворцов, вышедших из-под рук именитых архитекторов. Когда-то произведений мирового искусства!

— Ну что ж, берём. Реставрацию начнём не медля, — решилась Синеока. Ей показались убедительными, восторженные слова по сути уже бывшего директора несуществующего химкомбината о Веринцевском дворце. Появилось жгучее желание действовать. Синеока заёрзала на месте. Давненько не приходилось бывать во дворцах и на высоких приёмах. А раньше, в году так тысяча пятьсот пятом… Тогда ей взбрело в голову заявиться на смотрины и с обидой признать, что царевич совсем не смотрит в её сторону. Он выбрал невесту загодя. Как сказала сваха: почти за год до смотрин царевич путешествовал, увидел её и влюбился.

— Дааа! — сказала вслух Синеока, загадочно улыбнувшись.

— Что «да» Синеока? — поинтересовался Степан. Мечтательный вид Владычицы его заинтересовал.

— Хотела когда-то повторить подвиг девицы Лебедь. Она была дочерью морского Владыки и запросто влюбила в себя Гвидиона. В молодости я была очень амбициозной, поэтому тоже вознамерилась выйти замуж за принца.

— Ого! Какие подробности всплывают. Потом расскажешь? — попросил он и, поставив высокий бокал с соком на серебряный поднос, протиснулся в дверь.

— Интересно, чем заинтересовал тебя этот принц? — немножко ревнуя, поинтересовался Шмель.

— Ну… у него были шансы стать хорошим царём. Впрочем, он и без меня сделал всё, что мог… — улыбнулась она и встала попрощаться с Иннокентием.

Девять месяцев спустя…

Иннокентий заглушил мотор и помог детям вытащить рюкзаки и сумки из багажника. На лагерный автобус они опоздали, пришлось добираться своим ходом, но это и к лучшему. К жене Иннокентий пока не вернулся и был рад каждой возможности пообщаться с детьми.

— Вот документы. Поторопитесь. Я вас сдам на поруки и побегу дальше. Дел невпроворот. Хочется заглянуть к Синеоке и взглянуть как у неё идут дела. А потом на завод. Кажется, нам поставили совсем не ту цементную смесь…

— А можно с тобой? Сегодня в Лисий Бор должен был приехать Лавр. Мы договорились встречаться на пляже, но когда это ещё будет! Июнь какой-то морозный… Пляжем и близко не пахнет, — сказал Вовка.

— Если бы нашим пляжем вдруг ещё и запахло… я бы ни за что не зашла в воду! На лицо настоящая экологическая катастрофа!

— Настоящая катастрофа, совсем не на лицо. Если, конечно, оно не твоё после поедания шоколадного мороженого.

— Вещи хотя бы оставьте в домиках. Не с ними же…

Через полчаса они стояли на границе Лисьего Бора.

— Ну и как это работает? — тараща глаза в небо, спросила Оля.

— На границе установлено оповещение. Я предупредил Синеоку, что зайду.

Они вступили в бор и услышали громкий рёв благородного оленя.

— Это? — улыбнулась Оля. — А почему не блеяние козы? Входишь в лес, а тебе на каждом шагу «беее, беее!» — вот было бы весело.

— Или кукареку. Точно кукареку! — развеселился Вовка.

Открылся портал и к ним навстречу выбежали ребята: Виола и Лавр.

— Везёт вам всё-таки! — сказала Оля, вступая в портал. — Ну почему я не берегиня или хотя бы лесавка.

— Что, значит, хотя бы? — возмутилась Кления, встречая их на том конце магического омута. — А мы переезжаем!

— Куда?

— В Веринцевский парк. Шмель сказал, что нам нужно учиться, чтобы потом стать хранителями парка и музейного комплекса. Завтра приедет педагог и все лесовики школьного возраста сядут за учебники.

— Фуууу! — В один голос завыли Лавр, Вовка и Оля.

— А нам так очень хочется. Теперь всем придётся жить среди людей.

Иннокентий отправился прямиком к Синеоке, но опоздал к назначенному времени и не застал её дома. «Не дождалась» — усмехнулся он и увидел на журнальном столике статуэтку дракона, вырезанную Ясенем. Её нашли за бочонком, возле которого Ясень занимался резьбой. Дракон повернулся к Иннокентию и прорычал: «К сведению: Владычица ушла к озеру осмотреть жемчужницы».

Всякий раз в Лисьем бору находился повод схватиться за сердце. Иннокентий присел как подкошенный на диван и налил себе стакан воды из графина.

— Если бы не дела… если бы не дела… — повторял он, направляясь к озеру.

— Сегодня пасмурно, можно покататься на драконе. Go? — предложил Лавр друзьям.

— Я думала дракон, это шутка такая! — удивилась Оля.

— А нет! Дракон реально существует. Он научился мимикрировать. А ещё может скрывать наездника под куполом своей магии.

— Круть! А он нас не схавает?

— Надеюсь, что вы невкусные, — ответила на это Виола.

Ребята побежали вдоль кристального грота к Ярсу. Он всегда был рад им. Только Лавр с Виолой выводили его из тесной маленькой пещерки на простор. Берегини отчего-то его побаивались, как и берегины. Синеока не считала нужным гулять с драконом, в принципе: «Дети завели, пусть и выгуливают», — говорила она Шмелю, покачивая люльку из ивового прута. В конце апреля у неё родилась малышка, и Синеока-мама старалась не отходить от нее. Добровольным помощницам, которых среди берегинь было хоть отбавляй, сейчас работы хватало и в поле. Шмель тоже подолгу не отходил от своей малышки. А чёрной огнедышащей махины, сторонился, хотя и переживал наблюдая, как дракон крутиться в тесной пещерке, пытаясь хоть как-то устроиться и недовольно мычит. Лавр появлялся в деревне только на каникулах и в выходные. Поэтому всю заботу о Ярсе взвалила на себя Виола. Было смешно смотреть как маленькая девочка ведёт на поводке громадного зверя и берегини невольно проникались к ней уважением.

Ребят Ярс встретил громким рёвом: «Рууу!»

Дракон произвёл на Олю и Вовку «вау-эффект»: он вырос до размеров африканского слона.

— Мне кажется он больше расти не будет. За год, животное обычно достигает своего максимального размера, — с умным видом сказала Виола, тиская прохладные мягкие уши Ярса.

— Наверное, — находясь под впечатлением, произнес Вовка. — А мы на него поместимся?

— Легко!

Всем своим видом показывая нетерпение, стуча шипастым хвостом по стенам пещеры, дракон выбрался на свежий воздух, расправил крылья и победно закричал: «Рваурррр»

Лавру запрыгнул зверю на спину и подал руку Виоле. Жестом предложил сделать то же самое Ольге и Вовке, но те никак не решались взобраться на Ярса. Три раза подходили и снова делали два шага назад. И вот, когда Оля наконец собралась с духом и подошла вплотную к дракону, тот вдруг сильно задрожал и начал покрываться липкой испариной, всё больше и больше. Спина зверя стала горячей и покраснела. Виола с Лавром испуганно соскользнули на землю.

— Что происходит? Ярсик заболел? Может у него драконий грипп или того хуже?… — обеспокоенно спросил Лавр сестру. А дракон продолжал вести себя более чем странно. Как пёс, устраивающийся на ночлег, Ярс стал подрывать под собой землю