— Они научат тебя всему, что надо. Я думаю, что главноедля них, — Билл откинулся на спинку дивана, — это честность. Дети ееочень ценят. Большинство детей уважают в людях прямоту.

— Я тоже.

Именно это ей в нем понравилось с самого начала.

— Мне это в тебе тоже нравится, Адриана, — сказалБилл мягко и тихо, чтобы не разбудить детей. — Как и многое другое.

Адриана помолчала, а потом серьезно произнесла:

— Наверное, в последние несколько недель со мной былотяжело общаться. Моя жизнь словно повисла в воздухе.

— Да нет, ты, по-моему, переносила все очень стойко.Развод, если сам его не желаешь, — вещь очень болезненная. Но иногда, какмне кажется, в нем есть свой резон. Может, тебя ждет что-то лучшее… может,обстоятельства сложатся так, что ты будешь счастливее, чем в браке со Стивеном.

Трудно было себе это представить. Конечно, их жизнь не быласплошным раем, но Адриана никогда не преуменьшала того, что они имели. Простоказалось, что это правильно и навсегда.

— А что сказали твои родители по поводу его ухода?

Билл представлял, как это должно было шокировать чинныхбостонцев.

Адриана замешкалась, а потом улыбнулась. Она была явнослегка смущена:

— Я им не сказала.

— Серьезно? Адриана кивнула.

— Почему?

— Не хотела их расстраивать. Я подумала, что, если онвернется, избавлю себя от лишних объяснений.

— И ты еще думаешь, что он вернется?

Сердце у Билла екнуло, когда он задавал этот вопрос.

Адриана покачала головой, не в силах объяснить всю сложностьситуации. Она даже скорее не хотела, чем была не в силах — не хотела говоритьему, что беременна.

— Нет, но существуют некоторые сложности, которые оченьзатрудняют объяснение родителям всей этой истории.

«Может, он голубой?» — подумал Билл. Такую вероятность ондаже не принимал во внимание, а она бы многое объясняла. Билл решил больше небеспокоить Адриану расспросами, тем паче, что она не проявляла особого желанияраспространяться на эту тему.

Они .еще немного поболтали, а потом пожелали друг другуспокойной ночи и разошлись по своим комнатам. Адриана не закрыла дверь на ключ,не считая это нужным, потому что доверяла Биллу. Спала она спокойно и крепко ипроснулась, когда утром мальчики включили в гостиной телевизор. Было восемь.Через некоторое время, умытая, свежая, в джинсах, розовой футболке и розовыхтеннисках, она, вышла к своим «джентльменам». Оказалось, что Билл уже заказалзавтрак.

— Блинчики и колбаски устроят? — спросил он, глядяповерх газеты. Адриана вздохнула:

— Конечно. Только боюсь, что, пока мы доберемся доозера Тахо, я растолстею до размеров дома.

Билл уже знал, что она любит поесть, и восхищался ееспособностью при этом не толстеть.

— Сядешь на диету, когда вернемся. И я с тобой.

Себе Билл заказал яичницу с колбасой, тост, апельсиновый соки кофе. Мальчики жадно поглощали блинчики. После завтрака мужчины немногопокатались верхом, а потом все отправились на прогулку по Санта-Барбаре.Адриана купила Адаму и Томми змея, и запускать его поехали на пляж. Вернулись кужину счастливые, овеянные свежим морским ветром. В этот вечер мальчики,усталые, валились с ног уже в начале восьмого. Адриана заставила их принятьванну, они ворчали, но Билл поддержал это разумное мероприятие.

— Зачем в каникулы мыться?! — возмутился Томми.

— Чтобы быть чистым! — категорическим тономответила Адриана.

Но в постель дети легли уже умиротворенные, и Адрианарассказала им длинную-предлинную сказку, которую помнила еще с детства: омальчике, переплывшем океан и открывшем волшебный остров. Эту сказкурассказывал ей отец, Адриана лишь несколько приукрасила ее. Она закончила, иоба сорванца тут же уснули.

— Что ты такого сделала? Дала им снотворное? Я никогдане видел, чтобы они так отключались! — сказал Билл с восхищением.

— Я думаю, тут помогли змей, и пляж, и ванна, иобильный ужин. У меня тоже глаза слипаются, — засмеялась Адриана.

Билл налил себе и ей по бокалу вина. День действительнополучился замечательный. Теперь они сидели на диване и говорилен о детях.

— Ты всегда любил детей? — спросила Адриана.

— Да нет, — рассмеялся Билл. — Когда явпервые узнал, что Лесли беременна, я ужасно испугался. Я понятия не имел, чтотакое малыш и с чем его едят. Адриана улыбнулась. Со Стивеном была та же история,но, в отличие от Билла, он струсил, убежал. Она все еще была убеждена, чтоСтивен в конце концов обнаружил бы, что это совсем не так плохо… если бы хотелпопытаться… ведь было еще не поздно…

— Ты хорошо общаешься с детьми, Адриана. Тебекогда-нибудь надо завести своих. Из тебя получится замечательная мать.

— Откуда ты знаешь? — спросила Адриана сбеспокойством. — А если не получится?

В последнее время ее сильно волновал этот вопрос.

— Гарантий никто не даст. Надо просто стараться. Чтоеще можно сделать?

— Все-таки боязно…

Билл кивнул в знак согласия.

— Но так обстоит дело со всем в жизни. Как ты моглазнать, что будешь успешно работать в «Новостях», или хорошо учиться в колледже,или что будешь хорошей женой? Ты попробовала. Никак иначе этого выяснитьнельзя.

— Да, — печально улыбнулась Адриана. — И, ксожалению, не преуспела в этом.

— Перестань. По-моему, это он виноват в случившемся, ане ты. Он же тебя бросил, а не наоборот.

— У него были свои причины.

— Возможно. Но для тебя это по крайней мере была школа.Нельзя теперь до конца жизни себя упрекать.

— А ты не упрекаешь себя? — прямо спросилаАдриана. — Разве ты не чувствуешь себя в какой-то степени ответственным зараспад вашего брака?

— Конечно, чувствую, — честно призналсяБилл. — Но я знаю, что вина не целиком была моя. Я работал слишком тяжелои не уделял должного внимания жене, но я любил Лесли, и был хорошим мужем, иникогда бы ее не бросил. Таким образом, я виноват только отчасти. И сейчасосуждаю себя гораздо меньше, чем поначалу.

— Что ж, это обнадеживает. А я все еще чувствую себяжутко виноватой… — Адриана замешкалась, но потом решилась и добавила: — …и ещеполной неудачницей.

— Вот это зря. Ты просто должна сказать себе, что вэтот раз не получилось. В следующий будет лучше, — сказал он уверенно.Адриана рассмеялась:

— Ох, «в следующий раз». А откуда ты знаешь, что онбудет, этот «следующий раз»? Я не такая дура… или не такая храбрая!