«О, сейчас жара будет, – прокомментировал Фарат. – Жалко не могу запастись копчеными колбасками, с ними на вас смотреть гораздо веселее. И не надо говорить, что заточишь меня в кокон на пару месяцев. Хрен тебе, нет больше кокона».

«Еще одно слово, – мысленно произнес егерь, – и я разорву клятву, и будь, что будет. Так что, приглуши свои скабрезные комментарии, сиди тихо, как лесовик в засаде. Еще один звук, и я клянусь, найду способ восстановить твой кокон».

«Все, все, – сразу сдал назад джинн, – можете делать, что хотите, я не подсматриваю, будем считать, что я сплю».

«Ага, спишь, – хмыкнул Игнат. – Прикинься тихим призраком – не видно и не слышно, а то действительно осерчаю».

«Ох, какие мы грозные, – послал джинн Игнату мыслеобраз, где тот выглядел очень сердитым. – Все, умолкаю».

– Видок, ты со мной или где-то витаешь? – пробился через этот «внутренний монолог» голос Киры.

– С тобой, с тобой, – улыбнулся Игнат и начал растягивать пуговицы на блузе девушки. – Нужно было усмирить одно очень непоседливое существо, которое, лишившись кокона, начало активно участвовать в моей сексуальной жизни.

– Сидит комментирует? – рассмеялась магичка, она уже давно привыкла, что Фарат за ними шпионит.

– Пытался, но теперь делает вид, что его там вообще нет. Ладно, а теперь нам пора делом заняться.

Утром встали поздно, на улице зарядил холодный осенний дождь, и выбираться из-под теплого одеяла жутко не хотелось.

– Господин егерь, – раздался из-за двери женский голос, – можно посуду забрать?

«Фарат, кто там?»

«Это очевидно, ну кто может на постоялом дворе спрашивать про посуду? Конечно же великая княгиня белогорская».

Кира сомнениями не страдала, щелкнула пальцами, и ключ сам по себе провернулся в замке.

– Можно забрать, – крикнула она и зарылась в одеяло.

Дверь распахнулась, и в комнату вошла подавальщица. Она с пониманием бросила взгляд на разбросанную по полу одежду и, быстро составив грязную посуду на поднос, исчезла, оставив после себя запах свежего хлеба.

– Есть захотелось, – раздалось из-под одеяла.

– Как желает моя госпожа? – садясь и зевая, поинтересовался Игнат. – Приказать сюда завтрак доставить или сами спустимся?

– Сами, – ответила магичка и, выбравшись из-под одеяла, потянулась, после чего, резво вскочив, побежала в ванную.

Игнат же уселся поудобней. Как же он любил подобные спокойные дни, вот уже без малого два дня они никуда не бегут, их никто не пытается убить, они просыпаются вместе.

«Малодушничаем, – саркастично заявил Фарат. – Хочешь с ней наверстать потерянное?»

«Сволочь ты бестелесная, ни мозгов, ни такта, – мысленно и очень зло ответил Демидов. – Нет, я точно поинтересуюсь у верховной ведьмы о возможности восстановить кокон, иначе ты, зараза, просто не доживешь до выполнения клятвы. Такое утро испортил».

Джинн, похоже, понял, что ляпнул лишнее и действительно разозлил егеря, заткнулся и сделал вид, что его нет.

Игнат достал оселок и свой старый кинжал из чистого железа и принялся править заточку, это всегда его успокаивало. Когда Басаргина вышла из ванной, замотанная в полотенце, он уже сумел вернуть себе хорошее настроение, больше всего ему не хотелось, чтобы заложником его чувств стала его любимая женщина.

Дождь прекратился как раз, когда они закончили завтракать.

– Мне нужно папирос купить и винтовку забрать, – поднимаясь из-за стола и оставляя рядом с пустой тарелкой пару чеков, – пойдешь со мной или своими делами займешься?

– Иди без меня, – махнула рукой Кира, – мне нужно резерв пополнить, чуть больше половины осталось, так что, постарайся часов пять-шесть меня не беспокоить, благодаря браслету энергия восстанавливается, но все равно медленно, хотя артефакт очень полезный.

– Тебя больше не торкает при переливе энергии?

– Ревнуешь к железке? – усмехнулась волшебница. – Нет, просто приятно, словно тепло по всему телу, и никакого сексуального возбуждения, как в первый раз.

Игнат поднялся в номер и взял десяток пуль к новой винтовке, не мешало пристрелять ее и посмотреть, что она может. Плохо, что придется стрелять дорогущим чистым железом. Но у Демидова были сомнения, что у Греты есть такие редкие пули, зачем они ей, это штучный товар.

Перепрыгивая лужи и приветливо кивая встречным прохожим, Игнат добрался до продовольственной лавки, владел ей Дмитрий, но сам за прилавком не стоял, утром он занимался исключительно делами поселка, и найти его можно было в администрации дальше по улице. Там на небольшой площади, способной вместить всех жителей, стояло, пожалуй, самое нарядное здание, со ступенями из белого камня и колоннами из него же. На посту всегда был местный дружинник. Правда, Игнат не понимал, зачем такому маленькому поселку такая представительная администрация, учитывая, что в ней обитали Дмитрий, казначей, секретарь, он же заместитель, один охранник, так, на всякий случай. Иногда один из кабинетов занимал судья. Самое забавное, что это был Милош, владелец постоялого двора, человек, который в сферу профессии знал все про всех.

Игнат толкнул дверь и вошел в лавку, где-то над дверью звякнул самый обычный колокольчик. Из-за прилавка вскочила женщина, выглядевшая лет на пятьдесят, близоруко щурясь, она наконец рассмотрела посетителя.

– Господин егерь, рада вас видеть, последние время все о вас только и говорят, – затараторила она, словно пулемет. – Может, задержитесь и расскажите о новостях княжеств, а то последние полгода у нас гостей-то почти не было, по пальцам пересчитать можно.

Несколько покупательниц, находившихся в зале и что-то выбирающих у лотка с овощами, тут же навострили уши и внимательно уставились на Демидова.

Игнат быстро направился к прилавку, общаться с местными кумушками ему не хотелось.

– Извините, тороплюсь, – обрубил он на корню начавшуюся беседу. – У вас папиросы есть?

Разочарованная продавщица кивнула и начала перечислять сорта табака в той или иной марке.

– Но сейчас все плохо, последние запасы, торговля встала из-за войны в королевствах, вы же там были, видели, наверное…

Эта попытка вовлечь Игната в беседу тоже оказалась не слишком результативной. В итого он купил три пачки папирос «Белогорских», забрал последние, и пять пачек в разнобой, выгребя почти половину остатков. Кинув на стол двадцать чеков, он все же решил задать один вопрос:

– И как теперь будете? Курильщики, наверное, скоро на солому перейдут.

– О нет, – обрадовалась продавщица, – у многих тут растет крепкий самосад, для них эти папиросы слишком легкие. Мы – жители сурового края, – с гордостью заявила она. – Кроме того, завтра, когда будет портал из вольных земель, по договоренности с тамошними купцами нам перегонят несколько грузовиков с товаром, в том числе и с куревом.