ощутил прилив нежности. Не передал ли он ему по наследству свое бессмертие? Бессмертие на пару с нефритовой кожей… Если правильно за это взяться, можно сделать из него бога. Вроде того, что Аполло сотворил тогда с тем юным греком. Нет, это делает их слишком могущественными. Лучше, чтобы младшенький Розамунды вообще не догадывался о своей исключительности. Поняла ли Темная Фея, что юнец, которого она одарила нефритовой кожей, – его сын?

– Сколько он пробудет в гостинице? – Уилл сунул карточку в карман, где прорисовывались очертания яблока. Игрок велел вшить во всю одежду сына магию поиска и защиты.

– Целую неделю. Он встречается с производителями оружия и продает им изобретения вашего мира. У моего кучера распоряжение отвезти тебя в Чарльзтаун в любое время. Если хочешь.

Они должны сделать это по собственной воле.

– А что, если проявится нефрит?

Уилл действительно просит его совета? Игрок был потрясен тем, насколько его самого это тронуло.

Сын Розамунды…

Может, показать ему зеркало, где он поддерживает ее жизнь? Нет, пока слишком рано. Изначально он хотел назвать сына Гийомом – французский вариант имени Уильям. Интересно, что означает оно – «рьяный защитник»… Может, это его предназначение? Будет ли он когда-нибудь предан ему так же, как королю, которому однажды служил? Заманчивая мысль. Даже если непросто будет настроить Уилла против брата. Или даже подвести его к тому, чтобы убить ребенка Джекоба. Вот это задача!

– Не волнуйся. Нефрит проявится, – сказал он. – И ты наконец накажешь Джона Бесшабашного за все, что он причинил твоей матери.

Нужно давать им то, чего они втайне давно уже страстно желают. А в этом случае он одновременно исполнит и собственное желание.

В тот же вечер Игрок велел кучеру отвезти его в Чарльзтаун.

А еще он подложил в комнату Клары томик лирических стихов. Несколько стихотворений написал он сам. В этой области он приобрел некоторую известность – разумеется, под именами разных смертных. Время от времени он находил забавным искать рифмы к слову «сердце», хотя у него самого его и не было… Более того, несколько его сборников были в коллекции у Книжника, а тот даже не подозревал, кто их автор. Когда-нибудь он ему об этом расскажет. Несколько более пикантной задачей будет раскрыть Кларе, что он отец ее прежнего возлюбленного. Но и это не к спеху. Возможность еще представится. У него в распоряжении целая вечность, и да, однажды он сделает ее бессмертной, хотя Воин ее от этого предостерегал.

Вечером, когда он велел големам подать еду, они принесли ему и черное перо. Ведьма вышла на след Лиски. Ну, что он говорил?! Все встанет на свои места – пусть старшенький Розамунды и сбежал от него. Лиска умрет, прежде чем Джекоб ее найдет, и старшенький Розамунды никогда не узнает, что погасил свой долг и чуть ли не стал отцом. Его дочь не спасет даже то, что она внучка Розамунды.

32

Тени

Три дня Лиса выполняла обещание не покидать гостиницы. Но с началом четвертого дня бездействия, когда Орландо по-прежнему ничего не удалось разузнать, она решила поискать на знаменитых рынках Джахуна одну волшебную вещь.

Про амулет под названием Глаз Любви ей много лет назад рассказал Альберт Ханута. Если носить его на шее, всегда будешь знать, где сейчас самый дорогой тебе человек. Конечно, крайне маловероятно, что такая ценная волшебная вещь отыщется среди всей той дешевки, которую предлагают на уличных базарах. Однако кое-какие обладающие мощной магией предметы они с Джекобом уже находили на пыльных лотках неосведомленных торговцев, а перспектива несколько часов провести в поисках Глаза Любви казалась куда более заманчивой, чем очередной праздный день в саду гостиницы.

Лиске пришлось раз десять поклясться своим лисьим платьем, что не отойдет от Хидео ни на шаг, – только после этого он раздобыл ей мужскую одежду. Было видно, как он рад показать ей все те чудеса, которые обнаружил, в одиночестве шатаясь по Джахуну. Несмотря на опасения, что их найдет Игрок, он наслаждался путешествием, и, к счастью, уличным торговцам было нелегко уболтать его на покупки. Хидео, как и Лиса, относился к серебру у себя в карманах так, словно ему дали его во временное пользование, словно это волшебство и того гляди все исчезнет так же легко, как и появилось.

Когда они вышли на прогулку, было уже очень жарко. Одежда у Лисы скоро прилипла к телу, но красота старого города с лихвой окупала царящий на узких улочках полдневный зной, а Хидео уже и правда на удивление хорошо ориентировался в этом лабиринте. Он даже перебрасывался с торговцами несколькими словами на их языке.

Лиса до сих пор не решалась расспрашивать его о прежней работе. Священные борцы Нихона. Орландо немного рассказывал о них: о том, что брали туда только мальчиков, чьи отцы и матери родом из Нихона, что отбирали их в очень юном возрасте и это считалось большой честью, даже если родители зачастую никогда больше не видели своих сыновей.

– Почему Священные? – спросила Лиса.

– Каждый поединок этих борцов символизирует борьбу со злом, – ответил Орландо. – Со злом в мире и в нас самих. Раз за разом одолевая это зло, борцы ослабляют его и таким образом помогают добру однажды его победить.

Такую гильдию с легким сердцем не бросают. Но поскольку сам Хидео, хоть Орландо и узнал его, не рассказал о причинах, побудивших его оставить это священное ремесло, Лиса укротила свое любопытство. Она на своем опыте прекрасно знала, как важно порой не ворошить прошлое.

Они с Джекобом частенько подумывали отправиться в Парсию. Едва ли в какой-нибудь другой стране сочиняли более удивительные истории, к тому же здесь не запрещалось торговать магическими предметами. В ларьках, мимо которых они с Хидео не спеша прогуливались, рекламировали волшебные лампы и ковры-самолеты, амулеты, что защищают от врагов или приносят настоящую любовь, шлепанцы, которые, если их носить, даруют счастье и богатство, тюрбаны, делающие невидимыми, и ложки, делающие бессмертными, если ими есть.

– Если его ложки действительно делают людей бессмертными, – шепнула Лиса на ухо Хидео, пока торговец на все лады расхваливал им свой товар, – почему он хочет за них всего несколько серебряных монет?

Хидео согласно кивал, но с такой тоской засматривался на все эти товары, что Лиса очень обрадовалась, обнаружив в соседнем ларьке лепестки настоящих роз памяти. Она купила один себе и один Хидео. Аромат этих почти черных цветов на несколько секунд вызвал в памяти ощущение самого большого счастья, когда-либо испытанного в жизни. Лиску поразило, какое воспоминание навеяла ей роза. Она вернула ее на могилу отца в тот холодный зимний вечер, когда она впервые пришла туда с Джекобом. И на несколько драгоценных мгновений лепесток вновь подарил Лиске счастье от осознания, что теперь Джекоб рядом с ней там, где она так часто чувствовала себя одинокой и всеми покинутой.

Интересно, в какой счастливый миг аромат черной розы вернул Хидео? Не сводя затуманенных слезами глаз с окружающего их людского водоворота, он стоял с таким видом, будто его душа покинула тело, а потом благодарно улыбнулся Лисе: за