Куда больше меня теперь занимал Айшу. По идее, когда устроят празднество, мы будем танцевать, а в зал втянут клетку с пленником. К сожалению, с ним не получалось связаться, как с Чиу. Но при этом я постоянно чувствовала чье-то незримое присутствие.

В общий зал, где собирались красавицы гарема Асафа, я вышла два раза. На меня не обращали внимания, что бесконечно радовало. С Нтомби столкнулись лоб в лоб, однако чернокожая красавица куда-то спешила следом за Лелаб. Пролетая мимо меня, успела шепнуть лишь несколько слов:

— Они в городе.

И пусть не было уточнения, но я прекрасно поняла. Внутри появился огонек надежды. Хотя тут со мной ничего страшного еще не сделали, но все же компания, состоящая из Тургуна и Йомбы, куда приятнее, чем перспектива оказаться в пасти Алкубры.

В последнюю ночь перед праздником я сидела у зеркала и расчесывала гребнем из слоновой кости свои черные волосы. Завтра настанет час икс. Что делать и как себя вести, я не имела понятия. Оставалось только надеяться на помощь Лелаб и Нтомби. Чем больше проходило времени, тем страшнее становилось.

И даже когда легла спать, только вертелась с боку на бок, не в силах отогнать тревожившие мысли. А если Тургун не придет? А вдруг не получится освободить Айшу? Или меня утянут к Алкубре раньше, чем падут эти дурацкие чары магов Шарияра?

Я глубоко вдохнула и прикрыла глаза. Так, Лада, надо успокоиться. Утро вечера мудренее.

Еще какое-то время поуговаривав себя таким образом, я провалилась в тягучий беспокойный сон.

Как ни странно, но мне снилось наше путешествие в Шарияр, мимо черных руин проклятой Йинары. Мы с Тургуном сидели у входа в пещеру. Я украдкой разглядывала его профиль. Орел все же мужик. С таким не будет страшно и в пасть дьявола сигануть. А вид — какой… Не грех желать отдаться, ведь раз посмотрела и…

— Я скучаю, змея, — неожиданно глухо произнес он.

Я замерла, решив, что ослышалась. Чтоб такой и в чем-то признался?

Но он вдруг оказался совсем близко. Миг — меня сжали сильные руки. Тут же захотелось прикрыть глаза, прижаться щекой к крепкому плечу и просидеть так долго-долго. Желательно до утра.

Его пальцы внезапно нежно коснулись моих волос, губы прижались к виску. По телу разлилось тепло и неожиданное чувство уюта и защищенности. Я ощутила себя маленькой девочкой, которая неожиданно нашла большого взрослого человека, который сумеет оградить ее от всех бед.

Да уж. Извечное женское желание, чтобы был рядом тот, кто позаботится и укроет от любых невзгод. В обществе немного презираемое, ведь на дворе век эмансипации и мужчина не так обязателен… Но, Чиу его забери, иногда так хочется побыть слабой женщиной, а не универсальным устройством по разруливанию бытовых проблем.

— О чем задумалась? — шепнул Тургун, мягко поглаживая мои волосы.

Я едва не замурлыкала от удовольствия. Нежность сводила с ума больше, чем безудержная страсть. На какое-то мгновение мне даже стало стыдно, что, позабыв обо всем на свете, я отдалась Асафу. Но тут же прогнала эту ненужную мысль. Я ничего не обещала. И мне — тоже. Однако Тургуна это явно сейчас не волновало. Он ждал ответ.

Я приподняла голову и посмотрела в черные глаза.

— Это правда, что ты один из королей Проклятой Йинары?

Он чуть нахмурился. Потом тяжело вздохнул и сжал меня еще крепче.

— Правда, Лада, — прозвучал его низкий голос. — И если б не мои враги, то вряд ли бы об этом вспомнил. Я родился давно. Чары наших магов, владевших искусством нагов Ашша-дер-Шарсы, поддерживают мою жизнь. Но мертво мое царство. Подданные — только кости в земле, а великолепные поля и сады Йинары — пепел. Не быть тебе царицей, змея.

Он невесело улыбнулся. Я нахмурилась.

— С чего ты взял, что я хочу быть царицей?

— Ну… — Тургун невинно посмотрел на меня. — А кем еще может хотеть быть женщина царя?

— Ах ты! Да что ты мне!

Я задохнулась от возмущения. Тургун резко опрокинул меня на спину и страстно прижался к губам, не давая возразить.

Что-то грохнуло за окном. Я резко вскочила на постели. Не сразу сообразила, где нахожусь. Вокруг царила тьма. Шумно вдохнув, попыталась успокоить бешено колотившееся сердце. Убрала упавшие на лицо волосы. Все же надо следить за своими мечтами. А то потом снятся всякие сны.

Я встала с кровати и подошла к окну. Сколько так стояла — не знаю. Но с каждой секундой все отчетливее понимала: каким-то неведомым мне способом я все же умудрилась втюриться в нахала и хама, пробудившегося царя Проклятой Йинары, — Тургуна-варвара.

На следующий день во дворце поднялась суматоха. Ранним утром меня разбудила Лелаб и утащила в купальню.

— Тебе исполнять баха-сур, детка, — произнесла она своим грудным голосом. — Ты должна выглядеть сногсшибательно.

Моего мнения никто не спрашивал. Лелаб велела принимать ванну со всякими магическими средствами для красоты до тех пор, пока не решу, что мужчины, завидев меня, будут падать в обморок от восторга.

Я попыталась было возразить, но поняла, что это не такая уж и плохая перспектива — хорошенько отдохнуть. Да и опять же — для здоровья полезно.

Этак с добрый час я нежилась в молочно-белой воде, пахнущей медом. Потом пришли молчаливые чернокожие рабы и помогли мне улечься на гладкий стол, сделанный из неведомого камня. Долго втирали в кожу пахучие масла и кремы. Заодно сделали великолепный массаж, от которого я едва не мурлыкала довольной кошкой. На волосы нанесли пахнущую лавандой субстанцию, вероятнее всего, какая-то шариярская маска.

После этого закутали в белую простыню и окурили цветочным благовонием. Меня просто непотребно распирало на смех, но один из евнухов посмотрел с таким укором, что я тут же захлопнула рот. Все, поняла, мужики. Такой ритуал.

Негры ушли, и в купальне появилась Лелаб. Осмотрела меня с ног до головы, стянула ткань. Кожа тут же покрылась мурашками от резко окатившей волны прохлады. Однако она лишь довольно кивнула и хмыкнула:

— Осак из Аншурры — средство редкое, но действенное. Теперь надолго забудешь о всех нежелательных волосках на теле.

Я изумленно воззрилась на нее и тут же осмотрела себя. Удивленно присвистнула, даже провела ладонями. Вот это да! Мои соотечественницы выложили бы любые деньги за такую прелесть! Быстро и безболезненно!

— Ну хватит, — хмыкнула Лелаб. — Пошли одеваться. Мне еще надо разрисовать тебя.

— Разрисовать? — изумилась я.

— Змеедева ты или где? — рассмеялась она и, ухватив за руку, потянула к одной из внутренних комнаток.

Меня усадили на большой квадратный табурет с мягкой отделкой. Со всех сторон окружали зеркала. Лелаб взяла несколько баночек и кисточку странного вида.

— Расслабься и получай удовольствие, — сказала она и с неожиданным проворством присела рядом. — Скоро ты будешь самой, хм, змеиной в этом дворце.