Рисовала она где-то два часа. За это время успели занеметь руки и ноги, однако я мужественно терпела. Зато теперь, начиная от щиколоток и заходя на бедра, мои ноги обвивали золотисто-малахитовые змеи. Пасти были приоткрыты, красные язычки алчно подрагивали. Холодные глаза цвета черного агата внимательно смотрели прямо. При малейшем движении чешуя змей начинала переливаться изумрудными бликами. Уж не знаю, из чего состояли краски, но выглядело безумно красиво. Руки тоже обвили змеи от запястья до плеча. Ступни и кисти покрыли золотистой пудрой. Глядя на них, можно было подумать, что я оказалась на мгновение в жидком золоте. Только золоте, которое не обжигает и не причиняет боли, а только притягивает взгляды окружающих.

Из полос змеиной кожи, расписанных неизвестными мне символами, состояла юбка. Ее придерживал широкий пояс на бедрах, усыпанный драгоценными камнями. На шее висело множество украшений, едва прикрывавших грудь. Соски обвели бронзовой краской. Я невольно почувствовала себя танцовщицей какого-то подпольного кабаре. Но, с другой стороны, смотрелось весьма эротично и красиво.

В волосы вплели богатую тесьму, украшенную маленькими гранатами и хризолитами. Все это добро неслабо тянуло голову назад, так что придется ходить ровно, как струна. Лелаб скрутила мои волосы узлом и замотала в блестящую ткань, сделав подобие чалмы.

— Ткань закреплена на маленькой застежке, — произнесла она. — Дернешь — волосы рассыплются по плечам и спине сами. Мужчины все любят. Больше верти бедрами и задом, детка. Ну и не забывай про грудь. Остальное придет само.

Я только нервно хмыкнула. Совет, конечно, хороший, но…

Лелаб взяла меня за руку.

— Нам пора. Ничего не бойся. Пока что идет праздник, они будут веселиться.

— Уроды, — тем не менее тихонько пробормотала я.

Лелаб ободряюще похлопала меня по плечу. А потом повела через коридоры дворца к огромному залу, где должен был проходить сам праздник.

Сердце колотилось как бешеное. Ладони взмокли. Хотелось резко развернуться и удрать, пока не поздно, но цепкие пальцы Лелаб крепко держали мое запястье.

Зал оказался воистину огромным. Гости сидели за длинными столами, уставленными всевозможными яствами. В центре стояла клетка с витыми прутьями, которую я тут же узнала — видела в Башне кобр. Клетка Айшу.

Однако поразило меня не это. Куда больше потрясло, что возле Асафа, на почетном месте гостя Шарияра, сидел тот, кого я точно не ожидала здесь увидеть.

Изумительно правильные черты лица, волосы до плеч — черные с проседью, перехвачены лентой из выделанной змеиной кожи. Глаза — бездонные колодцы мрака. Возраст — не определить, но я и так знала, что он куда старше, чем выглядит. Причудливый наряд из темной ткани. На шее — ожерелье из камней, которые Грехт называл «змей-амулетами».

Его глаза встретились с моими. По спине пробежали мурашки. На губах гостя появилась улыбка. И хоть мужчина оставался недвижим, мне казалось, что я вижу усмешку в черных глазах и довольное: «Привет, змеедева. Вот и свиделись. Помнишь меня?».

Я сжала подрагивающие руки и сделала шумный вдох. Еще как помню.

— Что случилось? — шепнула Лелаб на ухо.

— Рядом с Асафом… — Я запнулась. — Гость. Я его знаю.

Лелаб утянула меня на одну из дальних скамеек усадив так, чтобы и господин нас видел, и перед глазами не маячить.

— Да не дрожи ты, — шикнула она. — Тебе не первой их тут ублажать. Сначала Нтомби, Кшария и еще Акиро-хан из восточной страны Кхи. Так что — спокойно.

Не то чтобы это действительно успокоило, но соображать я и правда стала лучше. Лелаб наклонилась, закрыв меня от всех любопытных взоров.

— Ну?

— Это Эрму, — выдохнула я. — Шаман змееловов.

Она кинула быстрый взгляд в сторону названного. На долю секунды задержалась на Асафе. Сделала вид, что поправляет расшитую павлинами накидку.

— Это большая проблема?

— Не знаю, — честно призналась я. — Но не могу понять, что он тут делает.

Лелаб хмыкнула:

— У этих прохвостов всегда свои дела, и никогда не понять, что и кому нужно. Ладно, будем действовать по обстановке.

Она загадочно посмотрела на меня, и я поняла: известие о прибытии неких варваров для Лелаб совсем не будет новостью.

Сделав вид, что понятия не имею, о чем она, молча уставилась на клетку. Видны были только свернутые змеиные кольца. Ни головы, ни рук, ни человеческого тела. Снова глубоко вдохнула. Эх, будь, что будет.

Первой вышла Нтомби. Откуда-то полились звуки музыки: дикие, энергичные, словно мы мигом оказались на празднике племени бакумба. Ее одежда состояла из множества украшений из слоновой кости, бедра скрывала шелковая юбка под цвет шкуры леопарда. Головной убор из перьев и драгоценных камней венчал темноволосую голову, словно корона. В руках легкий шест, увешанный гремящими и шуршащими штучками, которые придавали эффектности ее выступлению.

Я смотрела разинув рот, ибо ничего подобного никогда не видела. Кстати, надо бы спросить: где она так научилась танцевать? Так гибко, плавно, уверенно. Каждое движение — не только природный дар, но и отточенное мастерство. За два дня так явно не научишься.

Все замерли, наблюдая за танцем. Когда музыка стихла, а Нтомби замерла на полу, словно приготовившаяся к прыжку дикая кошка, сидевшие в зале зааплодировали.

Потом была Кшария. Глядя на нее, я искренне восхищалась и понимала, почему эта красотка стала фавориткой Асафа. Да и взгляд самого Асафа говорил о многом. То, что он накинулся на меня в паланкине, было просто капризом или сиюминутным развлечением. Кшарию словно соткали из огня и солнечного света. В своем красном наряде, увешанная с ног до головы невероятными украшениями, вызывавшими ассоциации с драгоценностями индийских богинь, она порхала, как невиданной красоты бабочка, пытавшаяся прикоснуться к языку пламени. Музыка, игравшая во время ее танца, была то быстрой и страстной, то медленной и тягучей, будто мед.

Каждое движение Кшарии завораживало. Я видела, что синие глаза Асафа потемнели от желания, а пальцы впились в подлокотники. Эге-ге, да тут что-то большее, чем отношения хозяина и наложницы. Не удивлюсь, если дело стоит в полушаге до любви. Скорее даже любви-одержимости.

Кшария знала, какой эффект производит, и откровенно этим наслаждалась. Но я не могла ее в этом упрекнуть — действительно было на что посмотреть.

Но и ураганный танец фаворитки пролетел на огненных крыльях волшебной бабочки. В зале повисла тишина — все приходили в себя от полученных эмоций. Однако никто толком ничего не успел осознать, как уже появилась новая танцовщица — Акиро-хан. Наряд превращал девушку в вылитую из золота статуэтку. На пальцах сверкали длинные изящные колпачки, зрительно удлинявшие их, превращая в драконьи когти. Легкая накидка и короткая юбка едва прикрывали тело. Танец Акиро-хан был загадочен и нежен. Взгляд карих глаз спокоен и порой немного лукав. Затаив дыхание, зрители наблюдали за грациозными движениями и полной очарования улыбкой. Акиро-хан всех погрузила в немыслимую янтарную сказку, заставив позабыть о том, где они находятся.