Грейс кивнула Фроггетту и произнесла:

– Джек прав.

Миссис Фроггетт подтолкнула булочки к Грейс.

– Ну да, эти Брамптоны уж сколько раз говорили с нами об этом. Ешь, дочка, а мы должны подумать обо всем этом, да и ягнят нужно проверить.

Фроггетты поднялись и вышли из кухни, оставив Грейс и Джека смотреть на булочки и друг на друга. Она протянула руку и коснулась пальцами его руки.

– Ты правильно поступил. Я должна была сама сказать ему об этом и не сделала этого. Теперь мне стыдно.

Он опустил взгляд на ее руку, такую белую и мягкую. Конечно, каким же быть рукам, если они не знают работы. Но он не чувствовал злости. Она резко убрала руку и занялась булочкой. Он сказал:

– Тут нечего стыдиться. Просто так по-честному, вот и все.

Она сосредоточенно поглощала булочку, поливая ее сверху вареньем. Может, и ему стоит последовать ее примеру. Джек размазывал варенье по булочке, когда дверь кухни снова открылась и вошли Фроггетты в сопровождении Грома. Собака допускается на кухню только в особых случаях. Гром улегся и свернулся клубком на плетеном коврике перед плитой.

Фроггетт взял с буфета карандаш и два клочка бумаги и написал на них какие-то цифры. Потом показал один Грейс, другой Джеку. На каждом была написана цена. Джек чуть со стула не упал. Сумма совсем незначительно превышала ту, что они уже накопили. Ссуда потребуется совсем маленькая.

Очевидно, Грейс тоже была в восторге, но, когда она заговорила, голос ее звучал твердо и серьезно:

– Цена более чем умеренная, и я хотела бы сказать вам, что мы в состоянии заплатить больше. Кроме того, вы должны подумать о вашем сыне.

Фроггетты стояли во главе стола. Миссис Фроггетт кивнула:

– Ты права, милая, у нас действительно есть сын, о котором нам следует подумать. А должно было быть два. Я хочу, чтобы Форбсы жили в крайнем доме. И еще я хочу, чтобы они боролись за то, чтобы людям в Оулд Мод работалось лучше и чтобы семьи больше не находили изувеченные тела своих сыновей в мешках у плиты на залитых кровью ковриках, не услышав ни слова извинений.

В этот момент Гром шевельнулся и залаял. Он вскочил на ноги и бросился во двор. Послышалось конское ржание. Фроггетт выглянул в окно.

– Ну вот вам, пожалуйста, легок на помине.

Джек устремил взгляд в окно. Отпрыск Брамптонов спрыгивал с лошади. Сунув хлыст под мышку, он смотрел на коляску Грейс. Уже начало темнеть, корявый боярышник стлался под ветром по земле. Оберон пригладил белокурые волосы и расправил куртку. Он отвез коляску домой и велел груму сразу же оседлать лошадь. Теперь она была вся в пене, и Оберон привязал ее к стойке. Парень выглядел так, будто приложился лбом к двери или получил кулаком в физиономию. Не иначе как работа Ублюдка.

Он снова посмотрел на цифры на клочке бумаги. Может быть, Фроггетт передумает теперь, когда такая силища и деньги уже прибыли на его порог. Фермер уже стоял рядом с ним и плюнул в ладонь[21].

– Ну что, по рукам, парень?

Джек взглянул через плечо на Грейс, вытянувшую шею к окну.

– Вы уверены?

Миссис Фроггетт кивнула:

– Мы, парень, более чем довольны.

Джек взглянул на Грейс.

– Вы довольны, Грейс? Я покупаю свой дом, вы покупаете свой. Или вам нужно еще спросить пастора?

Грейс покачала головой:

– Нет, я говорю и от его имени тоже. Мы покупаем дома. Я встречусь с нашим поверенным, и вы получите деньги не позднее чем через две недели, мистер и миссис Фроггетт.

Джек плюнул в ладонь, и они пожали руки.

– По рукам. Умно вы придумали, – сказал Фроггетт и повернулся к Грейс.

Она с неуверенным видом подняла руку и, похоже, собиралась плюнуть себе в ладонь. Миссис Фроггетт рассмеялась и покачала головой.

– Вы – нет, мисс Мэнтон.

Фроггетт протянул руку Грейс, и они обменялись крепким рукопожатием.

– Договорились, стало быть, и с вами тоже.

Миссис Фроггетт завернула булочки в вощеную бумагу и завязала пакет леской.

Послышался стук в дверь.

– Можете выйти через черный вход, милая, – сказал Фроггетт.

Грейс отрицательно покачала головой.

– Коляска во дворе, и мне не от кого прятаться, а тебе, Джек?

Она взглянула на него, и в глазах ее он прочитал вызов, что только показывало, что она совсем его не знает.

– Я ни от кого не бегаю, – буркнул он.

Фроггетт заулыбался.

– Что ж, тогда пойдемте оба. Я провожу вас. А что до меня, то почему бы и не потешиться беседой с молодым мистером Обероном.

Он провел их из кухни в вымощенный каменными плитами коридор. Миссис Фроггетт поцеловала Джека.

– Передай матери, что я очень рада, что у нее будет собственный дом. Очень-очень рада. Будем, можно сказать, соседками.

Джек не удержался и обнял фермершу. Она была такая мягкая, и от нее пахло сдобой. Интересно, что сейчас делает Эви? Печет что-нибудь или готовит для этого щенка? Да мало ли что, она учится, и она рядом с Саймоном, счастлива, а будет еще счастливее, когда узнает новость.

Он посторонился, чтобы дать Грейс пройти первой, но она отрицательно покачала головой.

– Знаешь, лучше пройди вперед, если ты не против. Должна признаться, я немного нервничаю. Боюсь, может разразиться скандал. Что у него с лицом, как по-твоему?

Фроггетт уже открывал дверь, и они увидели Оберона, который уже собирался постучать еще раз. Он сдернул лайковые перчатки и протянул руку. Фроггетт, поколебавшись, пожал ее, но не пригласил в дом. Он встал у стены, пропуская Джека и Грейс.

– Так я завтра увижусь с нашим поверенным, и купчая на дома будет должным образом подготовлена и подписана.

Джек и Грейс кивнули ему и Оберону. Молодой человек стоял как громом пораженный. Он побледнел, и на лице его явственно проступило отчаяние. Джек на мгновение задержался. Синяки на лице молодого Брамптона уже сходили, но все еще были заметны на фоне общей бледности. Губа была рассечена. Бедняга.

Грейс подтолкнула его сзади, но Джек все еще колебался. Хотя что тут можно было сказать? Он прошел мимо Оберона, надвинул кепку на глаза и кивнул. Гром вырвался наружу вместе с ним и бросился вперед с громким лаем и прыжками. Открытая пасть с высунутым языком, казалось, улыбалась. Джек засмеялся.

– Вот балбес!