неясным исходом позволили ему лишь закрепиться на полуострове: в районе Аквилеи, недалеко от Рима и на каблуке итальянского "сапога", между Бари и Таранто. Не имея ни денег, ни подкреплений, ни реальной поддержки, кроме авиньонского Папы, Людовик умер в Бари в сентябре 1384 года. Будучи титулярным королем Неаполитанского королевства, он не нашел ни сил, ни подходящего момента, чтобы попытаться захватить его столицу.

Едва Людовик успел покинуть Францию, как королевский Совет уже направил свои взор в сторону Прованса. К этому его подстрекал из Авиньона  кардинал Амьенский. Жан де Ла Гранж в молодости долгое время прожил в Испании, во многом не по своей воле, поскольку попал в плен к Карлу Злому, королю Наварры, которого он только что предал. Поскольку стены тюрьмы в Памплоне были не более непроницаемы, чем стены других средневековых тюрем, Жан де Ла Гранж стал прекрасно разбираться в испанских делах и в частности в средиземноморских в целом. Он продолжал служить королю Франции в его отношениях с Папой, консультируя его по вопросам южной политики. Смерть Людовика Анжуйского в 1384 году показалась ему идеальной возможностью установить власть короля Франции над Провансом. Но Мария де Блуа, герцогиня Анжуйская и королеве Неаполитанская, от имени своего сына Людовика II, все еще сохраняла власть над Провансом. Кого же жители Прованса предпочтут иметь своим графом? Когда шли переговоры о браке короля, вопрос о Провансе был самым актуальным.

Повсюду на европейском континенте силы единения, порожденные народами, чей труд и торговля требовали большего простора, толкали к политическим перегруппировкам. Именно эти силы распутали паутину престолонаследия в пиренейских королевствах. Жестокие короли и их любовницы, королевы, брошенные в тюрьмы, и бастарды, бросившие церковные ордена, как и корабли герцога Ланкастера не имели особого значения. К 1380-м годам все ставки были сделаны. Наварра, низведенная до уровня государства горцев, как и Савойя, должна была стать зависимым союзником Франции. Оставалось только дождаться смерти Карла Злого (в 1387 году) и окончания его интриг. В условиях, когда Арагон был повернут к морю, Португалия — к океану, а мавританское королевство Гранада — к Африке, ничто не могло помешать Кастилии утвердиться в качестве континентальной и объединяющей державы полуострова. Точно так же в жуткой неразберихе Италии будущее, казалось, принадлежало единственной объединяющей силе существовавшей в то время — семье Висконти, которая, утвердившись в Милане, неудержимо распространяла свое влияние по всему северу полуострова.

Центральную и Восточную Европу постигли серьезные потрясения. Они пришли издалека, из глубин Азии, где в середине XIV века рушилось равновесие, созданное за сто лет до этого монгольскими ханами. Около 1380 года Тамерлан перешел в наступление, приведя в движение всю Среднюю Азию. Османы добились победных успехов на Балканах, где они закрепились в 1345 году. От Египта до Туркестана турецкое наступление положило конец безопасности и терпимости, царившим при преемниках Чингис-хана, и отрезало европейцам пути в Азию. Отныне торговля велась через Египет и оплачивалась золотом. Турецкие и египетские корсары стали хозяевами восточного Средиземноморья. Преданные итальянцами и побежденные мусульманами, последние короли из династии Лузиньянов покинули Кипр и Малую Армению. Все, что осталось от латинского Востока, — это торговые фактории венецианцев и генуэзцев, а также военно-монашеский Орден госпитальеров (Орден братьев иерусалимского госпиталя св. Иоанна Крестителя), обосновавшийся на острове Родос, вдалеке от давно потерянного Иерусалима.

В то время как христианская Европа отступала от Эгейского моря, она продвигалась вдоль Балтийского побережья и в северные леса. Германские поселенцы основали там десятки городов и сотни деревень. Чтобы продавать древесину из вырубленных лесов и пшеницу с новораспаханных полей, моряки освоили балтийский путь, а купцы — дорогу на северные равнины. Во время дефицита наличных денег серебряные рудники Богемии пополняли Европу драгоценным металлом. Новые силы Европы копились на востоке, в городах Польши, Богемии и Венгрии, в молодых университетах Праги, Кракова, Вены в Австрии и Печа в Венгрии, основанных после 1348 года.

В 1380-х годах в истории этих трех королевств, которые могли стать правовыми государствами, с укорененным национальным самосознанием, наступил переломный момент. Карл IV Люксембург, император, ставший истинным основателем чешского государства, умер в 1378 году, оставив корону Богемии своему старшему сыну Венцелю (Вацлаву), которому не исполнилось и восемнадцати лет.

В 1382 году смерть Людовика I Великого, короля Венгрии и Польши, из первого Анжуйского дома, открыла путь к венгерскому и польскому престолам. Его старшей дочери Марии, которая станет королевой Венгрии и выйдет замуж за Сигизмунда Люксембурга, брата Венцеля, на момент смерти отца не исполнилось и двенадцати лет, а младшей, Ядвиге, которую польские вельможи прочили в короли Польши, было всего восемь. В 1384 году поляки потребовали отправить девочку, которая должна была стать их "королем", в Краков и подготовить ее к браку с литовским князем Ягайло, последним языческим князем, принявшим крещение в обмен на корону. Христианство в Литве набирало силу. Рыцари Тевтонского ордена достигли пика своего могущества при великом магистре Винрихе фон Книпроде умершем в 1382 году. Монголо-татары больше не были насущной угрозой. В 1380 году Великий князь Дмитрий Московский разгромил хана Золотой Орды на Куликовом поле. Вскоре язычников в Европе не осталось.

Затмеваемая возвышением центрально-европейских государств, Священная Римская империя теряла реальную политическую власть. Но упадок Империи высвободил в Германии новые силы, с которыми приходилось считаться: города с их активной буржуазией и духом независимости; рыцари, предлагавшие всем христианским государям свой меч и сеть союзов, и, наконец, князья, опиравшиеся на собственные небольшие, но быстро прогрессирующие государства.

Не обращая внимания на границы сеньорий и земель Империи, возникали новые территориальные группировки. Например, Нидерланды, объединенные торговым путем, проходящим с севера на юг от Северного моря до Средиземного и с запада на восток от Атлантики до Балтики, имели тенденцию к объединению в конфедерацию. Кто мог поставить такие силы единения на службу политическому целому? Принц Английского дома? Принц Империи или Франции? В этой стране, где проходила граница между французским и германским языками, после Роозбека решено было далеко не все.

Было к чему стремиться и трем великим семьям, сменявшим друг друга в течении века на императорском престоле. Габсбурги, после блестящей экспансии в Австрию, Штирию, Каринтию и Крайну на границе с Венгрией, оказались разделены на две владетельные ветви, а в своих старых западных владениях ослаблены швейцарцами боровшимися за независимость. Люксембурги, которые были тесно связаны с французским двором со времен короля Иоганна Слепого, также нацелились на восток, Богемию и Венгрию. На западе, на границе с Францией, колыбель их дома, герцогство Люксембургское, досталось младшему брату императора Карла IV, Венцелю Люксембургу, который, женившись на Жанне, наследнице герцогства Брабантского, положил начало созданию крупного территориального княжества. Однако его смерть без прямого наследника в декабре 1383 года привела к серьезному кризису престолонаследия.

Затем появились Виттельсбахи. Они тоже воспользовались своим пребыванием на императорском троне, чтобы расширить свои владения от далекой Баварии до границ Французского королевства и Северного моря. Их положение укрепилось благодаря взаимопониманию, царившему между двумя ветвями их рода — пфальцграфами Рейнскими и потомками императора Людвига IV  Баварского, герцогами Баварскими, с одной стороны, и