– Потому что я отдала такой приказ, – ответила старуха, выглядывая из-за ворот ангара.

– Почему же вы отдали такой приказ, мэм? – усмехнулся майор.

– Давай снова гравитационные и швыряй их подальше – все крысы спрятались в тупиках!..

– Слушаюсь, мэм!

Теперь гравитационные гранаты стали подбрасывать ополченцев целыми десятками. Паника в ангаре усилилась, огонь велся всеми и во всех направлениях. Кричали раненые, в воздухе носились люди, оброненное оружие и целые рои стреляных гильз, где-то включалась гравитация, и тела с грохотом падали на металлический пол.

Этот ужас продолжался минут пять, пока у всех не закончились патроны, потом остались только крики, ругательства и причитания.

– Я понял, мэм, почему вы приказали бросать фугасы.

– И почему?

– Потому что наш курьер слишком хитер, чтобы оказаться в этом бардаке.

– Браво, майор. Похоже, там все успокоилось.

Старуха выглянула еще раз и достала из наплечной кобуры невиданное в этих местах оружие.

Майор открыл кофр на колесах и выхватил похожее, однако значительно больших размеров.

– Я готов, мэм.

– Вперед, – скомандовала старуха, и они зашли внутрь разгромленного ангара, где все еще летали в невесомости не только раненые и убитые, но и ящики с каким-то оборудованием, мусор и оружие. То и дело раздавались призывы о помощи, где-то включались соленоиды, и все, что висело над ними, обрушивалось на пол. Старуха уверенно шла по телам холландеров, обозначивших тропы с работающей гравитацией, Племянник следовал за ней.

Они быстро миновали ангар и вышли в галерею. Группа автоматчиков тотчас открыла по ним огонь, но майор оказался быстрее, и залп из его оружия разметал наваленные из ящиков преграды.

Обожженные гвардейцы были еще живы, когда старуха стала подходить к ним поочередно и спрашивать:

– Человек с чемоданом – где он? Кто скажет, того не убью.

Но мало кто мог ответить на ее вопрос, и она без сожаления стреляла раз за разом, пока не попался Хорни. Он тоже был ранен, но пулей от своих, полученной в беспорядочной перестрелке.

– Я скажу, бабуля, скажу! Я знаю, где он!

– Отлично, говори, – улыбнулась старуха.

Хорни перевел дух, зажимая рану в боку и собираясь с силами.

– Он сбежал два с половиной часа назад, на сухогрузе «Лагонет»…

– Куда направился сухогруз?

– Я не знаю, но вы можете узнать в диспетчерской, это здесь, – Уотсон кивнул на здание. – Синий дом, третий этаж – в башенке…

– Хорошо, живи.

Старуха направилась к синей постройке, и майор последовал за ней, поглядывая по сторонам и держа наготове свое мощное оружие.

Когда они уже заходили в синий домик, в дальнем конце галереи появилась группа с автоматическими винтовками, но не успели они прицелиться, как майор сделал еще один выстрел и разметал стрелков в пыль.

Старуха даже не оглянулась, она была уверена в своем напарнике.

Поднявшись на третий этаж, она перевела регулятор оружия на минимальную мощность и не ошиблась – перепуганный диспетчер был готов защищаться и выстрелил через стеклянную дверь, едва на лестнице появились чужаки.

Старуха тотчас прыгнула к стене рядом с дверью, майор замер на лестнице.

– Может, лучше я, мэм?

– Не мешай, – буркнула старуха и, вскинув оружие, выстрелила через разбитую дверь.

Диспетчера отшвырнуло в угол, и агенты беспрепятственно вошли в помещение.

– Не убивайте, я не хотел! Я испугался!.. – завопил диспетчер, выставляя вперед окровавленную руку.

– Поднимайся и скажи, куда пошел сухогруз «Лагонет», – потребовала старуха.

– А тут мило… – заметил майор, оглядывая диспетчерскую.

– Не паясничай, – бросила через плечо начальница. – Ну так что, будешь говорить или мне добить тебя?!

Старуха прицелилась диспетчеру в лоб.

– И… извините… просто очень больно… Я поднимусь и найду маршрутный лист…

Зажимая рукой простреленное плечо, диспетчер подошел к монитору и начал тыкать в клавиатуру окровавленными пальцами. Подошедший к нему майор следил за действиями диспетчера, чтобы тот не сделал ничего лишнего, вроде вызова какого-нибудь полицейского спецназа.

– Вот, господа, вот его лист, – сказал диспетчер и сделал шаг назад, чтобы майору было лучше видно.

– Так, – сказал тот. – Остров поддержки Латойя, платформа четыреста тридцать восемь.

– Временной график указан? – спросила старуха.

– Да, мэм, я все запомнил, можете его пристрелить.

– Нет-нет! Пожалуйста! – снова завопил диспетчер. – Я все вам расскажу, дорогая Берта, этот человек с чемоданом – это он вас предал, это он рассказал нам, что вы сюда летите с вашим подручным – Племянником, чтобы напасть! Если бы не он, вы не встретили бы никакого сопротивления! Это все он!..

От волнения раненый потерял сознание и свалился возле стены. Старуха брезгливо скривилась и покачала головой.

– До чего же они восприимчивы к боли. А ведь его ранение – всего лишь повреждение периферийных участков, не задействованных в обеспечении основных функций организма.

– Я тут вижу наш трейлер, – заметил майор, нагибаясь над монитором.

– И что с ним?

– Мало горючего – пятнадцать процентов.

– Давай, заправь его.

– Минуточку, мэм, последите пока за дверью… – сказал майор, нажимая кнопки на клавиатуре. – О, да у нас, оказывается, долг!

– Большой?

– Да, помечено, что кредит закрыт, дальше только за деньги!..

– Ужас какой, – покачала головой старуха, потом выглянула в окошко, но ничего не увидела – оно было неудобно расположено.

– Поторопись, майор.

– Да, полковник… Я уже все разблокировал, наш трейлер теперь ничего не должен. Все, у нас полный бак!

– Уходим, – сказала старуха и, когда майор отошел к двери, добавила оружию мощности и одним выстрелом разнесла компьютерный блок.

– А этот? – кивнул на раненого майор.

– Он сможет говорить только через неделю. Боекомплект стоит дороже.

Агенты вышли в галерею и, осмотревшись, поспешили к ангару, где за время их отсутствия почти ничего не изменилось, не считая того, что кому-то уже оказывали помощь, но на агентов никто не обратил внимания.

Они проскочили ангар, выбрались на причал, и майор подобрал брошенный кофр на колесах.

– Я все больше начинаю уважать нашего друга, – заметила старуха, когда они подходили к трейлеру. – Он придумал нам имена, подходящую легенду и подставил под огонь этого сброда. И все на ходу, проездом, так сказать.