Ладно бы влюбилась, но нет. Вот и усомнилась Рида. Правда, Нелечка тут же опровергла ее теорию, заявив, что хахаля Веркиного видела, и показался он ей очаровательным. В смысле?! В их тесной компании появилась еще одна любительница толстых и лысых? Обсудили они назначение Верочки, мужей, друзей, любовников, изрядно выпили и потребовали голову того, кто сбил Верку с пути праведного. Сопротивляться натиску двух подруг она не смогла — и вот свет-Владимирович в ее кухне. И не лысый он, и не толстый, а широкоплечий красавец со строгим лицом, серыми, до дрожи пронзительными глазами и густой, темной шевелюрой. От него буквально веяло уверенной, безжалостной силой. И уж точно он не любитель каких-то там девочек, потому что смотрел на Верку так, что у Риды сердце останавливалось от белой зависти.

— Дай сюда, — сказал Янис, когда Рида попыталась сорвать фольгу с горлышка бутылки.

— Ой, я лучше тихонько сама... а то был у меня один... гусаром себя возомнил, мне потом пришлось люстру менять и стены перекрашивать.

— Я не гусар, не переживай, — посмеялся Янис.

Он был в сером костюме и черной рубашке. Сняв пиджак, он бросил его на спинку стула, расстегнул манжеты и закатал рукава. Увидев его загорелые предплечья, Рида тоскливо вздохнула, тут же представив, как крепко могут обнять такие мощные руки.

— А где ваша третья подружка потерялась?

— Ревнивый муж забрал, — проворчала Рида. — Весь вечер, блин названивал, а потом приехал и забрал. В такие моменты я радуюсь, что не замужем.

— Просто надо правильно выбирать мужа, — ухмыльнулась Вера.

— Кто бы говорил! — воскликнула подруга.

— Чего это? Вот мой муж, например, совершенно не мешает мне проводить время, где я хочу и с кем хочу.

Да, Севка не мешал, хотя пытался. Сегодня он вдруг снова вспомнил, что он муж. Звонил несколько раз, выражал беспокойство и грозился за ней приехать. Вера, не особо церемонясь, послала его на три буквы.

Рида подтянула к себе бокал с шампанским и с опаской взглянула на Яниса.

— При нем можно говорить откровенно, — самодовольно пояснила Вера, поймав настороженный взгляд подруги. — Сева нас и познакомил, поэтому от свет-Владимировича не может быть никаких секретов.

— Вера, не испытывай мое терпение, — сдержанно одернул ее Янис. — Сегодня у меня совсем нет настроения шутить на эту тему.

— Майер, а чего ты ожидал? Это жизнь. Или думал, что у нас тут литературный кружок и мы будем обсуждать последнюю прочитанную книгу? — расхохоталась Вера на его слова.

От выпитого шампанского все ощущалось через отстраненную дымку. В голове появилось обманчивое ощущение легкости. Именно этого эффекта и ждала Вера от этого вечера: чем более отдаленным казалось все происходящее с ней, тем легче ей становилось.

— Неплохая мысль, кстати говоря, — отметил он.

— Ой, нет, — поспорила с ним Рида. — Последняя у меня — «Преступление и наказание», еще в школе читала. Давайте опять за Веру.

— Блин, какая разница, за что пить, — сказала Вера.

— За Веру так за Веру, — сказал Янис.

Подумал было отправить водителя за коньяком или виски, но тот позвонил сам. Янис ответил на звонок и, едва выслушав его, тут же поднялся с места.

Вера глянула на него вопросительно.

— Продолжайте пока без меня, я вернусь через минуту. Не люблю шампанское. У меня, кажется, в машине есть коньяк.

Рида не стала его отговаривать и предлагать что-то из имеющегося у нее дома крепкого алкоголя. Вряд ли он такое пил.

Майер даже пальто не стал надевать, набросил пиджак на плечи и спустился вниз. Уличный холод сразу пробрал до костей, но это и хорошо: остудит немного. А то, когда Костя сказал, что Севку за яйца держит, Яниса захлестнуло горячей волной. Не в прямом смысле, конечно, за яйца, но за шкирку, как паршивого котенка, предварительно загнав в слепую зону.

Ряшин трепыхался, но Костя значительно превосходил его по физической силе и вырваться из его рук было практически невозможно.

— Вот только тебя мне сегодня не хватало, — сказал Янис.

Севка что-то возмущенно вякнул и дернулся.

— Стоять! — взрыкнул Костя.

Майер сунул руки в карманы брюк и вперил в Костину жертву колкий взгляд, не суливший ничего хорошего.

— Я обещал Вере тебя не трогать, но ты пришел сам.

— Я вообще-то за женой приехал, — посмел булькнуть Севка, чувствуя, как от страха у него слабеют мышцы.

— За какой женой? Нет у тебя жены. Если еще раз увижу тебя рядом с Верой, собственными руками кишки тебе через ноздри вытащу. Понимаешь, что это значит? Ты собираешь вещи, сваливаешь из дома и подаешь на развод. И никогда не появляешься рядом с Верой, — говорил он тихо, но со сталью в голосе. Умел Майер донести серьезность своих намерений спокойным тоном. Знал, как с такими, как этот недоумок разговаривать, чтоб они от страха в штаны мочились. Он не запугивал — он обещал.

— Она сама не хочет...

Помолчав несколько секунд, словно раздумывая, Янис посмотрел на водителя.

— Не, Кость, пакуй его в багажник. Вывезем его подальше, а потом...

— В смысле?! Куда?! Да ты че?! — взвизгнул Сева и конвульсивно рванулся из рук Константина, в последней попытке спасти свою задницу, но тут же перекувыркнулся через поставленную подножку и клюнул носом в асфальт.

Костя поднял его за ворот куртки и поставил на ноги.

— Подожди, — загундосил Сева, утирая разбитый нос.

Янис поморщился от отвращения: неприятно было смотреть на его сопливо-окровавленную физиономию.

— Чего ждать? Кончилось мое терпение. Как подумаю, что ты, гнида, мою Веру лапаешь...

— Какое терпение?! Мы вообще в разных комнатах живем! Да как я могу ее лапать, если я даже ее не вижу! — разверещался Ряшин и вдруг замолк, как охрип.

— Ну. Продолжай.

Севка потянулся к горлу, и Константин чуть ослабил хватку, сообразив, что случайно перекрыл ушлепку кислород.

— Чего говорить? — Задышал часто, бешено вращая глазами и пытаясь подобрать слова, какие могут спасти его шкуру. Он боялся по-настоящему. Майер точно его где-нибудь в лесу сегодня закопает.

— Что-нибудь для меня приятное. То, что поднимет мне настроение. Я сегодня конкретно на нерве.

— Нет у Верки никого, — сообразил наконец Севка. — В смысле... кроме тебя. Ее и раньше особо мужики не интересовали, а теперь тем более. Ее