Глава 34

Сжег? Сжег?!

Лучше бы он себя сжег! Скотина! Ублюдок! Сукин сын!

И все это я кричу про себя. Потому что нельзя… Нельзя показывать слабость. Но пытаться себя контролировать это одно, а чувствовать, как внутренности завязываются в узел — другое. Наверное, поэтому я выпускаю гнев на волю. Вкладываю его в руку, что летит в сторону Никиты.

Хлоп!

Еще никогда я не получала такого удовольствия от удара по мужчине. Поднимая руку второй раз, я даже не думаю. Действую на инстинктах.

Но сжимаю руку в кулаке, словно сохраняю острый жар от хлесткого соприкосновения с твердой кожей.

А большего и не надо. Криками ничего не решить. Решить может только хозяин дома.

— В течение пары дней я подготовлю новые документы, — говорит Юрий, никак не прокомментировавший сцену пощечины.

— Я скажу, где я их заберу, — сипло отвечаю и отворачиваюсь от Никиты, по лицу которого расплывалось красное пятно. Красивое, вызывающее почти физическое удовольствие. Но еще большее наслаждение принесла бы мне его кровь.

До Никиты только доходит смысл слов, а я уже ковыляю в сторону выхода из кабинета. Прикрываю двери, отстраняюсь от разговора на повышенных тонах. И устремляюсь в свою комнату.

Свою…. Смешно.

Просто еще одно место, где я должна быть благодарна. Страшно представить, сколько еще таких у меня будет.

«Будь благодарна», — ставил меня на колени приемный отец, когда я уже поверила, что нашла семью.

«Будь благодарна», — говорил он, расстегивая ширинку.

Ковыляю до лестницы, выдворяя из сознания ошметки прошлого, что порой хлещут, пытаясь меня убить, когда вдруг слышу крик Юрия:

— Никита! Вернись сюда, сейчас же! Мы не закончили!

Поворачиваюсь на крик и вижу на расстоянии руки сыночка, который стремительным шагом доходит до меня, наклоняется и забрасывает на плечо. Несет наверх, пока я отчаянно брыкаюсь.

Не кричу, потому что борьба решит больше. У всех есть Ахиллесова пята. Но сколько не брыкайся, не пытайся оторвать кусок упругой задницы, пяту Никиты найти не удается. Ему словно плевать. И на скандал в доме, и на отца, и на свое будущее, со мной никак не связанное.

В комнате, так скажем, отведенной мне, он вдруг тормозит.

— Надо ванную набрать, — говорит он куда-то, и я вверх ногами вижу Лиссу, что встает с кровати.

— Все готово, — испуганно говорит она, и я могу представить удивленное лицо. Такое у нее было, когда мы по моей просьбе сходили в зоопарк. В новостях я прочитала, как лев подружился с котенком, и не смогла это проигнорировать. Чудеса случаются. И в моей жизни их было слишком много. Слишком часто мне везло. Хватит.

— Перекиси принеси, йода и пластырь.

— Зачем?! — в один голос кричим мы с Лиссой, на что Никита довольно жестко говорит. — Мама. Давай быстрее.

Он отвлекается на закрытие двери, что позволяет мне все-таки вырваться и упасть на пол.

Вскакиваю, боли в ногах почти не чувствуя, все ощущения и инстинкты направлены на борьбу. И все ради того, чтобы начать серию ударов. И каждый как порция бальзама на душу.

— Тварь! Придурок! Дегенерат! Гандон! Пидр!

На пятый удар, когда обе щеки Никиты пытали, а рука, поднятая лишь, схватилась за мою, он вдруг целует меня. Касается языком губ, не спрашивая разрешения, а нападая как змея. Я хочу оттолкнуть, со всей дури бью по плечам и спине. Но не потому что мне противно, или из-за обиды, а потому что каждый толчок языка во рту превращает меня в желе на его блюде. Еще пару секунд и я уже готова потечь сквозь его пальцы, как самая похотливая дрянь. Именно ощущение, что я сама все это сделала, сама соблазнила его, позволяет прекратить схватку языков.

— Хва-атит! — отталкиваю. — Прошу тебя, хватит…

— Если бы я мог, Ален. Если бы я мог так просто от тебя отказаться, — говорит он хрипло, скользя губами по шее, пока я руками его отваживаю. Делаю шаг назад, он ко мне. И именно так, чтобы случайно наступить на ногу и вызвать почти агонию боли во всем теле…

— А-а… Слон! Держись от меня подальше! — сгибаюсь в три погибели. — Мало того, что ты меня документов лишил, теперь ты меня убить хочешь?

— Да не сжег я их, не сжег — пытается он обнять меня, за что получает увесистый удар в плечо. Я ему больше не верю. Просто. Не верю.

— Где они.

— Не торопись…

— Да ты охренел! Я подзадержалась здесь! Может, пора выполнить обещанное и дать мне уйти!

— А ты всегда выполняешь обещанное? — в свою очередь спрашивает он и упрямо смотрит в глаза. Воспользовавшись паузой, в которую пытаюсь понять, что он имеет в виду, снова целует меня, но пытка кончается, когда мы слышим торопливые шаги его матери.

Отталкиваю его за секунду до появления Лиссы. Она заходит в комнату и несет на подносе все необходимое.

— Спасибо, мама. Оставь нас, пожалуйста, — требовательно просит Никиты, но я прошу взглядом ее не уходить. Не бросать меня наедине с этим эмоциональным бедствием.

— Алена, ты ранена? — спрашивает она меня, подходя, но Никита нагло, но очень вежливо выпроваживает ее из комнаты.

— Мамуль. Она завтра тебе все расскажет.

Дверь закрывается со щелчком, и мне становится жалко Лиссу. В своем же доме не иметь права голоса — это ужасно.

— Пошли в ванную, — говорит Никита, а я только собираю руки на груди.

— Чтобы тебя утопить, пошли….

— Ты не переживешь моей смерти… — усмехается он, на что я фыркаю.

— Зато ты прекрасно пережил мою. Уходи.

— Сначала дай ноги посмотреть.

— Ты врач? — поднимаю я брови.

— Я могу быть кем угодно, но сейчас я хочу посмотреть на твои ноги.

— Ладно, — усмехаюсь зло, потом снимаю тапочек и протягиваю ногу, вытягивая носок.

Никита тут же садится, уже хочет взять ее в руку, но я толкаю его в грудь, так что он от неожиданности падает.

И хочет уже заорать, что видно по раздувшимся ноздрям. Но мой взгляд на его футболку все меняет. Он опускает голову и видит то же самое. Чёткий, красный отпечаток ноги. Я почти прыгаю в сторону ванной, чтобы успеть закрыться. Но за долю секунды он ставит в проем ногу.

— Прекрати. Там надо все дезинфицировать.

— На мне все заживает как на собаке. Мне не нужна твоя помощь! Ты мне не нужен! Мне нужны чертовы документы! А ты, скот такой, решил, что трахать меня проще без их наличия.

— Угомонись, — все-таки плечом толкает он дверь… От неожиданности я чуть не падаю, но он успевает схватить меня за лямку,