рвотные позывы. Никогда не поверю, что Никите это нравится. — Так что я позвоню своим родителям. Ты позвонишь своим?

Она спрашивает, даже не дождавшись ответа, а потом смеется со словами:

— Можешь не утруждаться. Я встретила твою мать с ее подопечной. Думаю, будет весело. В шесть в Метрополе. Ну хорошо, хорошо. В семь. Я тоже тебя люблю.

Убейте меня. Вот прямо здесь воткните нож в сердце, чтобы маска лица этой суки из самодовольного стала наполненной ужасом. Хоть какое-то изменение.

Надя, даже не прощаясь, кладет трубку, после чего отводит от меня взгляд на Мелиссу.

— Вы же не против?

— Ну как я могу не встретиться с твоей матерью? Они с Георгием точно будут, или ты это только что придумала? — саркастично интересуется она, что доставляет мне почти физическое наслаждение. Но будущая жена президента не должна терять лицо.

— Конечно, будут. Не сомневайтесь во мне! — кивает она, кидает на меня бесстрастный взгляд, очень ярко выражающий презрение и желание сказать, что я никто. Затем уходит, ни разу не вильнув бедрами, держа спину так, словно туда палку вставили. Долго, наверное, тренировалась.

Диана же, скорчив глуповатую рожицу, бежит за ней.

— Пойду тоже позанимаюсь, — говорю то, что первое приходит в голову, но меня останавливает движение тонкой руки.

— Ален, она просто спасает…

— Все нормально, я просто хочу увидеть ее истинное лицо и понять, не подводит ли меня интуиция. Я потом найду вас, как только найду ее.

Что и делаю, притаившись за дверью тренажерного зала, увешанного плакатами химически-модифицированных качков. Один из таких топает мимо меня. Его размеры могли бы испугать, но девушки, собравшиеся в зале, только испускают восхищенный вздох. Знали бы они, что, вкачивая в себя горы химии, такие мужчины напрочь портят потенцию, в чем почему-то винят именно шлюх, которые всеми силами пытаются поднять их бойцов.

— Хватит прохлаждаться! — ревет качок так, словно в помещении не шесть здоровых женщин, а сотня глухих. Потом вплотную подходит к Наде.

Интересно…

— Наклоны с гантелями. Спина прямая, — говорит он, сопровождая все это прикосновением к ее талии и помощью, словно Надя немощная и сама правильно нагнуться не сможет.

Я тут же стираю из сознания мысли о позе, в которую тренер может нагибать Надю, и прислушиваюсь к девчачьему разговору. Который, что удивительно, происходит на немецком языке. Значит его преподавали всей компашке, потому что в первую встречу с Никитой мы тоже общались на нем. Общались, ага…

— И что ты хочешь добиться этим ужином?

— Просто хочу напомнить Никите реальное положение вещей. И, может быть, уже приблизить день этой долбанной свадьбы. Потому что он, кажется, вообще не планирует назначать дату.

— Думаешь, из-за нее?

— Для нее же лучше, если нет, — цедит сквозь зубы Надя, периодически сталкиваясь взглядами с тренером, но продолжая выполнять упражнение. Это не мешает ей разговаривать с Дианой. — Мне надо выяснить, откуда она такая появилась, и почему Никита уже неделю не остается у меня на ночь.

— Значит, будет ужин.

— Будет. Потом, как Серж нас домучает, закажи столик в Метрополе.

— Как скажешь, Надя, — я уже слышу за спиной, быстро шагая обратно к Мелиссе.

И в голове как будто трещит стекло, разбивается, всаживая мелкие осколки мне в сердце. Потому что я не могу понять, как Никита смог столько времени не видеть истинной сущности этой змеи. Самое главное, не понимает, что, по сути, оттягиванием свадьбы собирается натравить ее на меня.

А если Надя начнет копать под меня, то яма будет настолько глубокой, что мне проще туда прыгнуть, чем пытаться ее закопать. Нельзя, чтобы она узнала о моем прошлом. Если она будет мстить, то я не то, что на территории России работать не смогу, жить здесь будет невыносимо.

Потому что она растрезвонит о моем прошлом всем.

Глава 37

*** Никита ***

Сука. Надю по-другому не назовешь. И это пока я хожу по полуразрушенному зданию и пытаюсь не сломать шею.

— Босс! Нам бы план подтвердить окончательный.

— Давай, а то мне невестушка ужин горячий организовала, — почти шиплю, пробираюсь по широкой балке к импровизированному кабинету.

— Сама будет готовить? — улыбается прораб, я хмыкаю.

— Она только мой мозг уже пять лет готовит.

— Ну, твоя невеста горячая штучка, — замечает прораб Рамиль, а у меня только перед глазами стоит действительно горячая штучка. И я очень надеюсь, что она найдет повод на этот ужин не прийти. Нечего ей там делать. Раздраженно смотрю на план и расчеты. Мне нравится этот проект, но уже хочется скорее перевести Алену в квартиру и не думать о бурчащем о моем поведении отце. На слова, что я взрослый и сам могу решать, он только фыркает. А на мой проект экологического отеля он даже не взглянул. Ну, конечно, такое для него блажь, а для меня способ не только показать людям, какой я замечательный, но действительно сделать место, в котором можно отдохнуть от города в самом городе.

И вряд ли я бы решился, если бы не Алена, которая так любила в детстве плести венки, и мечтающая, чтобы все люди на земле были здоровы и счастливы. Я ей еще тогда сказал, что это невозможно. А теперь мне невозможно быть без нее.

После отъезда с бывшей овощной базы, где и будет располагаться эко-отель, я еду в центр партии, в которой теперь состою. Здесь же встречаю Артура, который теперь вроде как со мной не разговаривает. Но зато уже в курсе об ужине.

Вообще это место напоминает джентельменский клуб, где мужики как курицы кудахтают о делах насущных и решают вопросы, которые не требуют обсуждения. Например, новая образовательная поправка, которая не несет никакого смысла. Но обсудить надо, чтобы занять положенные здесь полчаса. Отец тоже здесь, но решает более важные вопросы. Распределение бюджетных средств. Вот уж точно монополия. Им только доски и значков не хватает.

— Никитос, с тобой че? Запор? — спрашивает кто-то, а остальные ржут. А мне вот не смешно. Кажется, что стены сдвигаются, а дышать нечем. В башке гул. Хороший вопрос, что со мной. Отличный, бля. Херово мне, вот что. Просто вот, блять, пиздец как.

Поднимаюсь медленно и иду на выход, не могу здесь больше находиться. Не могу.

Может, все из-за звонка Нади, которая возомнила себя начальницей. Может быть, ей напомнить, кто в отношениях главный? А может, забрать Алену и умотать на море, наслаждаться ее видом в купальнике, а лучше без.

Дохожу до тачки, и мне неожиданно прилетает в ухо голос