Белосельский отвернулся и подошел к окну.

— Значит, в этом все дело… Ты убежала и именно поэтому ты считаешь, что у тебя нет дома… нет никого, кто мог бы о тебе заботиться.

— Я все-таки боюсь, что он меня найдет… Вы его не знаете… Он страшный человек…

— Лиза, послушайте! — в сильном волнении вскричал Белосельский. — Ответьте на один вопрос: Вы хотели бы быть моей приемной дочерью?

Этот вопрос вызвал у девушки целую бурю эмоций. Она пыталась сдерживать их, но ей это не вполне удавалось. Ей вдруг показались очертания предметов размытыми и неточными, как будто она глядела сквозь слезы. Но сейчас ей не хотелось, чтобы он видел ее слезы.

— Я не знаю, правда, — отвечала она, не узнавая своего голоса.

Но затем вдруг она откинула назад свои прекрасные черные волосы, вытерла слезы и спросила:

— Я могу спросить откровенно? И дайте слово, что ответите честно, иначе я точно уйду и Вы меня больше никогда не увидите.

— Спрашивай, обещаю, что отвечу откровенно.

— Почему Вы мне это предлагаете? Почему я Вам не безразлична? Ведь у Вас есть и Ива, и Милош…

— Ива и Милош мои приемные дети, а мои собственные дети меня разочаровали… Но я сам виноват, что не участвовал в их воспитании. Не знаю, правда, зачем я это рассказываю такому ребенку, как Вы… Но с первой нашей встречи я понял, что Вы необыкновенная девушка. Я говорю не только о Вашей красоте, Лиза, но и о Вашем сердце… Это не комплимент даже. Вы хотите знать мое отношение к Вам? Я скажу правду: Вы мне очень нравитесь, Лиза, я привязался к Вам… Этот дом, который Вам нравится, может стать Вашим — если только Вы этого сами захотите…

— Он не станет моим, так как Ива и Милош против. И они правы. Я здесь чужая.

— Нет, Лиза. Пока еще этот дом мой, и я решаю, чьим он может стать. Но, впрочем, я говорю о другом — если Вы официально согласны стать моей приемной дочерью, у Вас будет та же фамилия, что у меня. Вы хотели бы этого? А теперь, Лиза, скажите то, что Вы чувствуете на самом деле? Хотите ли Вы остаться здесь? Если Вы официально станете моей приемной дочерью, никто не посмеет к Вам приблизиться. Но главное — Ваше искреннее желание…

Он почувствовал, что девушка колеблется. В душе Лизы бушевали противоречивые чувства и желания, которых она сама до конца не осознавала. Но Белосельский придавал больше всего значения искренности.

Наконец он подошел к ней ближе и осмелился взять за руку. Этот жест и его предложение столь отвечали самым ее заветным мечтам, что слезы опять полились у нее из глаз, и ей вдруг захотелось обнять Алексея с такой непреодолимой силой, что она почти не осознавала что делает. Забыв всякое приличие, она доверчиво прижалась к плечу Белосельского. В первый раз он так близко вдохнул запах ее волос и ощутил теплоту ее дыхания. И этот жест не был проникнут вульгарной чувственностью — в нем была лишь подлинная нежность отца к дочери.

Но Лиза по характеру не была склонна к меланхолии. Она могла лишь на секунду поддаться страстному порыву. В следующее мгновение она взяла себя в руки и произнесла своим обычным тоном:

— Как же я теперь могу к Вам обращаться, Алексей Николаевич?

Она произнесла это почти игриво, с чисто ребяческим восторгом.

— Можешь просто «Алексей».

— Как-то непривычно, но попробую! — попыталась улыбнуться Лиза.

— Может, стоит попытаться? Впрочем, называй как хочешь!

— Одно меня беспокоит, я обещала Иве…

— Это легко уладить. Ива переменчива в своих привязанностях.

— Раз я обещала, то сдержу слово.

— Что же ты обещала ей?

— Что покину навсегда этот дом.

— Лиза, ты опять?

— Все равно мне важно ее мнение и Милоша. Я не хочу, чтобы Вы… чтобы ты из-за меня поссорился со своими близкими. Я ведь всегда причиняю боль тем, кто рядом со мной… Может, поэтому мне лучше уехать навсегда…

— Нет, Лиза, мы уже договорились, и ты дала слово остаться.

— Это да… но…

— Никаких «но»!

— Мое мнение не изменится, Алексей. У меня много дурных качеств. Я упряма и ничего с этим не поделать. Придется это терпеть. Но меня правда огорчает Ива, боюсь, что она никогда меня не примет…

— Не нужно думать об этом. Я попрошу Виталия подготовить все необходимые документы. Ты официально станешь моей приемной дочерью. Я стану твоим опекуном. А теперь мы поедем в город.

— Зачем? — с легким удивлением спросила девушка.

— Не бойся, это сюрприз, приятный…

— В моей жизни сюрпризы всегда были неприятные…

— На этот раз все будет иначе.

— Обещаешь?

— Обещаю.

Она посмотрела ему прямо в глаза и произнесла тихо:

— Я верю тебе, Алексей, верю… Но все-таки я хотела бы знать, почему мы едем в город? Я тебе доверяю, это верно… но я хотела бы заехать в одно место… я тебе тогда сказала, что искала свою тетю… но это не так… я искала подругу… она мне очень помогла когда-то… Я тогда обитала в другой приемной семье… Моя подруга такая же сирота, как и я, но я лишь знаю ее адрес… она должна быть в Москве… я безуспешно пыталась ее найти…

— Конечно, обязательно, Лиза. А едем мы вот зачем — я тебе хочу кое-что купить в магазине, из одежды.

— Не нужно, Алексей, — отвечала девушка, — я это не приму, поверь. К тому же Ива…

— Ива то и дело рассматривает новые шляпки, шубы и сумки перед зеркалом вместо учебы, и я удивляюсь, как ее вообще допускают до экзаменов… Я хочу, чтобы у тебя было все самое лучшее.

— А если откажусь?

— Но я прошу тебя, Лиза.

Она ощутила настойчивость в его голосе. Ей не хотелось его обижать, тем более что она ощущала искреннее желание Алексея сделать ей приятно.

— Я все равно не приму такой подарок. Представляю лицо Ивы. Она меня еще больше возненавидит, и ты с ней поссоришься из-за меня. Это неправильно… Ты же сам огорчишься.

— Лиза, не будь упрямой, прошу тебя. Ведь я ни о чем никогда тебя не просил.

— Я даже не знаю.

Потом Лиза подумала, что не совсем хорошо себя показывать такой упорной.

— Когда ты хочешь ехать?

— Прямо сейчас, еще не так поздно. Сейчас преддверие Нового года, я знаю, где можно купить самые элегантные вещи.

— Если я соглашусь, то обещаешь помочь мне найти подругу? Поверь, мне это важно, мы были неразлучны когда-то… Она много для меня сделала однажды, я не могу этого забыть… я не могу позволить себе стать неблагодарной по отношению к ней, тем более я обещала… но я не смогла найти, и это меня удручает… ты же поможешь, Алексей?

— Конечно, Лиза, я же дал слово.