своего мужа, — Наивной дурой, которая поверила тебе и в байкам ублюдка Дамблдора о том, какой ты хороший человек и как врут про твою семью завистники… И уже миллион раз пожалела об этом, — постепенно повышая голос продолжила свою речь Молли, — Мне следовало выйти замуж за Нотта, как и планировалось изначально. Вот только не вышло скрыть наши отношения, Артур. Восстановила бы девственность у целительницы и он бы не додумался, что я успела побывать в твоей койке… Но он нас застукал, Артур, — подошла вплотную к мужу успокоившаяся женщина, посчавшая, что угроза миновала, — И твоя рыжие яйца между моих ног стали приговором, который перекрыл мне дорогу к нормальным мужчинам… Признайся, ты специально это всё устроил тогда! Ты знал, что Нотт будет в замке и знал где этот гад должен был находиться! А после того скандала меня уже ни одна семья бы не приняла…

— Да, — фыркнул Артур, своим ответом заставив Молли удивиться так же сильно, как и он в начале её речи, — Или ты думаешь, что я был таким дураком? Не видел, как ты проверяла чей член в замке крепче? Если бы я тогда не спровоцировал скандал, то ты и не за Нотта бы вышла замуж, а нашла бы кого-то другого, но только не меня.

— Какой же ты ублюдок, — покачала головой женщина, с отвращением глядя на своего мужа, — Ты, тварь, мне испортил всю жизнь…

— Ты не лучше, Молли, — хмыкнул Артур, — Ты как была дешевой шлюхой, что была готова переспать с кем угодно, так и осталась. И делала бы всё это и сейчас, но постарела и стала отвратной ублюдиной. На тебя даже сброд из Лютого не позарится.

— Ты сам теперь сброд из Лютого, — усмехнулась Молли, — Ты пал ниже некуда и смеешь ещё…

Новая оплеуха прервала женщину, заставив удивленно посмотреть на Артура:

— Ты стал мужиком? Удивительно… Хотя, что это я? С Малфоем ты явно драться не станешь. Только и мож…

Ещё одна пощечина оказалась куда сильнее прошлой, из-за чего Молли вновь оказалась на полу. Щека и скула начали темнеть и быстро опухать, а в глазах ненависть и отвращение сменились страхом. Такого поведения от Артура она не ожидала.

— Из-за твоих планов, — тихо начал Уизли, мрачно глядя на свою жену, — Четверо наших детей в тюрьме. Ещё двое… Не знаю. Я лишился должности в Министерстве и работаю за гроши помощником артефактора. В Лютом. Это твоя вина. Не моя. Если Чарли и Билл вернутся целыми, я просто подам на развод. Если их схватили авроры, то…

— Они мертвы, — перебила мужа Молли, — Посмотри на часы.

Обернувшись, Артур уставился на артефакт, каждая стрелка которого символизировала одного из членов их семьи. Их стало на две меньше.

Внутри Уизли всё будто проморозили. Готовые сорваться с языка слова так и остались непроизнесёнными. Губы резко онемели, а мысли начали путаться.

— Наши сыновья мертвы, Артур, — словно сквозь слой ваты доносились до мужчины слова Молли, — И виноват в этом Поттер. Это он их убил. Гребанный мелкий ублюдок…

Повернувшись к жене, Уизли посмотрел ей в глаза. Молли продолжала говорить, всё больше распаляясь и грозя тысячами кар Поттеру и тем, кто ему помогает. Однако, Артур видел другое. Не собственную жену, а убийцу, что обрекла его семью на вымирание.

Молли не понимала и не хотела понять. Да, Артут считал виноватым и себя в судьбе своих детей. Он думал, что плохо воспитал их, не научил думать, прежде чем делать, но… Детей растят двое. И этот второй в семьи Уизли был гнилым человеком. То, что Артут услышал от жены за это утро означало лишь одно — Молли в его отсутствие воспитывала детей иначе. Более удобно и понятно для неё. Привычно ей. И это воспитание привело семью к нищете, из которой едва удалось выбраться, и тюрьме.

Рука сама достала из кобуры на левом предплечье палочку и направила на Молли. Женщина, удивленно уставившись на своего вечно тихого и покладистого мужа, замерла, а затем бросилась ку своему проводнику, но было поздно.

С уст Артура уже сорвались слова:

— Авада Кедавра!

Зеленый луч ударил в спину Молли, не оставив следа на её теле и одежде. Женщина замерла на мгновение, а затем рухнула на пол, словно тряпичная кукла. Артур, уронив палочку, уставился на её тело и, рухнув на колени, зарыдал.

Глава 7

Кровавые интересы

Из-за того, что родственники как Дина, так и Симуса оказались заняты и в ближайшие дни в Косой Переулок не собирались, я задумался о возможном плане действий. Звонить Гермионе не хотелось совершенно. Чем дальше, тем больше вопросов вызывало поведение Грейнджер.

Учитывая летние сделки, желание девочки ограничить мой круг общения становилось откровенно опасным. Для меня возможность иметь контакты в обществе местных одаренных — жизенно важный вопрос. Без семейства Браун, например, не удалось бы продать сразу четыре артефакта, избежав риска быть пойманным за руку. Тут не до детских хотелок Гермионы и её завышенного самомнения, помноженного, полагаю, на советы матери.

Имелся и ещё один серьёзный факт, вынуждавший задуматься.

Нескрываемое намерение получить доступ к тем книгам, которые выдал мне Дамблдор. И если сам по себе факт изучения легилименции и оккулюменции Гермионой у меня не вызвал отторжения, то риск того, что она попытается проникнуть в мой разум и даже достигнет в этом успеха уже напрягал и заставлял осторожничать.

Ко всему прочему, я прекрасно понимал, что резкая смена поведения и стиля одежды девочки, произошедшие после Рождественских каникул, возникли не на пустом месте. Полагаю, что кто-то попросту надоумил её, давая ценные советы и разъясняя непонятные вопросы. Учитывая, что в обществе здешних одаренных у девочки круг знакомств ограничен, список кандидатур на роль советчиков невелик — родители.

Если принять во внимание повадки девочки, её желание контролировать всё вокруг себя, командирские замашки и чрезмерное любопытство, любая мысль о совместном походе с ней за покупками вызывала во