Эмили Макдэниелс подошла к бассейну и поудобнее устроилась вшезлонге. Бассейн, так же как и весь этот дом в Бенедикт Каньоне, принадлежалее мужу, доктору Ричарду Гроуверу. Они были женаты уже полгода, и все это времяказалось сплошным медовым месяцем. Заметив жену, Гроувер подплыл к бортику.

— Кто это звонил? — поинтересовался он, откидывая волосы солба, и Эмили в очередной раз подумала о том, какие у него красивые руки —изящные, длиннопалые, чуткие руки нейрохирурга.

— Только не говори, что это срочный вызов на операцию, —полушутя-полусерьезно взмолился он, с тревогой вглядываясь в ее побледневшее,расстроенное лицо.

— Это не был вызов на операцию.

— Так это же чудесно! — Ричард попытался перейти на игривыйтон. — А теперь, раз все мои пациенты оказались хорошо воспитанными людьми и нестали портить нам этот чудесный субботний вечер, почему бы тебе неприсоединиться ко мне и не доказать, что ты все еще любишь меня.

— Дик, — сдавленным от сильного волнения голосом сказалаЭмили, — это звонил папа.

— Что-то случилось? — вылезая из бассейна, спросил Ричард,не на шутку встревожившись.

— Он сказал, что ему звонил Захарий Бенедикт.

— Бенедикт? — недоверчиво переспросил ее муж. — Если этотпарень после всего, что произошло, решил наведаться в Лос-Анджелес, то он нетолько убийца, но и сумасшедший. Полиция сцапает его в мгновение ока. И чего жеон хотел?

— Меня, — чуть не плача ответила Эмили и пояснила:

— Зак думает, что я знаю, кто на самом деле убил Рейчел. Ион передал моему отцу, что я должна немедленно сообщить об этом во все газеты,потому что иначе он будет убивать всех, кто в тот день был на съемочнойплощадке. — Эмили ненадолго задумалась, а когда заговорила снова, в ее голосене было ни страха, ни тревоги. — Должно быть, это какой-то сумасшедший. Закникогда бы не стал мне угрожать. Он не имеет ничего общего с тем чудовищем,каким его изображают. После тебя это самый замечательный человек, которого якогда-либо встречала в жизни.

— Боюсь, что очень немногие разделяют твое мнение.

— Но это действительно так! Что бы там ни говорили и ниписали во время суда, на самом деле Рейчел Эванс была злобной, эгоистичнойинтриганкой, которая вполне заслуживала смерти! Мне только очень жаль, что Закуиз-за нее пришлось сесть в тюрьму. — Эмили снова задумалась и невеселорассмеялась:

— Все думали, что Рейчел — весьма посредственная актриса.Как же они заблуждались! Это была просто гениальная актриса, правда, не насцене, а в жизни. По-моему, никто так и не понял, что скрывалось за еебезмятежной улыбкой. Все считали ее элегантной, изысканной и очень спокойнойженщиной с безупречными манерами. Ничего подобного! Если хочешь знать моемнение, то она была самой настоящей уличной кошкой.

— Ты хочешь сказать, такой же блудливой?

— И это тоже, но я имела в виду нечто другое. — Эмилинагнулась и подняла полотенце, которое Ричард оставил рядом с бортикомбассейна. Аккуратно свернув его, она снова заговорила, тщательно подбираяслова; — Ты, наверное, не раз обращал внимание, как ведут себя бродячие кошки. Ониосторожно крадутся, стараясь поменьше попадаться на глаза, рыскают по помойками живут за счет людей, выбросивших объедки, а те об этом даже не подозревают.Вот и Рейчел Эванс была точно такой же.

— Очень образно, — поддразнил Ричард, — но боюсь, чтопо-прежнему непонятно.

Откинувшись на спинку шезлонга, Эмили попыталась объяснить,что она имела в виду, на более конкретных примерах.

— Если Рейчел знала, что какой-то человек чего-то оченьхочет — будь то роль, любовник, платье или украшение, — она делала все от неезависящее, чтобы помешать ему заполучить желаемое. Так было, например, с ДианойКоупленд, которая любила Зака — по-настоящему любила. Но она настолькотщательно скрывала это, что я оказалась, наверное, единственным человеком,который узнал ее секрет, да и то случайно.

Эмили надолго замолчала, и Дик, так и не дождавшисьпродолжения, сказал:

— Я никогда не спрашивал тебя о Бенедикте и о суде, потомучто видел, что эта тема тебе неприятна, но теперь, раз уж ты сама заговорила,то не буду скрывать, что мне очень интересно узнать кое-какие подробности,которые не попали в газеты. Например, никто не писал о том, что Диана Коуплендвлюблена в Бенедикта.

— Действительно, я никогда не говорила об этом. Просто всвое время я дала себе слово никогда и ни с кем не говорить на эту тему. Ведьдаже мужчинам, с которыми я встречалась, я не могла рассказать всю правду, небудучи уверена в том, что мои слова в искаженном виде не попадут в газеты. Но теперь,— улыбнулась Эмили, — я, наверное, могу сделать исключение. Кому же и доверять,как не родному мужу?

Она снова задумалась, но на этот раз ненадолго, и началасвой рассказ:

— О том, как Диана относится к Заку, я узнала черезнесколько месяцев после суда, когда Зак уже сидел в тюрьме. Я написала ему однописьмо, но оно вернулось нераспечатанным, с пометкой «Вернуть отправителю»,сделанной рукой Зака. А через пару дней после этого ко мне приехала Диана. Онапопросила меня отправить Заку ее письмо, но в конверте, надписанном моей рукой.Оказалось, что ее письмо тоже вернулось нераспечатанным и с точно такой жепометкой. Я объяснила, что ничем не могу ей помочь и что, насколько мнеизвестно, то же самое произошло с письмами Харрисона Форда и Пата Свейзи. Апотом Диана разрыдалась.

— Почему?

— Она только что вернулась из Техаса, куда ездила навеститьЗака. Как только он увидел ее по другую сторону экрана, то молча развернулся ипопросил охранников увести его обратно в камеру. Я пыталась объяснить ей, чтоэто, наверное, произошло потому, что Зак очень остро переживал то, что с нимпроизошло, и не хотел, чтобы старые друзья видели его в таком положении. Итогда Диана расплакалась. Она говорила, что эта тюрьма — самый настоящийкошмар, что там грязно и убого, что они заставляют Зака носить тюремную одежду…

— А она что, ожидала его увидеть в костюме от братьев Брукс?

— Нет, конечно, — улыбнулась Эмили, — но ее просто потрясего вид в тюремной одежде. В общем, как бы там ни было, но она призналась мне,что была влюблена в Зака и даже согласилась на эпизодическую роль в «Судьбе»только ради того, чтобы быть рядом с ним. Рейчел догадывалась о чувствах Дианы,потому что неоднократно поддразнивала ее по этому поводу. Но однимиподдразниваниями не ограничивалась — она прилагала все усилия, чтобы ни наминуту не оставлять их с Заком наедине. И это при том, что у нее самой был романс Тони Остином и через считанные дни она собиралась подавать на развод. Крометого, многие слышали, как она уговаривала Зака не снимать Диану в его следующемфильме.