Мозг Джулии отказывался воспринимать то, что видели ееглаза. С пожелтевших вырезок из газет почти двадцатилетней давности на неесмотрели лица восемнадцатилетнего Зака и его брата Джастина. Аршинный заголовоккричал:

ЗАХАРИЙ СТЕНХОУП ПРИЗНАЕТ, ЧТО ЗАСТРЕЛИЛ СВОЕГО СТАРШЕГОБРАТА.

Так и не сумев унять дрожь в руках, Джулия потянулась кпапке и взяла несколько выскользнувших оттуда вырезок. Согласно газетнойверсии, во время гибели Джастина Зак находился в его спальне и рассматривалавтоматический «ремингтон» из довольно обширной коллекции огнестрельного оружиястаршего брата, не зная, что тот заряжен. Однако «ремингтон» случайновыстрелил, и пуля попала в голову Джастину, убив того на месте.

Глаза Джулии послушно пробегали газетные строки, но мозгпо-прежнему отказывался воспринимать полученную информацию. Закончив читать,она резко повернулась к Маргарет Стенхоуп и сказала:

— Не верю ни единому слову. Газеты сплошь и рядом публикуютсамое бессовестное вранье.

В ответ старая дама еще раз пристально посмотрела на Джулию,после чего извлекла из лежащей на диване папки какие-то аккуратносброшюрованные машинописные листки.

— В таком случае, может быть, вы поверите его собственнымсловам?

Джулия испуганно отшатнулась от протягиваемой ей брошюркитак, как будто та могла ее укусить.

— Что это?

— Всего лишь протоколы допросов.

Помертвевшей рукой Джулия открыла первую страницу. Этодействительно был протокол допроса. Стенографист записал показания Зака слово вслово. И эти показания практически ничем не отличались от того, что она ужеуспела прочесть в газетной вырезке. Чувствуя, что силы вот-вот изменят ей,Джулия опустилась на диван и снова погрузилась в чтение. Она прочитала все —протоколы допросов, показания свидетелей, газетные вырезки, но так и не смогланайти ничего, что хоть как-то объясняло бы жуткое несоответствие между тойисторией, которую ей рассказывал Зак, и той, о которой она сейчас читала.

Закончив чтение, Джулия вновь подняла испуганные глаза набесстрастное лицо Маргарет Стенхоуп. Всему этому могло быть только дваобъяснения — либо Зак солгал ей, когда рассказывал о гибели своего брата… либоон солгал на следствии. А значит, у него на то были какие-то очень вескиепричины. Ей становилось все труднее сохранять хотя бы видимость спокойствия, икаждое слово давалось с огромным трудом.

— Я не знаю, почему Зак сказал мне, что Джастин покончилжизнь самоубийством, а на следствии говорил совершенно другое, — начала она, —но в любом случае гибель Джастина — не его вина. Это был несчастный случай и…

— Это не был несчастный случай! — Маргарет Стенхоуп с такойяростью стиснула серебряный набалдашник трости, что у нее даже побелеликостяшки пальцев. — Вы просто не можете или не хотите посмотреть правде в глаза— этот человек — лжец. Он солгал вам и солгал всем остальным во времяследствия!

— Прекратите! — вскочив с дивана, Джулия с такой гадливостьюотшвырнула от себя папку, как будто это была ядовитая змея. — Всему этомудолжно быть какое-нибудь объяснение. Я уверена в этом. Зак не лгал мне вКолорадо, потому что… потому что если бы он мне солгал, я бы обязательно этопочувствовала. Слышите? Обязательно!

В голове проносились всевозможные объяснения происшедшему,и, выбрав наиболее логичное из них, она попыталась поделиться своимисоображениями с этой железной женщиной, которая возвышалась над ней как скала.Но из-за сильного волнения слова выходили путаными и сбивчивыми:

— Джастин действительно покончил с собой. Он… он былгомосексуалистом и не смог этого вынести. Но так как незадолго перед смертью онобо всем рассказал Заку, тот решил взять вину на себя, потому что… потому чтопросто не хотел, чтобы кто-нибудь начал доискиваться до мотивов самоубийства и…

— Да не будьте же вы такой идиоткой! — решительно перебилаее миссис Стенхоуп. На этот раз в голосе железной леди звучала скорее жалость,чем гнев. — Джастин и Зак ссорились как раз перед тем, как раздался выстрел. Ихссору слышали Алекс и Фостер.

Повернув голову в сторону неподвижно стоящего упротивоположной стены дворецкого, она коротко приказала:

— Расскажите этой бедной, обманутой молодой женщине о предметеих ссоры.

— Они ссорились из-за девушки, мисс Мэтисон! — ни секунды неколеблясь, ответил Фостер. — Джастин договорился с мисс Эми Прайс о том, чтоона, пойдет на рождественский бал вместе с ним, но выяснилось; что мистер Зактоже хотел пригласить ее. Тогда Джастин сказал, что уступает Заку и завтра жеотменит свое приглашение, но тот не хотел принимать со стороны брата такойжертвы. Он был в ярости.

Тошнота комом подступала к горлу, но Джулия все еще пыталасьзащитить Зака.

— Я вам не верю, — хрипло прошептала она, хватаясь за своюсумку, как за последнюю надежду.

— Значит, вы предпочитаете верить человеку, которыйсовершенно точно солгал либо вам, либо следствию и журналистам?

— Да! — почти выкрикнула Джулия, которой не терпелось какможно скорее убраться из этого проклятого дома. — До свидания, миссис Стенхоуп,— торопливо попрощалась она и, резко развернувшись на каблуках, устремилась квыходу с такой скоростью, что Фостеру пришлось почти бежать, чтобы первымдобраться до входной двери.

Каблуки Джулии уже стучали по зеленым каменным плитам холла,когда ее окликнула Маргарет Стенхоуп. С ужасом ожидая того, что последуетдальше, Джулия обернулась и еще раз увидела перед собой бесстрастное лицо бабкиЗака. Правда, казалось, что за последние несколько минут оно резко осунулось ипостарело.

— Если вы знаете, где находится Захарий, — сказала миссисСтенхоуп, — и у вас сохранились хотя бы остатки здравого смысла, то выобязательно поставите в известность полицию. В данном случае лояльность можетоказаться преступной. Если бы я в свое время не смолчала и сообщила властям оссоре, то это могло бы многое изменить.

— Что именно? — поинтересовалась Джулия. Несмотря навызывающе вздернутый подбородок, ее голос предательски дрожал.

— Хотя бы то, что его бы арестовали и показали психиатру, вуслугах которого он явно нуждался! Если бы это произошло, то, возможно, сейчасРейчел Эванс не покоилась бы в могиле. Вина за ее смерть лежит и на моихплечах, и вы даже не можете себе представить, насколько тяжела эта ноша. Если быпо какому-то стечению обстоятельств Захария не осудили за ее убийство, то я быобязательно отправилась в полицию и рассказала всю правду о гибели своегостаршего внука. Вы должны выдать его властям ради своего же собственного блага.В противном случае в один прекрасный день он убьет еще кого-нибудь, и смертьтого человека будет и на вашей совести. Мне бы очень не хотелось, чтобы всюоставшуюся жизнь вы несли на себе такое же бремя вины, какое сейчас несу я.