— Во-первых, кровь надо смыть, пока не высохла намертво, а во-вторых, посмотрим, что там с твоей раной.

Полкан встряхнулся, будто давая понять, что все замечательно и его ничего не беспокоит. Я покачала головой.

— Нет уж, Надо убедиться, что все в порядке. Много времени это не займет.

В самом деле, если нужно накладывать швы, то мне это сделать нечем, придется завтра — или уже сегодня — посылать за доктором. А если достаточно повязки, то, опять же, наложить ее недолго… Или и тогда придется посылать за доктором? Циркулярная повязка на шею — дело очень сомнительное: где рана, там и воспаление, а где воспаление — там отек. Значит, понадобится что-то вроде лейкопластыря, а пока я не нашла в доме ничего даже отдаленно напоминающего аптечку. Впрочем, на что приклеить повязку, я соображу, вариантов море: от банального белка или желатина до сосновой живицы. Кажется, в парке я видела не только липы.

Я плеснула в миску воды и, вооружившись тряпицей, начала стирать кровь.

— Сейчас все отмоем, а то нехорошо такому красавцу в кровище ходить, — заворковала я. Смысл слов пес вряд ли поймет, но тон голоса должен был хоть немного его успокоить: мало кому нравится, когда лезут смотреть свежие раны. — Такому умнице. Как же мне повезло, что ты сюда приблудился.

Полкан покосился на меня, приоткрыл пасть и высунул язык, часто дыша. И кто сказал, что собаки не умеют улыбаться, — вот же, прекрасно улыбается!

— Умница, разбудил вовремя, не дал вору в дом лезть.

И все же, если это не Савелий, то что ему понадобилось в этом пыльном мавзолее? Гадать об этом не имеет смысла, пока я сама не обследую дом от подпола до чердака. И я совсем не уверена, что обнаружу что-нибудь интересное. Покойница, конечно, явно из породы плюшкиных — одни шали чего стоят, но лезть в дом ради подержанных вещей? Как же плохо, что я ничего не знаю ни об этом доме, ни о мире! Даже обдумать все как следует не могу: не хватает информации. И полагаться на сведения от Стрельцова, как выясняется, нельзя — с него станется придержать какие-то сведения даже не из-за тайны следствия, а потому, что барышням, видите ли, такое знать не полагается!

Полкан сидел на удивление спокойно, будто возня около раны его вовсе не задевала.

— Иногда мне кажется, что еще немного — и ты заговоришь по-человечески.

Он склонил голову набок, поводя ушами, и затарабанил хвостом по полу.

Я рассмеялась.

— Правда, зачем тебе говорить по-человечески? Ты и так все прекрасно доносишь. — Я снова погладила его. — А может, ты еще и добрым молодцем обернуться сможешь?

Полкан чихнул.

— В самом деле, ты и так хорош. — Я почесала его за ухом. — С другой стороны, стал бы добрым молодцем — тогда бы Марью Алексеевну можно было бы отпустить. Она чудесная, но у нее наверняка и своих дел полно. Ты бы всех разогнал… — Я подняла глаза к потолку, припоминая. — Желающих «получить мою благосклонность». И не стал бы про разврат возмущаться.

Полкан согласно гавкнул.

— Вы согласились забыть о моей бестактности, — донеслось из-за двери.

— Подслушивать нехорошо, ваше сиятельство, — фыркнула я. — Я предложила забыть, но не обещала, что у меня это получится.

Впрочем, пережевывать этот скандал тоже нет смысла. Ничего, кроме испорченного настроения, мне это не даст. Так что лучше продолжить дело. Крови почти не осталось, и я наконец смогла спокойно раздвинуть пряди.

— Ничего страшного, до свадьбы заживет.

Полкан встал на все четыре лапы и встряхнулся, расправляя шерсть и скрывая порез. Там, в мезонине, рана показалась мне куда глубже — видимо, дело в нервах и плохом свете. Похоже, сам нападавший торопился убраться подальше от нашатырки и ткнул не особо глядя куда.

— Утром сделаю тебе мазь на всякий случай. Из меда и сосновой живицы на масле или жире.

Полкан резко попятился и отвернул морду в сторону, всем своим видом демонстрируя нежелание связываться с этой затеей. Он даже легонько чихнул и потер лапой нос, словно сам запах предполагаемой мази вызывал у него отвращение.

— Хочешь сказать, на тебе и так заживет как на собаке?

Он коротко гавкнул, для пущей убедительности завиляв хвостом.

— Договорились, — рассмеялась я. — Пока оставим все как есть.

Я поднялась с колен.

— Ну что ж, пойдем поищем, во что бы одеть нашего гостя. Как думаешь, найдется?

Пес опять гавкнул и потрусил к кладовой.

Копаясь в сундуках, я поняла, что короткая перепалка со Стрельцовым, как ни странно, подняла мне настроение. А еще веселее стало, когда я заглянула в подсказанный Полканом сундук и убедилась, что генеральша была права: в одежках мужчин из семьи Верховцевых Стрельцов поместился бы только с мылом. Самым просторным, что я нашла, оказался халат. Крой выглядел довольно простым — будто две полосы ткани сшили вдоль по спине, сложили вдвое в плечах да пришили рукава и воротник-стойку. Все компенсировала ткань: шелк, покрытый вишневыми, зелеными и черными продольными полосами. Когда-то яркими, теперь подвыцветшими. Возраст выдавала и подраспустившаяся подпушка рукава. Но чинить его было некогда.

Возвращаясь на кухню, я мысленно хихикала, представив, как будет выглядеть исправник в расходящемся на груди халате. Хотя, наверное, по-любому приличнее, чем в сорочке-мини. При этой мысли запылали щеки, я ругнулась. Это просто невыносимо! Как бедные подростки умудряются дожить до взрослого возраста со всеми этими гормональными фортелями! Мозгами ведь прекрасно все понимаю — толку-то!

17.2

Когда я вернулась на кухню, там уже хлопотала Мария Алексеевна. Платье она надевать не стала, но задрапировалась шалью так искусно, что только кружевные рукава сорочки выдавали ее дезабилье.

— Нашла? — Она развернула халат, встряхнула. — Да, как я и говорила, едва влезет. Ну да другого ничего нет.

— А Варенька спит?

Я сама хмыкнула — слишком уж не вязалось это предположение с шебутным характером графини. В другой ситуации я бы, пожалуй, даже посочувствовала ее кузену, которому свалилось на голову такое сокровище. Сейчас же я только мстительно усмехнулась вспомнив, что он собирается увезти ее обратно. Варенька не хуже Полкана умела доносить свое недовольство ситуацией, пожалуй, даже лучше, потому что и язычок у нее был подвешен как надо. Так что, даже если граф и сумеет построить ее на время,