class="p">— Евдокия Вячеславна, а что ты говорила о силе, что ударила меня? И о другом, что мы объяснить не можем?

— Гаврила Афанасьевич, всё расскажу, но сейчас нет времени. Ты уж прости меня, но сегодня мне обязательно надо найти безопасное жильё иноземным купцам. Они очень важны для князя и груз у них ценный.

— Я помогу.

— Ты здесь кого-то знаешь?

— Я пару раз сопровождал воеводу до Дмитрова. Знаю, где он останавливался,и меня там помнят.

— Хорошо, если не получится снять двор, то пойдем на постой туда. А пока ты бы отдохнул, выглядишь измученным.

— Юрий Васильевич чуть душу не вытряс своими вопросами, а я ж не всё могу говорить. Да и… — Гаврила ожесточённо махнул рукой.

— Чего? — удивилась Дуня.

— Когда кубок в руку беру, то меня словно бы укалывает. Не больно, но…

— Неприятно, — закончила за него Евдокия. — Гаврила Афанасьевич, всё, что знаю, вечером расскажу. Ты же переедешь со мною в новый дом?

Боярич успел только кивнуть, потому что Дуня увидела Степаниду и повторив ему, что потом поговорит с ним, окликнула её и поспешила к ней :

— Стеша, ты не знаешь, кто пустит в дом негоциантов с товаром и меня с воями.

— Боярышня! Неужто обидели тебя чем? Что князь скажет, когда узнает, что ты съезжаешь от нас?

— Нет никакой обиды и я обязательно вернусь, когда исполню поручение своего князя.

— Поручение?

— По-простому говоря, мне придется за торговцами приглядывать, как курочке за цыплятками, чтобы их ни лис, ни хищная птица не утащила.

— Да как же это…

— Степанида, я спросила, а ты не ответила, — надавила Евдокия.

— Прости боярышня… дай-ка подумать…

Женщина начала перечислять имена и тут же отбрасывала их, как негодные. Потом лицо её просветлело, и она воскликнула:

— Двор Толкуши! У него места вдоволь. Сарай отстроил огром е дный и утеплённый, чтобы хлеб в нём до лучшей цены придержать! И чисто у Толкуши, чтобы тебя принять. Люди к нему с уважением,и жёнка у него добрая.

— Садись в сани, поедем к нему.

Дуня была довольна, что её опасения не оправдались и всё сразу сладилось. Хозяин двора действительно был рад постояльцам и всем хватило места, а главное, что нежный товар был поставлен в сарае и укрыт сеном. Евдокия с большим удовольствием попробовала виноград и остальные фрукты.

Виноград оказался сине-красным с толстой кожицей, а оранжевыми плодами были апельсины. Мелкие, но сладкие и сочные. Боярышня собрала фруктовую корзину и попросила Степаниду передать её князю. Женщина с достоинством поклонилась и с важным видом повезла подарок, думая, что удача уже повернулась к ней лицом.

Проводив её взглядом, Евдокия расспросила Гришаню об охране двора, потом велела Даринке рассказать брату сплетни княжеского двора, а сама пригласила Гаврилу посидеть на лавочке во дворе. День выдался суматошным, но пора было выполнять обещание. Не обращая внимания на любопытные взгляды воёв, она начала рассказывать Гавриле:

— В древние времена люди заметили, что если потереть янтарь о шерсть, то к нему начнут притягиваться легкие частички, например, опилки или кусочки бумаги. Стало интересно, что их притягивает? Что поменялось в воздухе возле янтаря?

— Я слышал, что есть камни, которые притягивают к себе железо.

— Верно. Возле этих камней воздух чуточку изменен. Но зачем нам это знать? Какая польза, спросишь ты? Об этом задумывались наши предки и пытались использовать в быту до чего догадались. Я видела запись, которую переписали из летописей, что во времена Цезаря, а может раньше, делали крошечные кувшины, внутрь которых ставили железные палочки и все это заливали уксусом. Так вот, если спустя время прикоснуться к торчащим из кувшинчика палочкам, то они едва заметно щелкнут тебя.

— Потому что воздух округ них изменится?

— Ну-у, наверное, да. Это будет уже не просто воздух, а заряженное силой поле.

— Наверное, в этом не было никакого толка, раз всё забыли.

Евдокия улыбнулась, как змей искуситель и рассказала о другой находке, которая напоминала лампочку. С ней было все просто: сосуд, пробка-затычка, два железных крючочка, воткнутых в пробку, и крепящаяся к ним спиралька.

Постепенно Дуня подвела свою мысль к тому, что можно собирать не крохи силы, а намного больше и использовать её для запуска мельниц, насосов, нового освещения.

Гаврила слушал её внимательно. Мельницы он видел, про насосы слышал и даже про силу пара* уже узнал. Про освещение не особо понял, но поверил. Молния ярко сверкнула, и если это можно повторить, то этого света хватит на княжеский дворец.

— Ой, что-то я увлеклась, — остановилась живописать Дуня. — Ты, наверное, устал?

— Так с чего начать? — неожиданно спросил Гаврила.

— В смысле?

— Вокруг меня сейчас это поле, так?

— Ну, да. Ты наэлектризован. Советую тебе полежать на земле, отдать ей эту силу. Не уверена, что поможет, но попробуй.

— Попробую. Но как мне научиться собирать эту силу?

— Э-э, откуда же я знаю? Всё, что прочитала — рассказала.

Евдокия вопросительно посмотрела на Гаврилу и посоветовала:

— Не бери всю эту ерунду в голову! На словах всё красиво, а на деле не подступиться.

Боярич отстраненно кивнул, а тут и хозяйка позвала к столу.

— Идем, а то я что-то замёрзла тут сидеть, — дергая Гаврилу за рукав, Дуня потянула его в дом.

— А ведь можно вложить такую силу в шестопёр и разить врагов, — пробормотал он. — Или вдоль защитных стен пустить эту силу, чтобы никто даже близко подойти не мог, а ежели её побольше собрать… — фантазия Гаврилы набирала обороты, открывая перед ним мир возможностей.

— Гаврила Афанасьевич, не отставай, — поторопила его боярышня и успокоилась, когда он посмотрел на неё прежним влюблённым взглядом. Правда, в нём появилась какая-то сумасшедшинка, но не заикается — и ладно!

На мгновение ей показалось, что она перестаралась с описанием медных катушек в бегущей воде, да и не стоило выдавать всё, что знала. Знания у неё крошечные и поверхностные, как раз на уровне древних греков, но Гаврилу впечатлило. Хорошо, что ненадолго.

Боярич же поднёс руку к волосам и убедился, что они потянулись за ладонью, вставая дыбом. Он спешно завёл руки за спину, а сам задумался, чего прикупить по дороге на службу, чтобы провести ряд экспериментов по примеру кошкинских мастеров. Идея со стреляющим молниями