Я, нахмурившись, смотрела на него, пытаясь понять, что происходит. Таким абсурдным не мог быть даже сон.

— Ты молчишь, — тихо произнёс он, вглядываясь в моё лицо. — Молчишь. Конечно, — он кивнул со слабой улыбкой, — конечно, мне следовало понять, что это ты. Кем ещё ты могла стать, как не ангелом. Путь воина начинается через смирение. Теперь я узнал тебя.

Он какое-то время печально и нежно смотрел на меня. Мне начало казаться, что теперь уже я схожу с ума. Мало того, что он подставляет свою грудь под мой меч, так теперь смотрит так, словно…

— Дженни, — с болезненной улыбкой прошептал он. — Это ты. Милая моя, добрая Дженни, неужели твой Бог так жесток, что послал тебя, чтоб терзать меня. Ведь я сделал это для тебя когда-то. Так давно… Ах, зачем я это сделал, Дженни… — он покачал головой. — Ты всегда была доброй девочкой, и когда-то ты любила меня. Последняя милость, дитя моё, ни о чём больше не прошу. Освободи меня от этой боли. Мне нужен покой. Я не хочу больше страдать.

— Ты только начал, — неожиданно для себя произнесла я. — Жизнь безрадостна, но, к счастью, коротка. Я не знаю, что с тобой случилось, и не понимаю, чего ты от меня хочешь.

— Убей меня, — хрипло произнёс он. Его лицо после моих слов побелело ещё больше и словно окаменело.

— Не выйдет, — отрезала я, страдая от подозрительности, свойственной всем испуганным и беззащитным. — Я тебя убью, а следом явится красный бес с рогами и когтями? Он будет цитировать Кафку и доставать нудными нравоучениями? Уволь.

— Я не подумал об этом, — с неожиданным смущением признался он. — Но почему я должен думать о том, что будет после моей смерти? Я предлагаю тебе чистую победу над порождением Зла, я молю тебя о милости, я даю тебе возможность освободить от мучений невинную душу, а ты думаешь только о себе. Какой же из тебя ангел?

Его возмущение было искренним. Я рассмеялась, и в груди у меня что-то булькнуло.

— Много ты видел ангелов с бинтами на груди? Мне больно и я устала. Всё это или дурной сон, или бред. Я не собираюсь выслушивать эту чушь.

— Дженни… — снова начал он.

— Дженни умерла в монастыре, отмаливая твою душу, придурок! — гавкнула я и замолчала, соображая, откуда я извлекла эти потрясающие сведения.

— Не отмолила, — тихо произнёс он.

— Да где уж ей, — фыркнула я. — Пока она молилась, ты собирал души для своего хозяина. А теперь хочешь просто и благостно уйти…

— В ад, — уточнил он.

— То есть домой, — закусила удила я. — Чёрт тебя возьми, Кратегус. Не знаю, что с тобой такое случилось, но, видать, есть Бог на свете. Как говорит мой друг, жернова Господни мелют медленно, только кары Божьей не избегнуть. Пришёл твой час. Наслаждайся.

Он резко поднялся, глядя на меня испепеляющим взглядом.

— Я просил тебя, я умолял. Я убил бы тебя, если бы смог, но я не могу. Но я ещё в состоянии заставить тебя пожалеть о твоём отказе, — он улыбнулся одними губами. — Ты ангел, Дженни. И именно потому ты уязвима.

Он резко развернулся к двери и пошёл прочь, колеблясь и исчезая на ходу. Мгновение спустя я снова осталась в одиночестве, размышляя, было ли это сном или явью. Впрочем, мне было не до размышлений. Моя грудь ныла от долгого разговора, я была зла на весь мир и более всего на этого мерзавца, который вечно появляется по ночам.

Мне даже не пришло в голову подумать о том, что он говорил и почему так странно себя вел. Я была слишком сосредоточена на своей боли и, как следствие, на жалости к себе. И вскоре мне пришлось об этом пожалеть.

Через два дня я, наконец, встала на ноги, хотя по-прежнему чувствовала себя не лучшим образом. Лия, поняв, что моя жизнь уже вне опасности, поспешила удалиться. У неё были дела и поважнее, тем более что состояние её отца всё так же оставалось критическим. От Кратегуса не было ни слуху, ни духу, и я не слишком расстраивалась по этому поводу, благоразумно считая, что не нужно придавать значения неприятностям, пока они не случились.

Я сидела в то утро в гостиной у камина и пыталась что-то читать. В окно лился бледный серый свет. День намечался пасмурный, и я между делом подумывала, не стоит ли мне пройтись по вязовой аллее. На большее я пока была не способна. И именно в этот момент в кресле напротив возник Фарги.

Он был загорелым и свежим как двадцатилетний юнец, на нём были широкие холщовые брюки и яркая гавайская рубаха, которая показалась мне смутно знакомой. На запястьях звенели широкие серебряные браслеты. Он с довольным видом смотрел на меня, и не понятно было, что его радует: то, что он меня видит, или то, что он видит меня живой.

— Как у тебя дела? — улыбнулся он. — Выглядишь ты совсем неплохо.

— Значит, лучше, чем себя чувствую, — буркнула я, изучая его наряд. — А ты, я вижу, отдохнул, помолодел лет на двести.

— Или около того, — он с блаженной улыбкой потянулся. — Мне нужно было отдохнуть, тебе же не нужен больной и потому капризный друг.

— Таких проблем мне хватает и с собственной персоной. Ты был на Земле?

— На Рокнаре. Воспользовался твоим бунгало. Ты не против?

Теперь я вспомнила: это рубаха моего второго мужа, которую он носил несколько лет назад, когда мы ещё жили вместе на Рокнаре.

— Мне она понравилась, — пожал плечами Фарги. — К тому же чистый хлопок. Ему она, наверно, больше не нужна.

— Наверно, нет, — согласилась я. — А браслеты?

— Красивые, правда? — он позвенел ими. — Я взял их у Эдди, когда заскочил на Киоту. Полагаю, он уже забыл об их существовании.

— Эдди… — я немного смутилась, услышав его имя. Мне всегда чуть-чуть стыдно вспоминать покинутых мною мужчин. — Как он?

— Занят предвыборной гонкой, — произнёс Фарги. — Не беспокойся, он уже понял, что жизнь продолжается, но всегда будет готов к твоему возвращению. Как все они.

Я молча покачала головой и отбросила книгу. Мне не хотелось думать об этом и о чём-то другом в этом роде. Я казалась себе слишком измученной, чтоб допускать сомнения относительно того, правильно ли я поступала в прошлом и чем это обернулось для других людей.

— Это действие яда, — сочувственно пояснил Фарги. — К сожалению, я не смог удалить его полностью из твоего организма, и придётся подождать, пока иммунная система справится с этим самостоятельно.

Я молча включила телевизор. По городскому каналу показывали новости, но ничего интересного я не услышала. Молодой диктор как раз заканчивал рассказ о детском празднике в приюте Святой Елены.

— И последнее сообщение на этот час, — произнёс он вслед за этим. — Сегодня зафиксированы ещё два случая заболевания чёрной оспой. Больные госпитализированы. Эпидемиологическая служба магистратуры решила обратиться в Комиссию по биологической безопасности Новой Луизианы с просьбой о помощи в установлении источника заражения и предотвращения распространения болезни. Напоминаем, что на сегодняшний день выявлены шесть случаев заболевания. Однако Городской Совет считает, что говорить об эпидемии рано, и причин для беспокойства пока нет. И всё же, при обнаружении у себя или у ваших близких подозрительных симптомов, мы просим вас не выходить из дома и немедленно позвонить по телефону…