То, что нужно, решил Андрей Петрович.

– Вас интересует этот байк? – спросил неизвестно откуда возникший бойкий парнишка лет двадцати.

– Байк? – не понял Андрей Петрович.

– Ну, мотоцикл, – в голосе парнишки слышалось явное пренебрежение.

– А-а… Ну, да. А что, он продается?

– Сейчас все продается.

– И сколько же он стоит?

– А вот…

Парень указал на незаметную табличку, на которой значилась цена.

Она была настолько громадна, что у Андрея Петровича слегка закружилась голова.

– Ну что, устраивает? – судя по тону, малец издевался над ним.

– А то! – отозвался Андрей Петрович. – Заверните.

– Вы серьезно? – не поверил парень.

– Думаешь, дуркую? На понт тебя беру? Нет, братан. Могу себе позволить. – Андрей Петрович тряхнул барсеткой, в которой у него лежали деньги.

– Погодите, так подобные покупки не делаются. Вы даже не спросили, каковы его характеристики? Скорость там… Сколько бензина потребляет?

– Характеристики? Да разве по нему не видно, какие характеристики. Машина – зверь!

– Внуку покупаете?

– Не-а.

– Сыну.

– Себе, братан, себе! Сам кататься буду. Всю жизнь о такой штуке мечтал и только после смерти сподобился.

– После смерти?!

– Это я так… Ляпнул не подумавши. Не бери в башку, братан. Давай рассчитаемся, да я погоню.

Парень, разинув рот, взирал на странного клиента.

Через полчаса все формальности были улажены. Мотоцикл вывели из «стойла» и поставили во дворе центра. При ярком солнечном свете стальной конь выглядел еще солиднее. Он сверкал как древняя никелированная кровать. Солнечные зайчики, отражаясь от крыльев и бензобака, слепили глаза. Зрители, в основном зеваки, шатающиеся в подобных местах, собрались вокруг, вздохами и невнятными междометиями выражая свое восхищение. Продавец завел мотор. Тот мягко заурчал, словно сытый тигр. Наш герой вскочил в седло и дал газу.

До этой минуты Андрей Петрович ни разу в жизни не держал в руках руль мотоцикла. Когда-то в детстве он пробовал ездить на одолженном у приятеля мопеде, однако результат оказался плачевным. Андрей Петрович упал, обжег ногу о коробку цилиндра, и всякое желание грудью рассекать упругий воздух у него пропало. Однако сейчас он столь уверенно управлял мотоциклом, словно водил его с пеленок. Байк несся по городским улицам, уверенно лавировал в оживленном транспортном потоке, и Андрей Петрович неожиданно испытал замечательное, похожее на счастье, чувство. Он вдруг помолодел лет на тридцать.

Довольно быстро город остался позади. Мотоцикл вывернул на трассу и понесся меж зеленеющих полей. Дорога была Андрею Петровичу хорошо знакома. Летом он ездил по ней в сад, один или с сыном, чуть ли не каждый день. Правда, в последнее время он предпочитал другой путь – новое шоссе, хотя и бывшее несколько длиннее, зато без ям и ухабов. Однако сейчас Андрей Петрович столь ловко маневрировал, что почти в них не попадал. Он и сам внутренне изумлялся своему неожиданному искусству.

Впереди показались одноэтажные домишки пригородного поселка. «Сузуки» уверенно свернул с шоссе на проселочную дорогу, потом въехал в какой-то переулок и остановился перед довольно ветхим домом, возле которого стояли человек пять-шесть молодых ребят и что-то оживленно обсуждали. Увидев Андрея Петровича, а главное, мотоцикл, на котором он приехал, они замерли. Андрей Петрович некоторое время смотрел на них, потом хмыкнул.

– Чего, братаны, такие печальные? – вместо приветствия спросил он.

– Какие мы тебе братаны, дядя? – скрывая за пренебрежительным тоном явную зависть к «Сузуки» Андрея Петровича, отозвался маленький плотный парень с багровым шрамом на лице.

– А кто же вы? – вновь поинтересовался наш герой.

– Мы местные, а тебя, друган, сроду не видывали.

– Может, и так, Косарь, может, и так… – ответствовал Андрей Петрович. – А этот… как его, ну, который разбился, он сейчас в доме?

– В морге. Завтра с утра привезут… А ты откуда меня знаешь?

– И не только одного тебя, я вас всех назвать могу.

– Ну, назови.

– Вот Геша, – Андрей Петрович указал на рыжего, веснушчатого паренька, – а это Витек. Не угадал разве? Это Вадик, – он ткнул пальцем в высокого черного парня. – А рядом Коля Жлоб. Вы, братаны, того… Дурку тут не гоните. Ментам все известно!

Лица у парней вытянулись, а глаза округлились.

– Тогда понятно… – неопределенно заметил Косарь.

– Чего тебе, мудила, понятно? – спросил Андрей Петрович.

– Откуда нас знаешь.

– Не гони пургу, Косарь. Не понимаешь, что к чему, не надо туфту лепить. Думаешь, кто я?

– Ясное дело: мент.

– Сам ты мент!

– Тогда кто?

– После узнаешь. У нас… у них в доме кто есть?

– Сеструха евонная.

– А мать?

– Она в город уехала.

– Пойду, посмотрю.

И не глядя больше на ребят, Андрей Петрович толкнул калитку. Подворье, на которое он попал, ничем особым не отличалось. Суетились белые и пестрые куры, красавец-петух, раскраской похожий на индейского вождя, важно стоял у забора и бдительно поглядывал на перемещения своего племени. Большой черный кот, зажмурившись, грелся на крыльце. Андрей Петрович несильно пнул кота, поднялся по скрипящим деревянным ступеням и вошел в сени. Здесь было полутемно, пахло пылью и кошачьей мочой.

– Кто там? – услышал он откуда-то из его глубин.

– Это я.

– Кто я? – Дверь распахнулась, и перед ним возникла хорошенькая, хотя и растрепанная девчонка лет шестнадцати в кое-как застегнутом, донельзя застиранном халатике.

– Здорово, Светка.

Девчонка, точно так же, как давешние парни, вытаращила на Андрея Петровича большие серые глаза.

– Вы кто?! Чего надо?!

– Мамашу.

– Она в городе.

– Хоронить завтра будете?

– Ага.

– Ладно. Приеду. На вот… – Андрей Петрович достал из барсетки пачку сторублевок, подумал, достал еще одну и протянул девчонке. – На похороны, – прокомментировал он свой поступок. – Поминки справите, то да се… Чтоб все путем было!

Девчонка, сжимая в руке деньги и полуоткрыв рот, с удивлением и страхом смотрела на Андрея Петровича.

– Варежку закрой, – усмехнувшись, сказал тот. – Ладно, я поехал. Еще дела есть.

Андрей Петрович вновь очутился на улице. Давешние парни столпились перед «Сузуки» и вполголоса обсуждали его достоинства.