Девушка бесшумно продвигалась вперед — серая тень на фоне серых теней. Повинуясь инстинкту, Тайрелл перехватил карабин так, что при малейшем движении пальца, удерживаемого на спусковом крючке, произойдет выстрел. Однако он направлял оружие несколько в сторону, чтобы не поранить того, кто шел перед ним. В застегнутом на пуговицу кармане его шерстяной рубашки лежала коробка патронов. Такими же коробками был до отказа набит и его рюкзак, но Тай не жаловался. В прошлом он не раз оказывался в ситуации, когда продал бы душу дьяволу за дополнительную амуницию. Точно такого же мнения он придерживался и относительно вяленой говядины, кусок которой жевал в данный момент. Возможно, она и жесткая, как подошва, да еще и пересоленная, но это еда, а он столько раз голодал, что быть разборчивым в еде просто не приходилось.

Ветер ласкал лица Тайрелла и Жанны, принося с собой запах сосновой смолы и солнца. В отдалении раздалось карканье ворона, скрытого сосновыми лапами. Жанна и Тайрелл мгновенно застыли на месте. Крики птицы постепенно становились глуше, очевидно, она улетела. Жанна и Тай стояли, не шелохнувшись, гадая про себя, кто мог потревожить ворона — человек или другая птица.

Легкий ветерок подул в лицо девушке, играя ее рыжими волосами. Ощущение на коже напомнило Жанне о ласках Тая, о том, как он впервые нежно обнял ее после происшествия со змеей. Незнакомое чувственное ощущение, зародившись в груди, волной омыло тело девушки, замерев внизу живота, при воспоминании о том, что последовало за первыми поцелуями.

Вслед за этим, как холодный душ, пришло осознание того, что Тайрелл принадлежит ей лишь на короткое время, пока они не отыщут и не приручат Люцифера. Затем этот мужчина отправится на поиски прекрасной дамы его грез. Желание Жанны стать той самой дамой было настолько сильно, что причиняло ей физическую боль.

«Не глупи, — строго оборвала себя девушка. — Как говорится в пословице, из свиного уха шелковый кошелек не сошьешь. Так и из меня никогда не получится леди. И Таю это также известно. Он воспитывался в большом доме, где было много слуг. У него были учителя, подсказывающие ему, как нужно вести беседу, как пользоваться столовыми приборами, когда какой костюм надевать и как писать изысканным почерком. А у меня был только отец, да тележка, да сундук, набитый старыми книгами. Я умею читать и писать — и все на этом. Если я когда-либо и носила платье, то уже не помню, как это делать. Единственная моя обувь — мокасины, что я мастерю себе сама. Единственные мои духи — аромат диких цветов и трав, а мои бальзамы и мази предназначены для лечения, а не для того, чтобы украшать себя. Единственное, для чего предназначены мои руки, — это выживание, а не игра на рояле в гостиной».

Затем Жанна вспомнила еще одну задачу, с которой ее руки справлялись прекрасно, — возбуждение плоти Тайрелла до твердости, сравнимой с нагретой солнцем скалой. Закрыв глаза, она снова ощутила, как растет его мужское естество под ее пальцами.

«Интересно, захочет ли он меня сегодня ночью так же, как вчера? Словно в мире не существует никого, кроме нас, наших сплетенных тел, объятых пламенем страсти?» — подумала она.

Жанна посмотрела через плечо на Тая. Он неподвижно стоял на том же самом месте и смотрел на нее зелеными глазами, сияющими, как драгоценные камни. В этот момент Жанна поняла, что он без труда прочитал ее мысли, ее воспоминания, потому что они принадлежали и ему тоже.

Снова подул ветерок, разметавший волосы девушки. Тай, глядя на эти рыжеватые прядки, думал о том, что ему известен их вкус и вкус ее кожи, что ему знаком трепет ее тела, когда он кончиком языка ласкал ее ухо и спускался ниже, на шею, к пульсирующей там синей жилке. Бросив взгляд на чуть приоткрытые губы Жанны, Тай догадался, что и она вспоминает сейчас сладость их поцелуев, сплетение их языков в неистовом танце.

Жанна молча отвернулась от Тайрелла, и он снова верно истолковал ее поступок. Посмотри они так друг на друга еще хоть секунду, он бы повалил Жанне на землю и насладился бы ею, забыв об опасности. Умереть от экстаза в ее объятиях, растворившись в ее теле, чтобы затем вновь вернуться к жизни, — что могло быть прекраснее?!

Продвигаясь вперед под прикрытием теней деревьев, девушка обратилась всеми своими обостренными чувствами к звукам леса: верещанию белок, карканью пролетающих над деревьями ворон, шепоту сосновых иголок на ветру. Время от времени она бросала взгляды на луг, виднеющийся за толстыми стволами деревьев и низко нависающими ветвями.

Земля в лесу и на лугу была испещрена следами зверей, и Жанна тщательно изучала эти отпечатки. На влажной почве следы оставались надолго, являясь зримым свидетельством того, что здесь проходили олени и койоты, пумы и медведи, а также люди и лошади. Первые несколько цепочек следов были едва различимы, словно тонкие ниточки, вившиеся между деревьями и поваленными стволами, а вот четвертые по счету попавшиеся девушке отпечатки были более заметными. Очевидно, мустанги часто пользовались этим путем, который начинался на западной оконечности луга и прямой линией тянулся на северо-запад плато, где протекала река Ворона, несущая свои воды к руслу реки Сантос… и лагерю мятежников Каскабеля, контролирующих ту часть плато.

Внезапно Жанна бросилась на колени, ее сердце неистово колотилось при виде следа, находящегося чуть в отдалении от тропы, оставленного крупной неподкованной лошадью.

— Люцифер, — произнесла она, пальцами измеряя отпечатки копыт.

— Ты уверена? — спросил Тай, быстро опускаясь рядом с ней на колени. — Здесь почти нет тропинки.

— Только два коня могли оставить такие крупные отпечатки — Люцифер и скакун Каскабеля. Никаких признаков того, что эти копыта когда-либо были подкованы, нет, поэтому это может быть только наш мустанг.

Не говоря ни слова, Тайрелл принялся искать какие-нибудь следы по обочинам тропинки, и скоро его поиски увенчались успехом.

— Жанна! — позвал он.

Она тут же поднялась и подошла к нему.

— Он шел сюда с луга, когда что-то его напугало, — чуть слышно произнес Тай, указывая на то место, где отпечатки копыт были особенно глубокими, окруженными комками почвы и растительными остатками. — Затем он пустился наутек в лес, петляя среди деревьев.

Жанна оторвала взгляд от взрытой почвы и посмотрела вдаль. Осыпавшиеся сосновые иголки образовывали едва приметный след на лесной подстилке. Она наклонилась, чтобы осмотреть влажную почву и сами отпечатки. Именно тогда она заметила кровь и вспомнила о Джо Труне, который грозил пристрелить Люцифера.

Трясущейся рукой она дотронулась до кровавых пятен, которые казались не старыми, но и не совсем свежими.

— Следы появились здесь в течение нескольких последних часов, — заявил Тай.

— И кровь тоже.

Девушка скорее почувствовала, чем увидела, как резко дернулась его голова. Он молниеносно присел и, взяв щепотку земли, принялся растирать ее большим и указательным пальцами, а затем разразился проклятиями в адрес человека, который был недостаточно пьян, чтобы промахнуться.