3.

Чем шахта лучше небоскреба? Тем, что здесь можно сколько угодно смотреть вниз – все равно ничего не видно, голова не закружится. Чернильная темнота.

А вверху? И вверху то же самое. Никакого проблеска. Ни дна тебе, ни покрышки. Поэтому Жора старался вообще никуда не смотреть, он закрыл глаза и полз, полз, цепляясь за стальные лианы.

Местами опалубка сохранилась цела-целехонька, и схватиться там было не за что. Жоре приходилось подолгу висеть на одном месте, вцепившись зубами в арматуру, шаря здоровой рукой по бетону, ища обходные пути. В лучшем случае он огибал «пустоши» правее или левее, потратив лишние пять-десять минут; в худшем – спускался ниже и снова искал обход. Один раз он проплутал и провисел так целый час. хотя кто может сказать наверняка, сколько там времени, в этой чернильнице? Здесь можно смотреть вниз. И вверх. Но стоит лишь на секунду представить: вот ты висишь под двухметровой бетонной проплешиной, которую не обойти и не перепрыгнуть, висишь и будешь висеть, пока не сомлеешь и не сорвешься – вот тогда начинается настоящее головокружение. И пальцы разжимаются сами собой.

– Главное – не думать, – повторял Жора.

Он и не думал.

Он полз. И только когда силы были на последнем пределе, разрешил себе понадеяться на лучшее.

Жора поднял голову – и ничего не увидел. Тьма. Потом в темноте постепенно проступили очертания круга размером с чайное блюдце. Круг был тусклый, невыразительный, почти такого же чернильного цвета, как и все в этой юдоли. Но тем не менее он – был. Там конец пути. Осталось совсем немного.

…Потом Жора курил, привалившись голой спиной к оградительной сетке. Он выбрался. Под ногами был твердый цементный пол. В пальцах – сигарета. «Винстон». У-и-н-с-т-о-н. Жора нашел сигарету на полу – наверное, та самая, которую он не успел прикурить перед отправлением в полет.

Он теперь отчетливо видел перед собой широкий коридор и какие-то металлические ящики, окрашенные красной краской, высокие потолки с болтающимися там остатками вытяжных труб. Раньше ему казалось, что здесь темно. Но стоило закрыть глаза, и Жора снова падал в пропасть, сдирая о камни кожу и мясо… Просыпался. Снова впадал в забытье. Мышцы постепенно расслаблялись, левую руку дергало. Когда он проснулся третий или четвертый раз – увидел между ботинками обгоревший фильтр.

А где-то далеко, за стенами шахты, гудела автомобильная сирена.

Жора поднялся и поковылял к выходу.

4.

Перед входом в главное здание шахты Захар сделал крутой вираж, выпустив из-под колес фонтан гравия. Прежде чем заглушить мотор, посигналил еще пару раз. Ему совсем не улыбалось идти внутрь.

Но на зов никто не отозвался. Фургона не видно… Правда, фургон они могли отогнать в кусты или внутрь здания. Это называется: теоретическая возможность. Такая дрянь.

Выключив мотор, Захар спрятал ключи в карман и вышел из машины.

– Лоботрясы! – крикнул он.

Тишина. Следы, если они и были – смыты дождем. Захар на всякий пожарный снял с предохранителя свой «магнум».

Соленый Купол был четвертым в списке объектов, куда мог забрести Сарыгин со своей честной компанией. Четвертым и последним. А потом надо будет опять звонить в Москву и что-то объяснять. Предугадать реакцию шефа Захар не брался. У Лойда с Сивым какие-то старые счеты, это война не за деньги и не за сферы влияния… За что-то другое. Большее. Если окажется, что честная компания, грубо говоря, обосралась и груз спокойно путешествует дальше в лапы к Сивому – грозы не миновать. И буря тоже будет, и смерч. Неистовый торнадо. Захар уже видел завязанные на узел яйца и знал, с чем это едят… Нет-нет, спасибо, он сыт.

– Сарыгин! Хлус! Рыжая скотина, паскудник! Где вы там?

Захар пошел к воротам. Навстречу ему с переполоханным лаем выбежала дворняга. Захар выстрелил не целясь – собаку разнесло на куски.

Он отодвинул в сторону тяжелую дверь. Заглянул внутрь: хоть глаз выколи. Тьмина. Заметил под ногой окурок. Поднял, размял его между пальцами. Окурок хотя и влажный, но – свежий, сегодняшний.

– Лоботрясы, – проворчал Захар.

Значит, фургон они загнали сюда, под крышу.

Теоретически. Захар достал сигарету, прикурил и вошел. Ну и тьмина. Ну и вонища.

– Сарыги-и-иин!

Справа хрустнуло стекло. Захар обернулся, выставив вперед руку с пистолетом. Быстрее, чем он успел бы сказать: «раз!» – по его руке что-то ударило, захлестнуло кисть и рвануло ее в сторону. Пистолет полетел на пол, а вместе с ним, как показалось Захару, и здоровый лоскут его кожи размером с перчатку. Затем последовал прямой удар в челюсть… Захар на какое-то время забыл, зачем явился на Соленый Купол.

Он пришел в себя на улице. Вокруг его шеи был затянут трос с карабином, внизу к тросу привязан какой-то тяжеленный металлический круг. Захар сидел на камнях и придерживал круг обеими руками, чтобы ему не передавило горло. Кисть правой руки была ободрана до мяса и кровоточила.

– Не шевелись, – услышал Захар незнакомый голос. – Я буду тебя немножко раздевать, а ты сиди спокойно и делай, что я говорю.

Перед ним сидел на корточках парень, голый по пояс, в грязных драных джинсах. Он пытался одной рукой стянуть пиджак с Захара; вторая его рука висела на какой-то тряпке, перекинутой через шею.

– Ты кто такой, мать твою греб? – спросил его Захар.

– Жора, – ответил парень. – Ты лучше ляг на живот, так мне будет удобнее…

Захар лег. Парень проворно избавил его от пиджака, а затем от рубашки. Проверил карманы.

– Ключи от машины в брюках?

– Так точно, – сказал Захар. – Ты откуда взялся на мою голову, Жора? Почему я тебя не знаю?

Парень надел его рубашку, застегнулся, подкатал рукава. Захар почувствовал, как рука зашарила по карманам его брюк. Звякнули ключи.

– Не положено, потому и не знаешь, – сказал парень по имени Жора. – Вставай.

Вставать Захару было очень неудобно, потому что круг, эту чертову железяку, приходилось держать обеими руками. Прежде чем подняться на ноги, он раза два клюнул носом гравий.

– Стой ровно.

Жора поднял с земли какую-то доску, просунул ее в ширинку брюк и рванул вверх. Раздался треск отдираемых пуговиц, брюки бесшумно сползли вниз. Захара разобрал нервный смех. Подумать только: он стоит здесь голый, без штанов, держит в руках какую-то заготовку, а на горле у него – удавка!

– Нет, да ты кто такой?!.. Что ты здесь имеешь, позволь узнать?

– Я же сказал: Жора я, – ответил парень, сунув голову в салон машины и роясь в бардачке. – И двоих я уже поимел. Осталось не так много.

– Ты на Сивого работаешь?

Парень ничего не ответил. Он раскрыл аптечку, высыпал содержимое на сиденье. Спросил:

– Солпадеин – это обезболивающее?