— Пойду-ка я в душик, — сказал Глеб добрым голосом, чтобы совсем уж не огорчать. Дама хочет спектакля — сыграем для нее! Не будем пока вспоминать о другой, чья кожа светится в лунном сиянии, а глаза опухли от слез. Одна, в запертом номере дешевой гостиницы, брошенная всеми на свете. Ее можно обманывать, но перед ней совсем не нужно фальшивить. Может, это и есть счастье? — Пойду сполоснусь, а ты отдохни пока. Мне правда классно было!

Он еще мылся, чередуя лед с кипятком, крякая и матерясь, когда телефон зазвонил повторно. Пару секунд женщина с каре и злым взглядом слушала полифонийную «Ламбаду», потом рука скользнула под ворох одежды на полу, отыскав аппаратик.

— Алло! — Женский голос в трубке прозвучал испуганно. — Алло, Глеб? Почему ты молчишь?!

— Это не Глеб, милая, — ответила Наташа четко и жестко. — Это его жена. Ты ему не нужна, и оставь его в покое, по-хорошему.

Телефон, захлебнувшийся гудками, полетел на пол, а Наташа долго еще сидела голая на краешке дивана, думая о своем. Теперь она улыбалась.

Акоп объявился совсем скоро — через сутки после достопамятной встречи. Гостеприимства на сей раз не получилось, просто принял Глеба на борт в условленном месте все тот же смоляный «брабус».

— Плохая история, брат, — сообщил Акоп, не тратя времени на кавказские красивости. — Совсем плохая и вонючая, да. Прикрывают твоего Мастера! Очень высоко прикрывают, на самом верху! Я выяснять начал, про меня тоже начали выяснять, сразу же!

— И что в итоге?

— Понимаешь, брат… — Широкие брови Акопа съехались к переносице, взгляд сделался мудропечальным, как у старого еврея. — Понимаешь, я мужчина и ничего не боюсь. Помнишь, какой я был в горах, вместе ходили… только не молодой уже! Семья есть, дочь не замужем, кормить надо.

— Я тебя понял, Акоп, — оборвал Глеб долгую прелюдию. — Опасаешься с ним связываться?

— Ничего не боюсь, я сказал! Но опасаюсь, ты прав. У меня законный бизнес, друзей много, но у него круче друзья. Ты ж знаешь, как в нашей стране любой бизнес можно опустить! Налоговая, рейды-шмейды…

— Я это очень хорошо знаю, — ухмыльнулся Глеб. — С другой стороны, воевать я и сам не хотел, поговорить просто. Встретиться с ним так, чтобы не упаковали меня сразу в багажник. Прикроешь?

— Ты думаешь, я этот… Аль Капоне, да? Думаешь, у меня пацаны есть, как раньше? Нет, я бизнесмен, — покачал Акоп головой, изобразив всю гамму чувств кавказского мужчины, вынужденного себя принижать. — Там у меня в костюмах племянники всякие, к делу их пристраиваю, без криминала. Переменились времена, Глеб! Как говорится — прошла любовь, завяли помидоры, моей страной мне брошенные в гроб!

Этот поэтический экзерсис шокировал Глеба окончательно. Скрылись уже в потоке габаритные огни авто, а он все стоял на обочине, пытаясь собраться с мыслями. Не было ни мыслей, ни новых идей — сплошная пустота. В гостинице ждет обиженная женщина, которой он по-прежнему ничего не должен (включая верность), но и разбежаться пока не получается. После прошлой ночи Дина как-то сразу и вдруг изменилась, слезы закончились, хотя улыбок взамен не пришло. Вежливо теперь общались, по-соседски. Глеб, подозревающий, откуда ветер дует, лишних вопросов не задавал, но на встречах с Натали был поставлен большой жирный крест. Избавляться надо от прошлого, ни к чему оно! Закончить по-быстрому с проблемами рыжей ведьмы, которую приручил и теперь в ответе, перестать ныкаться по норам, а там и вся жизнь пойдет иначе. В конце концов, Дина теперь свободна, да и чужой ребенок, если разобраться, не такой уж пугающий фактор для бобыля за сорок, без работы и видимых перспектив!

Вот только проблемы ну никак не желают кончаться! У главной из них есть ФИО и почетный нелегальный титул, имеется куча вооруженных людей на подхвате, и сверху, надо полагать, совсем не капает. Лет семьдесят назад проблемы решались по принципу «нет человека…», но до подобной прыти Глеб пока не созрел. Даже если пробьется через охрану (а она ведь есть, наверняка) — дальше что?! Доставать смартфон системы Макарова и палить в лоб незнакомому мужику? А потом куда деваться?!

Через пару минут размышления на обочине завели Глеба во вполне предсказуемое место — в ближайший бар. Коньком заведения считался кисловатый напиток, позиционируемый как «ирландский эль», цены выглядели вполне демократично, а потому бросить якорь решил именно тут. За угловым столиком, благо народу среди недели было негусто. Дубовая плашка стола внушала своей тяжестью спокойствие, тело устроилось поудобней на массивном стуле, а мысли поплыли свободно, не отвлекаясь уже по мелочам. Будто кинопленка в обратную сторону: серьезный человек Акоп, брюнетка с каре, вежливый Фродо, дороги, города, тайга… теперь снова вперед. Четкое ощущение, что сейчас и решение выскочит, уже готовое, гениальное. Еще через пару глотков! Или на следующей кружке этого странного напитка, похожего на резковатый квас. Закуской к элю идут вкуснейшие шарики — жидкий сыр в хрустящей фритюрной корочке, огромные экраны по стенам воспроизводят Диму Билана в старой записи с «Евровидения», но никто на них не смотрит. Пара любителей эля за дальним столом да блондинка бальзаковских лет у стойки. Дама на мелочи не разменивается, тянет вискарь со льдом, взгляд ищущий, откровенный. Несколько минут Глеб всерьез размышлял, не подстава ли это ему лично, — пока не вспомнил, что блондинка тут сидела до него. Еще какое-то время потратилось на фривольные мыслишки, отвергнутые в итоге за несвоевременностью. Третья кружка показала пустое дно, а уже на четвертой Глеб вдруг ощутил необычайную ясность разума. Простым все сделалось как дважды два! Достал телефон (последний оставшийся в живых), а заветный номер, названный Диной, сидел в памяти получше многих. Так, на всякий случай сидел — если придет-таки время звать врага на переговоры.

— Я вас слушаю. — Голос в трубке прозвучал уверенно, хотя совсем без напора. Стальная рука в бархатной перчатке — таким и должен быть голос носителя тайной власти.

— Привет, что ли! — Заготовленная фраза далась с трудом. Проняло вдруг Глеба, даже сквозь пивную эйфорию. — Пора нам так вот, по-простому, да? Без головорезов твоих!

— Вы меня с кем-то путаете, — отозвался собеседник спокойно, не думая, впрочем, давать отбой. — Кто вам дал этот номер?

— А то вы не догадались! — сбился Глеб с запланированного хамства, принимая манеру собеседника. — Привет хочу передать от нашей общей знакомой. Понимаете?

— Послушайте… не знаю, как вас там… — В голосе Мастера проявилась барская брюзгливость, чрезвычайно Глеба разозлившая. — У меня нет лишнего времени на выслушивание глупостей. Если имеете что сказать…

— Нет, это ТЫ послушай! — вклинился Глеб в плавную речь, насыщенную ораторскими модуляциями. — Ты, ваще, кем себя считаешь, а?! Типа, боженькой местным?! Вознесся, людей караешь, да?! А сам в аду не хочешь гореть?!!

— По-моему, вы бредите, — отозвался собеседник, едва не зевнув. — У вас ко мне все?

— Почти… — Проклятое пиво заволокло, наконец, разум дремной пеленой, говорить расхотелось, боевая энергия уходила с каждой секундой. — Почти все. Один ма-аленький нюанс, как в том анекдоте. Свидетельница живая. Мы ведь твою историю уже многим рассказали, скоро на иностранных журналюг выйдем. Счета твои в Швейцарии — думаешь, ты их спрятал? А если отсюда в Интерпол запрос пойдет?!