Впереди слева раздалась очередь из пулемета, но не по мне. Пытаясь понять, откуда точно шел звук стрельбы, навострил уши. Ну, точно, этот дурачок, видимо, встал во весь рост, немцы тут же открыли огонь. Тут ведь насыпь железной дороги совсем близко, скорее всего наблюдатель и пулеметчик именно там сидят.

Подкрадываясь к углу рухнувшего и сгоревшего дома, выглянул одним глазом. Нет, я его не вытаскивал, просто глянул осторожно. За углом была улица, целых домов нет, максимум отдельные стены чудом стоят в нескольких местах, а так сплошные навалы и груды мусора. За одной такой, прикрывавшей его от немцев, сидел мой «коллега» и боялся нос высунуть. Дальше, всего метрах в ста пятидесяти, может чуть больше, из-за такой же кучи мусора, досок и бревен торчал ствол станкача.

– Ванька, ты чего тут делаешь? – крикнул я, стараясь, чтобы голос был приглушенным.

– Ты! – охренев от увиденного, Лысяк полез в карман.

– Да я это, я, не ори, а то жахнут из миномета, будешь кишки собирать по дороге. Ты кричал немцам, чтобы не стреляли и метку проверили? – надо уболтать этого говнюка.

– Ты, чертов предатель, красная сволочь, я все про тебя доложу немцам, сука, переметнулся к краснопузым?! Чего они тебе пообещали такого, чего у немцев нет? – У Лысяка аж слюни изо рта летели.

– Ты идиот? Может, тебя контузило немного? – я старательно изображал удивление.

– Мы все про тебя знаем, сдался русским, на них работаешь?!

– Как ты себе это представляешь? Кто мне поверил бы? И чего ты тут вообще сидишь?

– А ты зачем за мной пришел, сдать красным хочешь?

– Да нужен ты мне, дурачок, я на задании, а вот ваша тройка где шляется? Вышли по радио на немцев, вы – идиоты? Да они сразу решили, что вы под дулом автомата говорите, кто вам рацию бы дал?

– Ты врешь, сука! Рацию мы из штаба дернули, перед тем как взорвали его к чертям! Лихой сам на связь выходил, немцы были довольны! Так что пошел ты к черту, сука продажная, подстилка краснопузая, я сдам тебя сейчас.

И он заорал. Я ж говорю, идиот, он на русском заорал. До немцев, как и говорил ранее, было близко, я не стал медлить и в свою очередь закричал. Мой-то голос немцы точно услышат, я ж на их языке кричу.

– Камрады, стреляйте, это русский диверсант, убил двух наших и меня избил. Мое имя – Горчак, позывной – Леший! – Ну да, фельджандармы должны были сообщить по частям, надеюсь, успели.

– Выходите оба!

Я довольно спокойно вылез из-за укрытия и направился к немцам, по пути попробую выдернуть Лысяка. Но тот в который раз подтвердил свою тупость. Мало того что язык забыл, так еще и, вместо того чтобы дождаться момента, когда окажемся у фрицев, он налетел на меня прямо посреди улицы. Вопя что-то на русском, неся откровенную хрень, он пытался скрутить меня. Я же, в свою очередь, пытался защититься и делал вид, что ранен. Короткий выстрел поставил точку в этом деле. А хорошо стреляет немецкий солдат. Выстрел со ста метров из винтовки с открытым прицелом в человека, который почти слился с другим человеком? Сильно, ничего не скажу. Сильно и страшно, передернуло меня от кончиков волос до пяток.

– Спасибо, камрад, – выдохнул я и присел перед трупом.

– Дойдешь сам? – донесся до меня голос немца.

– Да, сейчас осмотрю этого предателя, чего он тащил к русским, больно лихо убегал, еле догнал его.

– Давай быстрее.

Я методично осмотрел все карманы убитого, нашел карту наших позиций и еще какие-то бумаги. Так как находились мы возле кучи, за которой тот до последнего момента и прятался, я незаметно сунул бумаги под кусок дощатой стены. Больше у него ничего не было, кроме бумаг и ножа, его прихватил с собой.

Добравшись до немцев, выхода другого не было, протянул им карту их собственных позиций. Это я у немцев выкрал, когда выдвигался в город. Она от руки нанесена, скорее всего, это копия, для какого-нибудь командира роты или взвода. Немцы, в условиях экономии, тоже рисуют, на всех типографских карт не напасешься. Вот я и стянул тогда пару штук, одну сдал нашим, а вторую оставил, чтобы самому знать, где и кто находится, мало ли, память может подкачать, бумага – нет.

Приняв у меня карту, немцы выругались, а я, показав метку, удостоился хлопка по плечу.

– Молодец, Леший, хорошая работа. Куда ты ранен?

– В спину осколком, вытащили два дня назад, еще болит, вот и двигаюсь с трудом, но работы много, приказ получил и снова в строй.

– Да, иваны тут уперлись, как бараны, надолго тут застрянем! Слушай, а чего этот русский странно как-то к ним шел, они же у Волги?

– Я его нагнал, когда он шел именно к Волге, меня ударил чем-то и побежал, попал на мины и сделал крюк, а увидел, что догоняю, деру дал. Думаете, чего он на меня кинулся? Я его выследил, он бежал, а уж как сюда забрел, не знаю, от страха, наверное. Вы ведь в курсе о наших двух группах?

Немцы кивнули, работает жандармерия, работает, так и мне легче стало, когда немцы предупреждены о возможном появлении таких, как я, не надо, как раньше, пытаться доказывать, что ты не враг. На руку мне это, на руку.

– Наша группа по центру города работала, эти здесь, они сразу к русским ушли, а нам с парнями досталось, но жандармерия разобралась, меня отправили на их поиски.

– Карл, помнишь, он же вылетел из-за угла как ошпаренный, Пауль даже выстрелить не успел, как тот спрятался.

– Да, ты прав, Гюнтер. Что, Леший, ты к нам, или куда? – немец с интересом смотрел на меня. – Кофе хочешь?

Ха, да и не откажусь.

– Я на задании, камрады. Мне еще двоих найти надо. За кофе спасибо, глоток мне здорово поможет. Если встретите кого-то еще из его банды, стреляйте не мешкая, а то еще вам гранату бросят под ноги, как вашим соседям. – Один из солдат, высокий, худой, протянул мне свой термос, и я налил себе в крышку горячего кофе. А зашибись так воевать!

– Каким соседям? – удивились немцы, услышав от меня об уничтожении пулеметчика.

Я допил кофе, вернул термос и, поблагодарив немца, продолжил:

– Что, не слышали, как вчера на той стороне оврага пулеметчика взяли? Эти щенки подошли втроем, представились группой «Восток» и бросили гранату ребятам в дот. – Ха, назвал парней щенками, а сам-то кто?

– Нет, не слышали, – удивились