дожидаться других. Враги шли осторожно, можно даже сказать, пробирались, озираясь по сторонам. Даже всадники спешились и вели коней под уздцы.

– Ой-ё, – выглянув из кустов дрока, негромко промолвил Берт. – Похоже, они нас заметили, мой господин. Вон, останавливаются!

Что ж, раз заметили…

Аркадий, долго не думая, решительно вытащил меч.

– За мной, братцы! За Родину, за Водана! И… за кого вы там еще бьетесь?

– Аой!

Подержав своего командира, гепиды бросились следом…

Их уже ждали. Около десятка врагов вышли вперед и встали, скрестив на груди руки и бросив наземь щиты. Остальные скиры чуть поотстали и никаких враждебных действий не предпринимали. Наоборот, один из воинов вытянул навстречу Аркадию руки, показывая, что не вооружен. Судя по шитому золотом плащу, это был не простой человек, а хевдинг, вождь.

– Стоп! Без команды не стрелять!

Отданная Ивановым команда прозвучала несколько странно; впрочем, все поняли. Или это Эльвира постаралась – перевела как надо. Ей пришлось переводить и дальше, хотя Аркадий уже кое-что понимал, а гепиды в переводе не нуждались, хорошо понимая своих германских сородичей – скиров.

– Вождь скиров, Эльдунг-хевдинг, хочет перейти на нашу сторону вместе со своими людьми. Нет, он не намерен сдаться – он хочет воевать. Воевать с гуннами! Один из гуннских вождей сильно обидел его сестру. Он уже в болоте, этот подлый гунн… Да и вообще, не к лицу германцам подчиняться каким-то там степнякам.

– С гуннами, говоришь, воевать? – Иванов задумчиво почесал щетину, даже уже бородку, на подбородке: последнее время не брился, оброс.

– Это ты должен решить! – пояснила Эля. – Либо их всех перебить, либо взять под свою ответственность.

– Спроси, чего же раньше-то от гуннов не ушли, коли так хотели?

– Они пришли издалека. Из страны готов и скифов.

– Ах вон оно что… – Потерев руки, Аркадий вдруг просиял. – Тогда вот что, пусть идут ко мне на службу. Да они, верно, ко мне и шли. Я ведь тоже скиф!

Повернувшись к внимательно слушавшим весь разговор сотникам, переводчица что-то пояснила короткими рублеными фразами. Сотники, поняв, дружно закивали. Скиры же во главе со своим вождем, поклонились Аркадию в пояс.

– Они будут верны тебе до скончания веков, – хмыкнув, перевела Эльвира. – Ты не пожалеешь, рекс. Рекс – это по-латыни «правитель», – подумав, дополнила девушка.

Иванов отмахнулся:

– Знаю! Ну что, парни, послужим? Вижу, вы храбрые воины. Только имейте в виду: к пленным относиться по-человечески. И гражданское население не обижать.

– Слушай, Аркаша, да какое тут, к черту…

Чья-то быстрая тень вдруг поднялась из травы.

Неслышно, как индеец, появился молодой воин – гепид с голой грудью. Поднялся, поклонился, взволнованно доложил, указывая на берег Недао:

– Гунны! Их много. Целый отряд – пять или шесть сотен.

– Хорошо. – Иванов мрачно погладил рукоять меча. – Что ж, вот и пришло наше время.

– Да! – согласно отозвался Эльдунг, хевдинг скиров. – Веди ж нас скорее в бой, славный Аркадиус-рекс! Клянусь Донаром и богинями кленовой рощи, мы не посрамим твою и свою честь!

– Хорошо, – снова кивнул Аркадий. – А теперь – всем затаиться и ждать. Выступаем все вместе по моей команде. И сразу врукопашную! Мечи, секиры и все такое прочее. Состязаться с гуннами в метании стрел мы не будем.

Вожди скиров, как и гепидов, похоже, служили какое-то время у римлян или были знакомы с римской организацией войска. Лишних вопросов ни у кого не возникло. Никакой «партизанщины», полное подчинение приказу. Все рассредоточились, затаились, словно б и не было никого ни в буковой рощице, ни рядом, в кустах. Лишь подрагивали пурпурные венчики иван-чая, дрожали словно бы на ветру, а ветер-то, между прочим, стих.

– Гунны… – заметив вынырнувших из-за излучины всадников, прошептал кто-то из воинов.

Кроме переводчицы и слуги рядом с «Аркадиусом-рексом» нынче неотлучно находились еще шестеро: двое дюжих парней-телохранителей, трое быстроногих подростков-вестовых и горнист, вернее, трубач в рог. Все – для подачи сигналов.

Гунны, видно, и впрямь решили ударить по флангу. Пройти, проскочить лугом и дальше, за рощицей, развернуться лавою, посылая тучи стрел.

Они так бы и сделали. Однако не вышло!

Вот первая лошадь упала еще на берегу, как видно, угодив на «чеснок»… Вот тревожно заржала вторая… Вот третья пробила брюхо на лугу! Четвертая, шестая…

Атака захлебнулась, так и не начавшись! А тут еще и…

– В бой! – покидая укрытие, коротко скомандовал Аркадий.

Германцы сорвались, словно выпущенные из арбалета стрелы! Понеслись длинными прыжками, однако сохраняли строй, значит, и впрямь были знакомы с тактикой некогда великих римских легионов. Чего никак не скажешь о гуннах! Те просто не перестроились, не сообразили, что делать. Да Иванов и не дал им сообразить, не позволил. Ну, по паре-тройке стрел вражины везде успели послать, некоторые – по десятку. На этом все.

Пара-тройка секунд – и германские мечи обагрились кровью гуннов. Кочевники пытались сопротивляться – отважно, но как-то не очень умело. Да, гуннские сотники, и даже десятники, орудовали мечами ничуть не хуже гепидов и скиров, однако простые воины… Точно такие же подростки, как и у германцев, они надеялись на свои луки и стрелы. Даже кольчуги или кожаного панциря не имел почти никто! Не говоря уже о шлеме.

Секиры гепидов пели песни смерти! Пели песни смерти мечи скиров.

Каменные топоры на длинных древках опускались и поднимались мерно, будто при молотьбе.

– Х-хэк! – и очередной гунн падал в траву с пробитою головою.

– Х-хэк! – и слышался треск вражеских ребер, ключиц…

– Х-хэк! – и из расколотых черепов летели во все стороны вышибленные мозги…

Пляска смерти длилась недолго. На берегу показались всадники-гунны. Но и германцы вовремя пришли на помощь своим. Тяжелая пехота Гундульфа навалилась внезапно, выскочив из малинника, из смородиновых кустов. Кольчуги, пластинчатые панцири, покатые шлемы, железные полумаски с прорезями для глаз, не знающие пощады клинки. Железные воины железных королей, дорвавшиеся до пиршества крови.

То же самое происходило и в других местах широкой долины Недао. Тучи стрел вновь затмили небо. Слышался лязг мечей, стоны раненых и злое конское ржание. Трещали черепа и кости. Трубили сигнальные рога.

Как писал позже знаменитый историк Иордану, битва была упорной, долгой и кровопролитной. Чаша весов склонялась то на одну, то на другую сторону, так что было неясно, кто одержит верх.

Эллак был отчаянным воином, гунны сражались храбро, но германцы не уступали им ничуть. Никто не желал проиграть. Крики, стоны, лязг железа, багровые реки крови…

Женщин тоже хватало в битве, не одна Ильдико. Уже поднимаясь к холму во главе своих верных воинов, Аркадий заметил в гуще боя черную жрицу Вильфриду. С окровавленной фрамеей в правой