Тогда как родители Бориса Ивлаева (он же для местных Чингачгук) продолжили беседу с гостьей:

– Сударыня, а ты уверена, что наш сын – отец твоего ребёнка?

– Совершенно!

– И чем можешь это доказать, помимо голословных утверждений?

– Со мной Трёхщитный, знаменитый на весь Рушатрон целитель. Для него никакого труда не составит по двухнедельному зародышу определить отцовство.

– Увы! Нашего сына… хм, Чингачгука нет в поместье. Его коварно и подло упрятала куда-то императрица Ваташа Дивная. Поэтому отправляйся к ней, у неё требуй выдать нашего сына и уже тогда проводи какие угодно исследования.

– Да я знаю, что его нет, но закон и такое предусматривает. При отсутствии отца и при моём требовании моим опекунством и содержанием обязаны заниматься его родственники.

Павел Сергеевич не выдержал и нервно рассмеялся:

– Ещё раз напомню тебе самое главное: ты так и не доказала отцовство нашего сына. И лишь после его возвращения…

Его наглым и громким, явно злорадным смехом оборвала сама девица Гентлиц:

– Уважаемый свёкор! Я потому и привела лучшего целителя, что он умеет определять отцовство и без наличия непосредственного виновника моей беременности. Ему достаточно подержать за руки его родителей! – Она сделала эффектную паузу и потребовала, подняв свой торжествующий голос до максимальной громкости: – Так что открывайте ворота и поселяйте меня в спальню своего сына! Иначе исполнительные власти империи сделают это силой!

Наталья придержала мужа за плечо, который вскинул руку в сторону Рушатрона, явно намереваясь послать наглую девицу не просто в столицу, а намного дальше:

– Постой… – после чего обратилась к прибывшим: – А вот интересно, почему Эмма Гентлиц не хочет жить в своём роду? Всё-таки женщину больше окружат заботой и попечением близкие родственники, чем совершенно чужие люди.

И так как будущая мать молчала, насупившись, отвечать стал имперский исполнитель местного законодательства:

– Род Гентлиц отказался от Эммы, наказал её полным изгнанием. Она теперь считается полной сиротой. Но в связи с беременностью её обязаны взять на полное иждивение либо сам отец ребёнка, либо его родственники.

– Вон оно как…

Тогда как Павел улёгся животом на забор и свесил руки вниз:

– Целитель! Давай, делай осмотр! Поглядим на твой хвалёный профессионализм.

С невозмутимым лицом Трёхщитный подошёл к забору, дотянулся до рук землянина и сцепился с ним пальцами. Минуты три царила полная, напряжённая тишина, после чего специалист ровным сухим тоном сделал заявление:

– Либо его сын к зародышу сударыни Эммы не имеет никакого отношения, либо Чингачгук – не его сын. Надо проверить мать предполагаемого отца.

Скорее всего, странный взгляд Павла Сергеевича, которым тот воззрился на свою супругу, заставил ту действовать со справедливым возмущением:

– Я тебе ещё это припомню! – после чего и свои руки протянула вниз. При этом не обращая внимания на досадующий голос у себя за спиной:

– Да я ничего такого!.. Никаких сомнений, дорогая! Убирай руки, и я их всех сейчас нагоню! Второй!.. Где ты там?!

Но пока серпанс-администратор подобрался к Павлу, пока начал с ним общение, знаменитый целитель уже и второе исследование закончил:

– Эта женщина никак не может быть кровной бабушкой будущего ребёнка сударыни Гентлиц, – после чего решил уточнить у самой предполагаемой бабушки: – Или Чингачгук – это ваш приёмный сын?

Видно было, как хотелось Наталье нахамить местному колдуну за такой вопрос. Но тот спрашивал вежливо, без всякой издёвки, да и суть вопроса не отдавала абсурдом. Поэтому и ответ последовал спокойный, уверенный:

– Он наш сын по крови.

После чего Трёхщитный повернулся к официальному представителю власти:

– Тогда наше присутствие здесь противозаконно и не имеет никаких оснований. Уходим. Счастливо всем оставаться, и приносим свои извинения за визит без предварительной договорённости.

Все сопровождающие гости развернулись и двинулись в сторону речного пирса. А полная сирота, ещё недавно ликовавшая победу, побледнела окончательно и стала падать на спину. Причём не так мягко падать, как это делают люди, теряющие сознание, а так, словно её неожиданно ударил полный паралич.

Подхватить даму никто не успевал при всём желании, но вполне своевременно среагировал целитель. Он успел подложить под падающее тело какую-то защиту, и тело опустилось, словно на воздушную перину. Но дальше возиться с пострадавшей специалист не собирался, ставя диагноз, даже не прикоснувшись:

– Негативный эмоциональный всплеск, ребёнок не пострадал. Через несколько минут Эмма придёт в себя. И ей больше ничего не угрожает, кроме депрессии. Психика у неё сильная, справится…

И был сильно поражён, когда из открывшейся калитки к нему поспешил молодой парень, тотчас заявивший:

– Эмма – моя суженая! И я люблю её. Готов также доказать отцовство нашего ребёнка.

И протянул свои руки, как преступники протягивают их для готовых застегнуться наручников. На что Иван, потирающий свою краснеющую скулу, пробормотал с искренней жалостью:

– Ну да! Для такого, как он, это кандалы на всю жизнь… Эх, Феофан, Феофан…

«Интересно люди живут!» Хорошо помню эту крылатую фразу, которую употребляют чаще всего к тем, кто мечется, уходя от погони, живёт среди ругани и скандалов или только и делает, что иными способами спасает собственную шкуру. Ну и сам её частенько употреблял в юности, адресуя тем, кто не живёт спокойно и попадает в разные неприятности.

Теперь смело мог сказать и о себе такое же:

«Настолько интересно, что интересней не бывает!» – и был бы прав. Потому что как иначе можно квалифицировать создавшуюся ситуацию? Стою голый, обнимаю красивую, но как бы чужую невесту, а передо мной, сузив глаза и гневно раздувая ноздри, стоят ещё две красотки. С одной из них я мечтал ещё до недавнего времени создать семью, со второй вроде как собирался сделать то же самое после непонятного разрыва отношений с первой. Причём и на первую глядя, сердце кровью обливается.

И слов никаких нужных в голову не приходит, чтобы толком объяснить ситуацию. Что ни скажи, всё во вред пойдёт! Ничему не поверят. Потому что мнение себе уже сформировали и менять его не собираются:

– Ах ты, малая дрянь! – первой продолжила ругань Вера. – Ты ведь обещала меня поддерживать в притязаниях на Платона! А стоило мне только отвернуться, как ты уже на нём голая повисла!

– И принца своего она, скорее всего, специально на дуэль подтолкнула! – приступила Мария желчным тоном к разоблачениям. – И с этим лысым тайланцем заранее договорилась… А я-то их игру не смогла раскусить!