Татьяна смутилась.

– Стыдно в этом признаваться, да вы спрашивать будете, зачем я в начале июня ночью поперлась в лагерь.

– Зачем? – тут же повторил Костин.

– Белье мое постельное износилось, – призналась хозяйка, – сплошные дыры, не зашить. А в лагере много комплектов целых. Дом топится, все хорошо сохраняется. Вот я и надумала: возьму пару комплектов потихоньку, и дело в шляпе. Здание заперто, но сторожа нет. И я знала, что окно кухни снаружи легко открыть. Надо в щель рамы узкое лезвие ножа всунуть, задвижку сдвинуть. Ну и потопала ночью, чтобы никто не видел. Не воровка я. Просто денег нет, а бельишка не найти было. Все в стране пропало, когда коммунистов прогнали. Впрочем, простыней-пододеяльников и при прежней власти было не достать.

За полночь, деревня спит. Тропа изгибистая, иду я, впереди последний поворот, потом надо на боковую тропку свернуть, метров двести еще, и задний вход в дом увидишь. Выруливаю, значит, на финишную прямую. Ба! Во дворе машина стоит! Иномарка. Я в них не разбираюсь, но в деревне ни у кого такой нет. Я рот открыла, замерла. А из дома выходит… Алексей. В руках у него два чемодана, старых таких, древних. Полнолуние, луна здоровенная прямо над землей висела. Светло было. Я в кусты шарахнулась, села. Алексей меня не видел, а он как на ладони. Забросил он поклажу в автомобиль и ушел. Скорехонько вернулся, опять чемоданы принес. Три раза так ходил. Потом он припер мешки, самые обычные, дерюжные. Вынул из багажника саперную лопатку и в лес подался, потащил туда кули. Ходил не один раз. Потом дом запер, уехал. Я сижу в кустах, трясусь, боюсь выйти, наконец, с духом собралась, помчалась в село. До утра вертелась в кровати, вопрос в голове вертелся: откуда у него ключи от здания?

– Что Алексей в чемоданах унес? – поинтересовалась я.

Бабка вытерла салфеткой лицо.

– Ну… Не знаю…

– Вроде там в списке еще стиральная машина есть, – вкрадчиво напомнил Костин.

Хозяйка подперла кулаком подбородок.

– «Прачка» новая мне очень нужна, старая то не отжимает, то так воду выдавит, что на белье дырки образуются! Горе одно. Ладно, выложу правду.

– А до этого лгали? – уточнила я.

Глаза бабули потемнели.

– Могу, как все, соврать. Но у нас уговор с вами, поэтому и про свой поход за бельишком я честно сообщила. Не красит меня это, но я человек старого воспитания, для меня уговор дороже денег. Отсюда и полная правдивость.

Я решила не напоминать Татьяне-Питириме про холодильник и добавленную к нему стиральную машину, просто задала вопрос:

– Знаете, что Алексей выносил?

Рассказчица уставилась на меня.

– Чемоданы древние, им лет сто. Таких теперь нет. Точно не знаю, но я подумала: наверное, он утаскивает драгоценности Елизаветы Федоровны. Да только это мои фантазии. Хотя… Я с ним больше не встречалась, Случайно, спустя не один год, узнала, что Петров быстро разбогател. А где он деньги на первый свой музей взял? Если и правда ценности Радовых уволок, то вопросов нет. А мешки… Охо-хо! Плохое дело! Очень! Он сначала по два куля в лес таскал. Потом, похоже, устал, один попер, да споткнулся, упал, куль дерюжный тоже плюхнулся, разорвался, вывалилась…

Татьяна закрыла лицо руками.

– Одежда. Куртка, сапоги, еще какие-то вещи, кости вроде в них были.

Алексей вскочил, побежал к машине, достал новый мешок, давай в него запихивать то, что выпало. Руки у него в перчатках были, в резиновых, толстых. А я одежку узнала! Сапоги красные, вверху у них темная полоса, куртка «серебряная» с капюшоном, на нем мех ядовито-зеленый. Игорь ко мне в таком наряде заявился, когда Антона привез. Помнится, я засмеялась:

– Эй, ты чего попугаем вырядился? Сапоги, куртка прямо как у клоуна.

Он ответил:

– В секонд-хенде нашел, на мой размер только это и было.

Татьяна всхлипнула.

– Ноги мне прямо парализовало. Вот где Игорь! Я с собой не совладала, закричала:

– Ты брата убил!

Алексей подпрыгнул, увидел меня, сел на землю, заплакал и все рассказал. Они с Игорем решили разведать: есть ли в подземелье чемоданы, но вдвоем боялись не справиться. Договорились с двумя приятелями. Приехали в лагерь, открыли черный ход. Помощники первыми вниз пошли. Игорь Леше шепнул:

– Делиться с ними придется, если там чего есть.

А снизу уже кричат:

– Чемоданы тут!

Алексей хотел спуститься, но Игорь его остановил:

– Нет. Отойди в коридор. Не хочу богатством делиться, наше оно. Я прихватил «газовуху» и противогаз. Я сейчас к ним пойду один, газ пущу, сам выскочу. Подождем недельку, отрава развеется. Вернемся, и все наше будет. Трупы никогда не найдут.

– Я с тобой пойду, – решил Алексей.

– Противогаз один, я справлюсь! Отойди подальше, лучше во двор, – велел брат.

Леша послушался, прождал долго на улице. Никто не вышел. Ему стало жутко, он понял: с Игорем беда. И пошел в дом. А там запах! Алексей дыхание задержал, окно выбил, на улицу выбежал. Долго потом его тошнило, рвало. Через несколько часов вошел в дом. Там уже не воняло, вход в подвал оказался открыт. Леша закричал:

– Игорь! Игорь!

Нет ответа. Петров сообразил, что брат погиб, закрыл тайный ход и уехал. Что там случилось? Он не знал. Может, Игорек не успел противогаз надеть? Но чемоданы-то внизу остались и тело брата там. Вот Алексей спустя время и нанялся рабочим в лагерь, назвался Мишей. Ему в голову пришло: вдруг Игорь его обманул, как-то сбежал, все унес. Алексей Романа подбил в подземелье спуститься. Сам побоялся, вдруг газ еще работает. Остальное вы знаете.

Володя вынул из сумки айпад.

– Алексей и Игорь близнецы?

– Да, – подтвердила Татьяна.

– Значит, внешне они похожи? – продолжал Костин. – Или нет?

– Посторонние их отличить не могли, но я братьев никогда не путала, – заверила Питирима.

Костин открыл планшетник.

– Перед вами три фото, их нашел наш компьютерщик. Юноши на них одного возраста. Можете определить, где Игорь, а где Леша?

– Первый! Вот Игорь! – ткнула пальцем в снимок Молоканова. – Уголки рта чуть опущены. А еще он в детстве упал, распорол о куст одну бровь, на ней образовалась лысинка. У Алексея губы ровные, примет особых нет. Его фотка слева.

– А посередине кто? – полюбопытствовала я.

– Антон, сын Игоря, – без задержки ответила Татьяна.

– Как вы его быстро узнали, – удивилась я, – последний раз видели, когда мальчик в коляске лежал.

– Логику включила, – объяснила пенсионерка, – все три фото как одно. Близнецы сразу видны. У Игоря сын. Все ясно. Он копия отца!

– У Алексея тоже сын был, – заметила я. – Почему вы сразу определили, что перед вами Антон?