К концу года доллар стоил уже двадцать один рубль – против шести «деревянных» минувшего лета. Мы ползли в тьму нищеты. Навстречу ползла депрессия. Из развлечений бесплатным остался только лишь телевизор.

Помню, смотрели передачу, посвященную декабристам. Эти романтики хотели сделать жизнь лучше и подняли мятеж, пытаясь свергнуть тогдашнюю законную власть. Развязка известна: зачинщиков ждала виселица, а остальных соучастников сослали в Сибирь. Передачу вел занудливый дядька, имеющий склонность к лирическим отступлениям, а также к вольной трактовке исторических фактов с проведением параллелей и утверждением собственных выводов. Он, в частности полагал, что царский режим был весьма либеральным. Для сравнения взял тиранию эпохи Сталина. Когда декабристы пошли по этапу, за ними поехали верные жены, и «души прекрасным порывам» царский режим не препятствовал. А вот в чудовищные репрессии сталинизма, когда стали арестовывать жен высшего руководства страны, ни один из высоких мужей не дерзнул за супругу вступиться и, уж тем более, отправиться с ней в лагеря…

Внезапно мой муж начал мелко трястись. Я даже перепугалась: что это с ним такое случилось? Схватившись судорожно за живот, подтягивая колени, он медленно скрючивался, лицо исказилось – и вдруг толчками посыпался смех:

– Идиот! Какой же он идиот!.. Вроде, взрослый мужик, а так… так ничего и не понял!.. Считает… считает, что они не поехали, потому что… боялись Сталина… Ну, идиот! Полнейший кретин!..

Я не поняла, чему он смеется. Спросила. Он не ответил, только покатывался, аж на пол сползал. Я переключила канал, а он продолжал сотрясаться в истеричном, рыдающем хохоте. И потом, в течение дня, еще несколько раз, ни с того ни с сего, начинал похохатывать. В этих всплесках звучала нотка безумия. Мне сделалось жутко.

Я не знала, чего от него ожидать.

Прошли годы. Сколько точно, не помню. По крайней мере, вовсю шелестел XXI век. Мелькал календарь, моды сезона, лица заказчиков, имена менеджмента. Все перемешивалось в ускоряющуюся круговерть.

Я жила как пришибленная. Каждый день был заполнен движением, в органайзере не оставалось свободных часов, но если бы кто-то спросил, ради чего она, эта гонка, не уверена, что нашла бы ответ. Никто и не спрашивал. К счастью.

Потому что, стоило вдуматься, получалось, юность моя промелькнула, молодость тоже потихонечку улетучивалась, и все труднее было себя обманывать, критически вглядываясь в зеркало перед очередным корпоративным мероприятием. Иногда перелистывала фотографии: трех-, пяти-, семилетней давности. И лицо было глаже, и глаза позадорней, и вокруг все как будто яснее. А в настоящем – морщинки и складочки. В голове – кутерьма. В груди – напряжение, ни с чем конкретно не связанная, дурная привычка тревоги. Все больше времени поглощала работа. Все меньше оставалось на личную жизнь. Да и были ли она? Или это только иллюзия? Если не бред.

Как-то раз поменяли у нас сейлз-директора. В руководстве «Нордфармы» это было обычной практикой. Их присылали откуда-нибудь из Европы, на пару-тройку бегущих лет, для оживления процесса местных продаж. За время ссылки, имея в виду свой последующий карьерный скачок на теплое местечко в какое-нибудь уютное государство, они изучали местный язык и рисовали нам цифры рыночных рубежей, которые мы должны были фанатически покорять. Я всяких видала и, в принципе, давно уже научилась не давать выжать из себя слишком много энергии. Все бы ничего, если б однажды, в хмурый осенний день, новый сейл-директор не затеял безумие.

Его сумасшествие почиталось за норму, поэтому взывать к разуму в данном случае было бессмысленно. Он отловил меня в офисном коридоре и категорически предложил, чтобы я выступила на ближайшем сейлз-митинге с креативным докладом.

Обычное дело. Эка невидаль. Нужно – так выступлю. Вот только оказалось, все не так просто. Мне вменялось подготовить доклад, подведя выводы к расширению продаж «Релаксама», без всякой воды, аналитического содержания, с привлечением данных статистики.

Ничто меня так не раздражает, как таблицы и графики. А столбики цифр вызывают тоску с головной болью. Статистика? Я должна заниматься этим занудством? Бо́льшего стресса для меня трудно придумать… Будь он тим-лидером, я бы нежно его послала. Будь даже продакт-менеджером – попыталась бы отшутиться. Но ко мне снизошел самый что ни есть «топ», один из богов корпорации, да еще и всучил буклет с логотипом «Нордфармы».

Не увидев достаточного энтузиазма, он продал доклад как мое развитие: в корпорации я на хорошем счету, успешно двигаю «Релаксам» и, кто знает, может и он меня продвинет повыше? Хитрюга. Никакой он не сумасшедший. Просто взвалил на меня дополнительный груз. Нашел дурочку. А что мне оставалось делать? Как не карьеру?

Я только спросила: «Можно без цифр? Все и так очевидно».

Он усмехнулся: «Нет задачи трудней, чем доказывать очевидное».

Удалился, оставив меня с буклетом. С обложки взирало мрачное слово – «СТРЕСС». На отвороте сияла цитата за подписью главы корпорации:

«Любите женщину. Она – наш целевой потребитель»…

Стрессу подвержен любой человек.

В США 90 % населения постоянно находятся в состоянии стресса. Из них 60 % имеют стресс 1–2 раза в неделю, а 30 % – практически каждый день. 2/3 визитов к врачу обусловлены симптомами, в основе которых лежит стресс. Экономические потери от медицинских пособий превышают 300 млрд. $ в год.

Из 147 млн. рабочих в странах Евросоюза 40 млн. страдает от стресса, что ежегодно обходится налогоплательщикам в 19 млрд. $.

В России нет столь точной статистики, но даже по самым осторожным оценкам 70 % граждан пребывают в состоянии стресса, а 1/3 – в состоянии сильного стресса.

Длительный стресс у 80 % людей ведет к «синдрому хронической усталости». Его симптомы: слабость с утра, быстрая утомляемость, бессонница, частая головная боль, раздражительность, склонность к уединению.

У 60 % стресс деструктивно влияет на сексуальную жизнь…

Тут меня кто-то отвлек. Пришлось поздороваться, поболтать. Буклет я мгновенно спрятала за спину. А когда помеха для чтения, наконец, отвалилась, он открылся уже на другой странице…

Психические заболевания превратилось в настоящую эпидемию. Сегодня она затрагивает каждого четвертого в мире. По прогнозам ВОЗ, к 2020 г. психические расстройства войдут в первую пятерку болезней, ведущих к потере трудоспособности.

Наблюдается тенденция к резкому увеличению потребления психотропных средств. В 2002 г. только на антидепрессанты выписано 100 млн. рецептов на сумму 19, 5 млн. $. Во Франции каждый седьмой рецепт – психотропные препараты. В Швейцарии расходы на психиатрию выросли за 10 лет в 2,5 раза. В Германии по этой статье тратится 2,6 млрд. $ ежегодно. В США на рубеже веков бюджет психиатрии составил 80 млрд. $ в год.