с телами людей… Ни следа почтения, никакого уважения к смерти. Сгребли в кучу и скинули тут, как мусор! С чего бы им оказывать детям отдельные почести? Дети врагов – тоже враги, вот так обычно все работает. Их увели в плен, говорю вам.

– Допустим. Что еще известно?

– Все были убиты оружием, которое я назвала бы… средневековым, – поморщилась Ноэль. – Здесь нет ожогов от лазера или даже пуль. Это лезвия или что-то тяжелое, слаборазвитые технологии… Да вообще не технологии! Я удивлена, что колонисты не смогли отразить эту атаку… у них же было оружие!

– Не удивляйся, – посоветовал телекинетик. – У них было оружие, но не было толковых воинов, способных его держать. Иногда это намного важнее.

Здесь Лукия была с ним согласна. Не важно, сколько ружей и пистолетов загрузили на борт «Татенена». Здесь оружие попало в руки ученых, механиков и лишь небольшой горстки солдат. Они тоже хотели жить и тоже оборонялись – пока могли. Нет никаких указаний на то, что корабль был взят первым же штурмом. Возможно, он много дней был в осаде, возможно, произошло предательство – кто теперь расскажет! Но итог неизменен: «Татенен» был уничтожен.

Лукия позволила хилеру работать, а сама медленно прошлась вдоль рядов мертвых тел. Местное население не оказало никаких посмертных почестей врагам, но своих мертвецов унесло. Получается, здесь все же умели уважать смерть. Чужакам отказали даже в этом… Так что судьба попавших в плен детей могла оказаться печальней, чем их родителей.

– Капитан! – вдруг позвала ее Ноэль. В голос хилера вновь вернулся страх, которого только что не было, поэтому Лукия поспешила к ней.

– Что случилось?

Никакой угрозы в грузовом отсеке не появилось, однако Ноэль все равно замерла, глядя в темноту невидящими глазами.

– Капитан, я чувствую жизнь! Прямо в корабле, совсем близко к нам!

– Кто-то приближается?

Они по-прежнему очень мало знали о фауне этой планеты. Они пока видели своими глазами лишь пустынных гигантов – и это была неприятная встреча. Возможно, их появление кто-то почувствовал, тот, кто годами не интересовался мертвецами «Татенена». А вот живая добыча привлекала его куда больше!

Однако Ноэль лишь отрицательно помотала головой:

– Нет, капитан, никто не приближается! Жизнь возникает прямо в корабле!

– Как это? – поразилась Лукия. – Как такое возможно?

Она бросила вопросительный взгляд на Рале, но тот лишь пожал плечами, он тоже ничего не видел и не слышал.

– Не знаю, капитан, – испуганно отозвалась Ноэль. – Я лишь могу сказать, что раньше жизни на этом месте не было – и вдруг она есть. Как будто из ниоткуда! Я… мне кажется, в этом нет ничего хорошего…

* * *

Миновать улицы холини оказалось проще, чем ожидала Рива. Она-то думала, что там все будет перекрыто городской стражей! Но, очевидно, для холини сбежавшая человеческая девица была не такой уж большой проблемой, многие даже не знали об этом. Хозяева города не привыкли лишний раз смотреть в сторону людей, и сейчас это упрощало беглецам жизнь.

Но даже эти короткие мгновения показались Риве вечностью. Находясь там, она не могла не думать о том, как близко сейчас Юста… Она давно, с того самого беспощадного дня, убеждала себя, что никакой сестры у нее больше нет. Юста погибла вместе с родителями, а рабыня сеншена просто присвоила ее имя. Они не связаны, все кончено! Но придумать обман легко, а вот поддаться ему, зная правду, куда сложнее. Каждый раз, когда она видела Юсту, сердце болезненно сжималось, вспоминая те дни, когда они были счастливы, когда верили друг другу. Теперь же Юста сама напомнила о себе… Значит, и она не перестала думать о Риве.

Это ничего не должно изменить. Им только и нужно, что выбраться из города, и тогда все будет по-настоящему кончено, сюда они больше не вернутся, а Юста ни за что не покинет Триинсте.

Их быстрое продвижение вперед было и удачей, и проблемой. Хорошо, что они не попались никому на глаза. Но чем ближе они оказывались к улицам сообщества людей, тем ближе были пещеры.

Когда Дженвен спрашивал ее об этом, она изо всех сил старалась изобразить уверенность. Кажется, у нее даже получилось… На самом деле Рива и сама не знала, удастся ли им выбраться живыми. Но им нужно было рискнуть, через горы уйти точно не получится – Тувенег наверняка просчитал такой вариант. А пещеры… Даже если он учел их, что он сделает? Никто не согласится их охранять!

На улицах людей было непривычно шумно. Похоже, от таруа и холини Тувенег получил отказ в своем преследовании. Поэтому он старался отыграться на тех, кто был ему подчинен. Ее отец никогда так не поступал! Впрочем, даже сравнение этих двоих казалось Риве оскорбительным.

Она закуталась в плащ, который подарили ей таруа, и старалась ни с кем не встречаться взглядом. Дженвен, напротив, не таился, он шагал уверенно, так, будто сопровождал куда-то служанку. Они не привлекали к себе внимание на улицах, у них должно было получиться!

И у них почти получилось. Они спустились ниже, остались незамеченными возле хижин и, почти добравшись до озера, свернули в сторону, к горам. Здесь было прохладней, чем обычно, словно сам город напоминал им, какое опасное сейчас время. Однако Рива находила в этом определенное преимущество: никто уже давно не попадался на их пути. Она видела вход в пещеры, оставалось совсем чуть-чуть…

– А я ведь сразу тебя узнала! Ты можешь заматывать морду сколько угодно, я теперь тебя по движению, по дыханию узнаю!

Риве показалось, что ее ударили камнем, настолько неожиданным был этот голос, прозвучавший у нее за спиной. Голос, который она не могла не узнать! Пожалуй, даже если бы за ней пришел лично Тувенег, ей не было бы так плохо.

Она надеялась, что ошиблась, до последнего, но – нет. Когда она обернулась, она действительно увидела Хасму. Ту самую женщину, из-за которой ее жизнь превратилась в кошмар! Правда, и Хасме от нее досталось: лицо этой старухи опухло и покраснело так сильно, что стало почти неузнаваемым, а на месте носа осталось бесформенное черно-фиолетовое нечто. Похоже, травма, нанесенная Ривой в порыве отчаяния, заживала плохо, Хасме следовало бы остаться в своей хижине и позволить покою исцелить себя.

Но по ее взгляду было видно, что месть оказалась ей дороже покоя. Да, Тувенег многих обязал искать беглянку, это чувствовалось. Однако Хасма определенно хотела этого. Она прекрасно понимала, что ее лицо уже никогда не будет прежним, и винила в этом Риву – позволяя себе забыть о том, с чего началась их ссора.

Возможно, она и вовсе не хотела, чтобы Риву вернули в поселение живой.

Если бы Хасма была здесь одна, она бы не была так уверена