на бывшего друга, ища в его карих глазах хотя бы тень участия.

– Тогда что нам делать?

– Белая кошка слишком приметна, я изменю тебе цвет…

– Боже, как я устала! – Лара уронила лицо в ладони и села на кровать.

– Скоро ночь, – беспощадно продолжил Крэх. – Самое время для проникновения. Я отвезу тебя к замку и буду ждать.

– Как ты перенесёшь меня на остров? По воздуху?

– Зачем? Кошки прекрасно плавают…

– Нет!!! – взорвалась Лара, но Крэх был непоколебим:

– Почему ты не хочешь переплыть озеро?

– Потому что я только что вымыла голову! – вконец разозлилась она. – Я не хочу опять быть мокрой! К слову об этом, в книге есть заклинание для сушки волос?

– Сомневаюсь.

– Что за бесполезная книжонка…

Ларе обещали плот. Но плотом служило оторванное от стула сиденье, на которое Крэх посадил её тщедушное кошачье тельце. Он с тихим плеском опустил плот на воду и подтолкнул его тростью. Тот, проплыв пару футов, замер и больше не двигался.

Ни ветерка. Даже лес не шумел. Озеро освещала только луна, отражаясь в беспроглядной черноте воды.

– Ты ускоряешь корабли, но не способен сдвинуть с места один-единственный жалкий плот?! – зашипела Лара, и ей было всё равно, что её нельзя понять.

– Греби лапами. – Стоявший на берегу Крэх показал на себе.

– Да чтоб тебя!

Повернувшись к замку, Лара легла на живот и брезгливо окунула в воду серую лапу. Содрогнулась от пробравшего холода и начала грести.

В пути она мысленно повторяла новые заклинания: «Ши-ги-шин-вос-та-ди-плю. Плю – как плюс. Это чтобы прибавить десять лет… Ши-ги-шин-вос-та-ди-пля. Пля – как пляс. Это чтобы отнять десять лет. Как запомнить? Пока танцуешь, ты молод? Пока молод, танцуешь? Ши-ги-шин-вос-та-ди-плю…»

Башни замка приближались. Лара загребала сильнее, чтобы скорее достичь острова. Перескочив на берег, она попыталась схватить плот зубами и затащить его на сушу, но не успела – её судёнышко отплыло.

Обойдя вокруг массивной стены с широкими зубцами, Лара не нашла другого хода, кроме главного.

«Как бы не пришлось сидеть до утра и ждать, пока откроют ворота…»

Гул шагов известил о том, что по крепостной стене идут стражники, и Лара прижалась к ней всем телом. Новый цвет шерсти должен был помочь ей слиться со стеной.

– Что там? – По озеру пробежал неровный свет фонаря. – Отсюда не видно. Иди погляди.

От страха у Лары разрывалось сердце.

«Если меня увидят, придётся прыгать в воду!» – осознала она.

Вскоре над воротами заскрежетал механизм, и мост, гремя цепями, начал отделяться от стены, но опустился не до конца, а завис на таком расстоянии, чтобы стражник мог вылезти наружу. Пока он обходил дозором остров, Лара проскользнула в тёмную щель между мостом и приоткрытой створкой ворот.

Пробежав под сводом из тёсаного камня, она попала во внутренний дворик и услышала сзади недовольный голос:

– Это деревяшку ветром принесло.

– Да ведь не ветрено совсем… – раздалось со стены.

Лара помчалась к замку. Все окна на первом этаже были наглухо закрыты ставнями. Она зацепила когтями один из ставней и с усилием потянула к себе – ставень поддался. Проникнув в помещение, похожее на кладовую, Лара толкнула дверь и выскочила в коридор.

Некоторое время она плутала по лабиринтам тьмы. Кошачье зрение позволяло видеть очертания дверей, но ни за одну из них Лара заглянуть не осмелилась. В конце коридора забрезжил свет. Пройдя вперёд, Лара очутилась в мрачном зале. Один напольный канделябр озарял лишь угол, где притаился стол.

Лара едва сдержала вопль – за столом друг напротив друга сидели Филипп и Андреас. Их роднила глубокая напряжённость, с которой они смотрели на доску, уставленную чёрными и белыми фигурами.

«Они играют в шахматы?» – в мыслях изумилась Лара, с недоверчивым восторгом оглядывая Андреаса.

Тот сидел в одной рубашке и штанах без чулок и обуви. Серый камзол он набросил на плечи, не продевая руки в рукава. Андреас не отрывал от шахматной доски внимательного взгляда, зажав между зубами трубку.

Филипп тоже курил. В отличие от своего пленника, граф был полностью одет. Лара решила, что они играют на раздевание и Андреас, очевидно, проигрывает, но этому умозаключению противоречили горы монет, которые поблёскивали среди бутылок и кубков.

Андреас занёс руку над доской, чтобы поставить свою фигуру. Он, конечно, играл чёрными. Конечно.

– Шах и мат, ваше сиятельство, – объявил Андреас, подгребая к себе столбик монет.

Потрясённый Филипп открыл рот.

– Немыслимо… Ты же деревенщина!

– Пастух.

– Как ты умудрился выиграть у меня десять партий подряд?!

– Одиннадцать, – поправил Андреас.

– Это решительно невозможно. Я ведь сам тебя научил!

– Сам научил, сам проиграл.

– Признайся, неверный! Тебе помогает Сатана?

Андреас застыл, а потом оглянулся – пространство за его спиной утопало во тьме.

– Ты его видишь?

– Нет. – Филипп, казалось, был на грани отчаяния.

– И я не вижу.

– Повторим! – Граф откинул крышку шкатулки и неприятно поразился её пустоте.

– Ваше сиятельство, да ты промотался.

– Но здесь было…

– Шестьсот сорок талеров и четыреста пятнадцать гульденов, – закончил Андреас, любовно расставляя свои столбики монет.

Лара не знала – радоваться ей или ужасаться. Дворянчик выплеснул из кубка остатки того, что они пили, и показал на свет.

– Гляди – он золотой!

– Ну что так мелко-то? – поморщился Андреас.

– А если я выпишу вексель?

– Ненадёжно, – пыхнув трубкой, ответил Андреас. – Ты же хотел отправить меня на костёр? Когда я, по-твоему, дождусь выплаты по векселю?

– Каким же образом мне отыграться?!

– Сыграем на твой замок?

Филипп одним резким движением снял с пальца перстень.

– Это сапфир.

– А что, бриллианты уже кончились? – тоскливо вздохнул Андреас.

– Ты предлагаешь ставить на кон фамильные драгоценности?

– Не моя вина, что ты проигрался. Однако! – Бывший кот собрал монеты в одну внушительную груду. – Я поставлю все свои деньги, если ты поставишь замок. Необязательно этот. У тебя ведь есть другие резиденции?

Граф угрожающе хлопнул рукой по доске, упало несколько фигур.

– Соглашайся на перстень с сапфиром!

Андреас встал из-за стола.

– Продолжим завтра, Айхельштарк.

– Стой! – негодовал Филипп. – Я непременно должен отыграться!

– Деньги, бриллианты или замок. На меньшее я не согласен.

– Деньги хранятся у дяди, бриллианты – фамильные, а замок… Ты в своём уме? Предложи что-нибудь другое!

– А что ещё ты можешь мне дать? – неторопливо надевая камзол, поинтересовался Андреас. – О, как насчёт… свободы?

Филипп покачал головой.

– Тогда игра окончена. – Андреас поднял с пола мешок, чтобы ссыпать в него свой выигрыш. – Доброй ночи, ваше сиятельство.

– Ты мой пленник! – закричал граф. – С какой стати я вообще тебя слушаю? Я могу сейчас же отобрать всё, что ты у меня украл!

– Украл? – Тот вскинул брови. –