Дворецкий нагнулся, взяв с подноса на тумбочке один из мутных медных браслетов. Нацепив украшение мне на ногу, гоблин только покачал головой.

– В этом году Йоль опасен для каждого из гостей, что уж говорить о людях. Но есть правила, которые нельзя нарушить и тебе придется там быть. Даже если хозяин хотел бы тебя оставить в поместье, он не может. А так как ему придется большую часть вечера провести рядом с Эдлиназарой, то тебе нужно быть предельно осторожной. В том зале у тебя нет друзей кроме хозяина и Мастера Кетудриавиля.

– Я помню, – кивнула, пытаясь вплести в простую косу мрачную, почти что траурную ленту. Смотрелось невероятно убого, так что даже деревенские девушки из самых бедных семей не рискнули бы так выйти в люди, но Нимед выразился предельно ясно. Чем хуже, тем лучше. А ведь еще предстояло справляться с брезгливыми взглядами Ша на самом празднике, о чем Нимедасофер предупреждал отдельно.

– Хозяин сказал, что отправит тебя домой сразу, как только это будет возможно, так что тебе не придется быть на балу весь вечер, но до полуночи надо потерпеть. Пока не явится Йольский Кот – уходить нельзя.

– Что у вас за странное место такое, – фыркнула я чувствуя себя немного нервной уже сейчас, хотя до бала еще была пара часов, – то псы, то коты.

– Наш мир раньше был плотнее связан с вашим, так что многие традиции перетекли из одного в другой. Это последние полсотни лет люди с той стороны не попадали в земли Ша. Да и после того, как заключили договор с Камьеледалем, необходимости такой не было. Пока ты не явилась. И пока мой хозяин окончательно в этом не увяз.

– Что ты имеешь ввиду? Придет весенний праздник, и все встанет на свои места, – я дернула ногой, пытаясь привыкнуть к браслету, но украшение все равно мешало, словно бы царапая кожу. – Это можно снять?

– Нет, если не хочешь попасть под чары, – непреклонно, навешивая на мои запястья столь же невзрачные предметы, покачал головой Мукеш. – Это защита.

Я только обреченно выдохнула, стараясь смириться с тем, что я буду самой некрасивой красоткой на этом балу. Да еще и увешанной каким-то старьем, раздражающим кожу.

– Готова? – дверь комнату распахнулась, и вошел Нимедасофне, вызывая жгучее желание повыдергивать его идеально лежащие пряди.

Сегодня Ша выглядел так, словно над его внешностью трудились самые лучшие мастера, явно не из рода людей.

Не единой пылинки на темном бархатном камзоле, усыпанном черными искрами, кажется, бриллиантов. До зеркального блеска натертые сапоги, и идеально сидящее брюки. Мне даже показалось в какой-то миг, что у Фея были завиты ресницы, настолько безукоризненным сейчас он был.

Особенно сильно это бросалось в глаза, стоило Ша подойти ко мне и отразиться в том же зеркале. Рядом с моим потертым, мрачным одеянием, вынутым из самых дальних и пыльных сундуков, он выглядел как драгоценный камень рядом с куском угля.

– М, весьма недурно. Весьма, – пробормотал Ша, зачем-то вытаскивая несколько прядей из моей прически, делая ее еще более неряшливой.

– Эй! – я поймала проказливую руку, которая пыталась внести еще больший бардак и без того в печальный образ. – Что это ты выделываешь?

– Хлоя, ты должна выглядеть так, словно последние месяцы плохо спала, отвратительно мало ела, и вообще жила в подвале. Или на чердаке, в нашем случае,– увещевал фей, доводя мой внешний вид до безобразного совершенства.

– Но это же не значит, что я могу явиться на бал не причесанной!

– Может. За прошедшее время тебе стало все равно, как ты выглядишь. И никто и не говорил, что ты знаешь, куда направляешься. С чего бы мне объясняться перед тобой? – меня приобняли, махнув рукой гоблину.

Мукеш медленно поклонился, и щелчком пальцев убрав пустой поднос, вышел вон. Мы некоторое время стояли молча, размышляя о предстоящем вечере. Пусть время еще было, но я почувствовала, как тело начинает деревенеть от волнения.

– Все будет хорошо. Просто не забывай наши сегодняшние роли. Ты насчастная, глупая человечка с потухшим взглядом, которая ничего не понимает, а я тиран и деспот, видящий в тебе только домашнюю зверушку и досадную помеху в делах.

– Это сложно, – честно призналась, не чувствуя в себе достаточно сил, чтобы изобразить такое отношение к Нимедасоферу.

– Я знаю. И я мог бы тебя чем-нибудь опоить, чтобы облегчить ситуацию, но боюсь, это не даст тебе правильно и быстро среагировать в случае необходимости. А это уже опасно. Лучше нас поймают не на самой умелой игре, но это случится не сразу, чем воспользуются против нас нашим же оружием.

Повернувшись в кольце рук, пытаясь впитать в себя все доступное тепло, я печально вздохнула. На смену волнению пришло обычное женское недовольство. Мне, несмотря на знание причин, было не по вкусу, что я буду самой невзрачной и плохо одетой гостьей на этом празднике.

– Что еще? – словно почувствовав настроение, пытливо спросил Нимед.

– Все в порядке,– попыталась отмахнуться, зная, что у Ша полно других забот.

– И все же, будет проще, если ты мне скажешь сразу и прямо, чем мы потратим на это ближайший час, но я все равно узнаю, что тебя рассердило.

– Я не злюсь.

– Точно. Именно по этой причине твои руки так недовольно подрагивают, а глаза сверкают гневом,– фыркну фей, легко приподнимая мою кисть за запястье и демонстрируя сжатые в кулак пальцы. – Что тебя рассердило?

– Я тоже хочу быть красивой! – понимая, что Нимед так и так получит ответ, выдала я.

– Хм, – Ша, отпустив мою ладонь, позволив ей упасть на мягкую ткань камзола, пробежался длинными пальцами по спине, от поясницы вверх, к самой шее, заставив все тело трепетать от этого касания. – Я верно понимаю, то мои слова тебя не убедят? В том, что ты прекрасна?

Я скривилась, даже не пытаясь сделать вид, что стану слушать подобные заверения. Иногда вся логика и разум отступали, когда речь шла о нарядах и прическе. Особенно перед балом, на котором будут феи. И без того прекрасные, они будут одеты в свои самые лучшие наряды. В своих лучших украшениях.

И я, которой сегодня полагается выглядеть как половой тряпке.

О, да. Попробуй найти тут верные слова, и убедить меня в непревзойденном великолепии.

Но, кажется, Ша и без того все понял. В который раз убедив меня, что ему не нужны мои слова, чтобы угадать мысли, кружащиеся в голове, Нимедасофер нагнулся ближе, тихо и чувственно зашептав на ухо:

– Что ж, если это важно, то обещаю – после бала я наряжу тебя лучше, чем королеву. Чтобы ты почувствовала себя красивой настолько, насколько это вижу я. Так подойдет?

Губы сами собой растянулись в довольной улыбке. Как я не пыталась выглядеть неприступной и сдержанной, ничего не получалось. Не рядом с этим существом.

Перед самым выходом Нимед, еще раз придирчиво осмотрев меня с ног до головы, на мгновение исчез, вернувшись с невероятной красоты, туфельками. Они были великолепны. С круглым носом, на невысоком каблучке, эти туфли смотрели так, что даже сама наследная принцесса обзавидовалась бы, обуй я такие на свой дебютный бал несколько лет назад. Вот только было одно большое «но».