– Когда мы начинали строить, вместо этих озер были болота, – зачем-то поясняет Тимур, а потом кивает на группу протестующих, которую я сразу и не заметила. – Местные об этом прекрасно знают, тем более учитывают то, что мы развиваем инфраструктуру. А кое-кто хочет денег.

Людей много, с плакатами, с агрессивными лицами, которые не становятся дружелюбней, когда мы подъезжаем.

– Не лучший выбор машины, – бросаю на Тимура встревоженный взгляд.

– Я не собираюсь прятать то, что мне нравится, и подстраиваться под чужой вкус. – Он равнодушно пожимает плечами, но, когда я тянусь к ручке двери, отдает строгий приказ: – Оставайся в машине.

А сам выходит и спокойно идет в эту толпу. Несколько охранников строительного объекта вряд ли помогут, если усилится бунт. И потом, если он знает, что это происки недоброжелателей и конкурентов, не проще ли было урегулировать этот вопрос другим способом?

Один против всех – не про нашу реальность.

Напряженно смотрю ему в спину и начинаю нервничать, когда он идет дальше, практически вливается в эту толпу, и я перестаю видеть черный костюм. Воображение рисует мрачные картины того, что может случиться. Если повалят и каждый нанесет хотя бы по одному удару…

Может быть, вызвать полицию, прессу и скорую? Или хотя бы кого-то из них?

Время замедляется в ехидной насмешке. Я знаю, оно так умеет. Может вообще растворяться.

Сквозь закрытые окна доносится разговор на повышенных нотах, гневные выкрики, которые стихают подобно волне, а потом…

Люди, опустив плакаты, начинают расходиться, а Тимур как ни в чем не бывало возвращается в машину.

Только вместо того, чтобы уехать, нас ведь уже ничего здесь не держит, он поворачивается ко мне и начинает поглаживать мои ладони.

– Уже все, – говорит успокаивающим тоном, как будто я сильно волнуюсь. – Неделю их здесь не будет, а этого времени мне хватит, чтобы жадные пасти заткнулись.

Опустив взгляд вниз, только теперь замечаю, что сжимаю в руках телефон, причем с такой силой, что побледнели костяшки, к которым прикасаются пальцы Тимура.

Медленно выдохнув, расслабляю пальцы и бросаю телефон в сумочку. Когда успела достать? Без понятия.

– Почему они разошлись?

– Потому что стояли не за идею, а за мизер. Я дал им больше.

– А завтра на их место придут другие, которых также подкупят.

– Вполне, – соглашается Тимур, отъезжая. – И мы снова их перекупим. Это в разы безопасней, чем разгонять людей силой. И в сотни раз дешевле того пайка, который кто-то хочет сожрать. К тому же эти расходы я все равно компенсирую.

– Каким образом?

– Столкну лбами два «интереса», и пока они будут драться…

В памяти тут же всплывают важные лица, которые я видела на празднике в честь компании. У меня мороз по коже от одного только взгляда на них, но Тимур не первый год в этом бизнесе, так что наверняка уже просчитал на пару шагов вперед и в сторону, чтобы не зацепило.

Впрочем, какое мне дело, даже если его и зацепит?

Он ведь легко цепляет жизни других.

Чем дальше машина от нового коттеджного городка, тем сильнее меня затапливает тихое раздражение. Оно неохотно перекатывается внутри, бухтит, требует его выплеснуть.

Находиться с Тимуром в замкнутом пространстве вновь становится тяжело. Может, это бессилие? Осознание того, что стремительно катишься вниз и ничего нельзя изменить?

Раздражает все: его спокойствие, то, как он управляет машиной, ноты одеколона, которые до этого казались приятными. Молчание. Сосредоточенность на дороге. То, что он может позволить себе строить планы. В отличие от меня.

И то, что он принимает решения, а я могу их лишь исполнять. И то, что мы вновь возвращаемся в город. И серость бесконечной дороги. И то, что мы сворачиваем к какому-то ресторанчику. А уже на парковке Тимур бросает взгляд на меня, мол, чего сидим, кого ждем?

– Обед в ресторане? Не помню, чтобы вносила это в твой план.

Не знаю, чувствует ли он мое настроение, голос вроде бы звучит ровно. Но его слова в ответ ощущаются как ледяные осколки.

– Если бы ты посмотрела мое расписание, как я советовал, ты бы не задавала таких вопросов.

Сжимаю сумочку, чтобы не сорваться.

Да, я знаю, что неправа. Он – генеральный директор, имеет право обедать и устраивать себе отдых, когда ему вздумается. Тем более что перерыва ни у него, ни у меня сегодня не было точно.

Знаю, но не могу успокоиться.

– Я есть не хочу, – с моего языка не без труда срывается ложь. – Если ты не против, я останусь в машине.

– Это деловая встреча. Поэтому, конечно, я против. Но заставлять тебя есть не буду, на этот счет можешь не беспокоиться.

Он первым выходит из машины. «Глупо, глупо», – уговариваю себя… несколько секунд на то, чтобы взять себя в руки…

Он идет неспешно, поэтому, даже слегка прихрамывая из-за новых туфель, которые вздумали меня подвести, я все равно оказываюсь у двери ресторана одновременно с Тимуром. Это избавляет меня от унижения искать его в ресторане, как побитая собачонка.

Он открывает дверь и пропускает меня вперед. Мне кажется, в нем говорит не только привычка, но и желание и дальше жечь своим взглядом мне спину.

Я обращаю мало внимания на обстановку – дорого, хорошо, достаточно уютно.

– Вас уже ждут, – радостно сообщает администратор и провожает нас в отдельный кабинет.

Значит, со стороны Тимура это не было уловкой: у него здесь действительно встреча.

– Ну наконец-то! – заметив нас, усмехается незнакомый мужчина.

– Извини, что заставили тебя ждать, – пожимая ему руку, отвечает мой босс и отодвигает стул для меня.

Первым делом я снимаю пиджак. Может, причина того, что мне сегодня так часто становится жарко, именно в нем?

– Да ничего, – отмахивается дружелюбно незнакомец. – Если бы знал, что ты приедешь с такой красивой спутницей, я бы и дольше мог подождать.

Взгляд мужчины проходится по мне с интересом. И я тоже рассматриваю его: лет сорок навскидку, улыбается, а глаза колкие, много чего повидавшего человека.

– Александр, – представляется он, продолжая меня рассматривать.

– Это Анита, мой личный помощник, – отвечает Тимур, и я тут же перевожу взгляд на него.

Меня поражает не то, что он не дает мне возможности самой назвать свое имя. А то, как именно он меня представляет.

– Что-то закажешь? – Тимур спокойно встречает мой взгляд. – Или и сейчас доверишься моему вкусу?

Так как я не проявляю интереса к меню, он открывает его. Едва взглянув на пару страниц, передает официанту, который тихо вошел в кабинет почти следом за нами, но стоял тенью в углу.