— Ничего ты не знаешь, Синичкина. Вот, например, обо мне и моих царапинах. Тебя же это так взбесило?

Я взрываюсь от кипящего в крови адреналина. Отчаянно размахиваю руками-ногами, пытаясь вывернутся из наглых лап.

— Какой же гад, Ольховский! Я не собираюсь слушать о твоих потрахушках!

— Ну собственно я в тебе и не ошибся, — обреченно вздыхает Макс.

— Зато я ошиблась. Почему-то решила, что ты не такой уж и лживый.

Мой похититель неожиданно тормозит. Легким движением одной руки снимает со своего плеча и ставит на ноги.

— Спорим, тебе сейчас за эти слова будет стыдно?

Через разлетевшиеся от прогулки вниз головой пряди вижу ехидную улыбочку Ольховского. Сжимаю кулаки, умоляя себя не кинуться на него и не отмутузит. Хотя…Насколько там сокращают срок за убийство в состоянии аффекта?

— Это мне-то должно быть стыдно? — повышаю голос в унисон очередного грохота после вспышки молнии. — Знаешь ли, это не я обнимаюсь с одной, а потом щеголяю с расцарапанной спиной от другой, — все же проговариваю в лицо Максу то, о чем думаю последние несколько дней. Плевать!

— Ты ревнуешь… — он расплывается в невероятно счастливой улыбке.

— Боже упаси! — я театрально открещиваюсь, закатывая глаза.

— Это Майер расцарапала мне спину, — неожиданно равнодушно выдает Макс.

А его слова оказываются сильнее любого самого страшного удара грома. Кислород комом становится поперек горла.

— Макс, имей совесть, а? — хриплю не своим голосом. — Не посвещай, пожалуйста, меня в свои постельные игрища.

Но он, наоборот, пытается лишь приблизиться ко мне, делая шаг.

— Ты можешь выслушать меня?

Я резко отшатываюсь, разворачиваюсь прочь. Отрицательно машу головой. Хватит! Даже слушать не буду. Майер! Это была чертова Инга! Я хочу просто завопить от этой мысли.

И он еще так спокойно об этом заявляет и просит послушать! У меня, видимо, на лбу уже прямо прописалось: дурочка.

В груди все сжимается от боли. Я обнимаю себя за плечи и под раскатистый рокот грома ускоряю шаг. Тяжелых капель дождя становится все больше. Они неприятно бьют по коже. С каждым таким ударом я вздрагиваю, но, наверное, это единственное, что отвлекает меня от мысли разреветься вот прям здесь.

Люди разбегаются по набережной кто куда, прячась уже от начавшегося проливного дождя. И только я упрямо шагаю вперед по тротуару вдоль дороги, куда глаза глядят. Слушать про Майер и Ольховского выше моих сил. Пусть лучше в меня шарахнет молния!

Но рядом со мной уже равняется капот знакомой черной машины. Она медленно плетется вдоль тротуара, а я продолжаю гордо вышагивать под усиливающийся дождик. Не поворачиваю головы, даже когда из приоткрытого окна машины краем глаза замечаю выглядывающий нос Ольховского.

— Лесь, не дури. Дождь же! Сядь, и поговорим, — вежливо приказывает он под раскат грома.

Молчу. Смахиваю влажные волосы с лица, но упорно иду, сама не зная куда.

Издав короткий рычащий звук мотором, иномарка Ольховского одним рывком въезжает на тротуар и нагло пересекает пешеходную дорожку.

Я не успеваю и возмутиться, как Макс выскакивает из салона. Громко хлопнув дверью машины, он огибает ее капот и под холодящий душу взрыв грома предстает передо мной.

Теперь мы оба стоит на тротуаре под проливным дождем.

— Сядь, — угрожающе понижает голос Макс. — Мне есть, что тебе рассказать.

— Майер расскажи, — язвительно цокаю я.

Макс вскидывает голову, подставляя лицо потоку холодных капель, и устремляет взгляд в серое небо:

— Синичкина, как же ты меня бесишь, а! — громко выдыхает он. — Я ради тебя районное ОВД на уши поставил! Целое театральное представление разыграл. Вот на кой черт мне это надо было, если бы меня интересовала Майер. Я сюда приехал из-за тебя, — Максим перестает разговаривать с тучками и облачками и теперь таранит взглядом меня. — Я тебя из-под носа Алеши утащил, хотя он мог запросто взять и втащить мне за это. Я бы вот втащил, если бы кто-то вот так взял и украл тебя на моих глазах.

Внутри меня что-то екает. Такое робкое и теплое, когда смотрю на Макса, стоящего и мокнущего под водяным полотном, но я все равно скрещиваю руки на груди и хмурюсь:

— Если я тебя бешу, то зачем это вот все?

— Ты мне нравишься, — так легко и просто заявляет Макс, пожимая плечами, а я судорожно хватаю ртом воздух. — Ты жутко странная и ни на кого не похожая, но перестать думать о тебе не могу. Так что сядь в машину, пока я под этим романтичным дождем тебя просто насильно туда не запихнул.

И решительность в его карих глазах сверкает ничуть не меньше, чем вспышка молнии.

Запихнет, это точно.

Я все-таки сажусь в черную иномарку. Правда, перед этим гордо шмыгаю носом и делаю лицо а-ля каменным.

Но только в теплом салоне машины понимаю, насколько я промокла и продрогла. Тонкая ткань платья отвратительно прилипла к коже, как и мои волосы. По ним чуть ли не ручьями стекает вода.

Макс промок не меньше. Всегда лежащие в свободном полете темные пряди, теперь непривычно приглажены дождем. Запустив пальцы в волосы, Максим проводит по ним ладонью. Такой простой жест, а у меня снова все замирает в груди.

Приказываю себе держать оборону и бдительность, пока не услышу, зачем меня нужно было тащить сюда на плече. Без боя не сдамся!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Так что ты хотел мне рассказать? — с важным видом поправляю свой мокрый подол платья на коленях.

Хмыкнув, Макс без лишних разговор лезет в карман джинсов за телефоном. Достав смартфон, он вручает его мне в руки, предварительно запустив на нем какое-то видео.

— Смотри и слушай внимательно.

На экране появляется незнакомый мне кабинет. Видимо, съемка велась исподтишка, потому на видео присутствует его небольшая часть: угол стола и стул, на котором сидит… черт подери! Майер. Перепуганная, с выпученными глазами и бледнее, чем побелка. Обескураженно взглядываю на Макса, но тот лишь кивком опять указывает мне смотреть в телефон.

— Гражданочка, вы мне внятно так и не ответили. Кем вам является Ольховский Максим Витальевич? — от зычного мужского голоса за кадром у меня мурашки пробегают по телу.

— Я же говорю, никем, — Инга заметно нервничает, теребя ремешок сумки у себя в пальцах. — Что происходит вообще?

— Как что? Гражданин Ольховский написал на вас заявление по статье 115 и 133 УК РФ. Знаете такие?

Инга отчаянно трясет головой.

— Это умышленное причинение легкого вреда здоровью. И понуждение к действиям сексуального характера, — грозно озвучивает мужчина.

— Но я… — Глаза Майер испуганно наполняются слезами, — не понимаю. Я же ничего не сделала.

— А