От обломков грузовика поднимается дым, когда до нас доносится топот ног и рев одичалых. Если и существовала возможность, что они наткнутся на пикап и примутся искать нас, то теперь этого точно не произойдет.

– А вот и они, – бормочет Анна, сворачиваясь калачиком под выступом, когда толпа проносится мимо нас.

Кто-то пробирается между камнями, кто-то перепрыгивает их, а кто-то спотыкается и валится на землю, но затем вновь поднимается на ноги и присоединяется к своим собратьям, мчащимся к горящему пикапу. Их тела грязные и тощие, а одежда изорвана. Коул напрягается и плотнее прижимается к земле, когда замечает, как несколько одичалых бросают взгляды в нашу сторону. Он медленно тянется к винтовке на боку, но, кажется, никто из обезумевших людей не обращает на нас особого внимания. Их больше интересует дымящаяся, объятая пламенем машина вдалеке.

Но дело не только в этом. Они игнорируют нас, потому что мы не опасны для них.

– Код сработал, – шепчу я.

Мимо нас пробегает девушка моего возраста и в упор смотрит на нас. Но даже не пытается напасть на нас. За ней следом бегут еще несколько человек, запавшие, обезумевшие глаза которых скользят по нашим телам.

– Ты права, – соглашается Коул, прижимаясь к камням.

Он смотрит на Анну, но она молча лежит на земле, свернувшись калачиком. Отставшие одичалые, хромая и шаркая, пробираются мимо нас. Мы сидим не шевелясь, пока отставшие не скрываются вдали.

Коул выползает из-под выступа, смотря вслед толпе. Его тело все еще сковывает боль, а лицо словно стянуто от напряжения.

– Код сработал, Анна, – говорит он. – Одичалые не напали на нас.

– Да что ты? А я не заметила! – Анна выползает из-под выступа и, опустившись на колени, начинает разбирать гранатомет.

– И это означает, что кто-то контролирует их, – продолжает он, а в его голосе появляются злые нотки. – Превращает людей в монстров и заставляет сражаться.

– А еще то, что все происходящее подстроено, – добавляю я. – Зиана не ошиблась.

Коул косится на меня:

– При чем тут… Зиана?

– Именно из-за нее я здесь. Мы с ней не знакомы. Но она прислала мне сообщение, в котором написала, что хочет поговорить со мной.

От этих слов Коул бледнеет.

– Она… жива?

– Судя по всему, да. Она утверждает, что знает, кто стоит за всем этим – одичалыми, голубями и прочим. А еще, что все это часть одного плана. Кто-то пытается развязать войну между генхакерами и «Картаксом». Из-за голубей «Картакс» ввел протокол «Всемирного потопа», а превращение людей в одичалых накаляет обстановку в бункерах. Кто-то играет с обеими сторонами, пытаясь раздуть конфликт.

– Но зачем?

– Не знаю, – признаюсь я. – Но очень хочу, чтобы все это закончилось.

Как только слова повисают в воздухе, я осознаю всю их серьезность. Я согласилась вернуть Анну и Зиану в «Картакс», но теперь это уже не кажется мне таким важным. Даже если Лаклану удастся создать вакцину, это не остановит того, кто все это задумал. И сейчас атаки угрожают мирной жизни больше, чем вирус – они подбрасывают дров в костер войны, после которого останется лишь дымящаяся пустошь. Кто бы за этим ни стоял, он организован, умен и совершенно безжалостен. Мне даже трудно представить, сколько жизней он разрушил и сколько людей убил. Так что я не вернусь в «Картакс», пока не найду виновного.

– Но мне нужна ваша помощь, – продолжаю я. – Зиана сказала, что знает, кто за этим стоит, и хочет, чтобы я встретилась с ней лично. Но я не смогу этого сделать, потому что у нее нет панели. Вы единственные, кому она доверяет настолько, что решится поговорить. Поэтому нам нужно встретиться с ней и выяснить, что ей известно.

– Это очень важно, Анна, – говорит Коул, а его тело окутывает напряжение и ярость. – Люди превращаются в чудовищ. И мы не можем так просто это оставить.

Анна запихивает части от гранатомета в рюкзак.

– Знаю. Вот почему я охочусь на Цзюнь Бэй. Если кто и стоит за всем этим, то это она. Неужели вам не кажется странным, что не прошло и нескольких часов, как она улетела из Энтропии, а теперь туда направляется целое войско?

– Она улетела из Энтропии, потому что я попросил ее об этом, – возражает он. – Это не Цзюнь Бэй.

– Я тоже считаю, что это не она, – подтверждаю его слова я. – Цзюнь Бэй… находилась в тюрьме несколько недель назад. Она не могла создать голубей, а мне кажется, что их создал тот же человек, который контролирует одичалых.

– Может, это Лаклан? – спрашивает Коул.

Анна застывает, а ее пальцы стискивают спортивную сумку.

– Да, это в его духе. Но неужели ты думаешь, что он пытается развязать войну?

– Не знаю, но очень хочу это выяснить, – отвечает Коул.

Анна скрипит зубами.

– Даже если мы сделаем это – а я пока еще не согласилась, – тебе нужно подлечиться, и нам не обойтись без машины.

– Я уже вызвал джип, – говорит Коул. – Вот так я и попал сюда.

– Я думала, ты попал сюда благодаря «Комоксу» и Цзюнь Бэй.

Он проводит рукой по лицу:

– Да ладно тебе, Анна. Пойдем с нами. Давай найдем Зиану и выясним, кто превратил людей в монстров.

Анна, задумавшись, переводит взгляд с Коула на меня и обратно. Конечно, она мне не доверяет, причем с первой минуты, как я появилась перед ней. И не зря. Я лгала ей, пытаясь заманить Анну в ловушку, и интуиция подсказывала ей держаться от меня подальше.

Но сейчас я искренна. Мне плевать на Дакса и его предложение. Плевать на тело, дожидающееся меня в резервуаре лаборатории Лаклана. Последние несколько недель меня мучила мысль, что Цзюнь Бэй воспользуется своим кодом, чтобы захватить мир, но теперь эта угроза уже не кажется такой страшной. Мы наконец-то получили возможность шагнуть в новый мир и новое будущее.

И я не позволю кому-то разрушить это.

Издалека доносится гул, и темноту прорезает свет фар. Джип мчится к нам по пустыне.

Обернувшись, Анна смотрит на него, а затем запрокидывает голову и громко стонет:

– Ладно, уговорила. Мы поможем тебе, Агатта. Но я поведу.

Цзюнь Бей

Мы с приглушенными огнями петляем в темноте, опасаясь слежки «Картакса». Небо усеяно звездами, но первые солнечные лучи уже золотят вершины гор на горизонте. Хакеры, спасенные из тюрьмы «Картакса», разбились на группы и тревожно перешептываются друг с другом. Они потрясены спасением и переживают, что все еще в опасности. Некоторые обсуждают, какой удар «Картакс» нанесет в отместку. Я не прислушиваюсь к их разговорам, а просто расхаживаю взад и вперед у окна, рассеянно теребя торчащую из футболки нитку. Все мои мысли заняты расчетами на основе ДНК Леобена. А сердце колотится о ребра как сумасшедшее.