– Мы можем сбежать? – крикнула она Мишелю, который пришпорил коня и безжалостно сбил ближайшего солдата.

– Нет!

– Тогда убей их!

С этими словами Селина пригнулась и соскользнула с седла на землю.

Она услышала, как Мишель выругался, и тут же перед ней возникли двое солдат Гаспара.

Они глумливо ухмылялись, опустив щиты и небрежно покачивая мечами. Скорее всего, искали Селину уже не первый час, а значит, выбились из сил, как и она сама.

– Сдавайся, императрица, – бросил один, в то время как второй зашел ей за спину. – Ты безоружна, и ты не воин. Может, Гаспар тебя и пощадит.

Селина опустила руки, поникла с видом побежденного – и солдат, стоявший позади нее, поднял меч. Вероятно, он полагал, что проделывает это без малейшего шума.

Она развернулась, приняла удар на наручи – хоть и парадные, но все-таки изготовленные из сильверита – и воткнула кинжал в глаз противника. Магия рубинового кольца скользнула огнем по лезвию кинжала, и когда солдат, немо разинув рот в предсмертном ужасе, повалился наземь, изо рта его хлынул дым.

Селина повернулась и увидела, что солдат, который говорил с ней, поднимает щит. Кольцо на другой ее руке гудело, напоенное магией, и каждое движение солдата она видела с зоркостью опытного художника. Она ощущала мельчайшие непроизвольные жесты, говорившие о том, что он готовится внезапно атаковать, и чувствовала движения, которыми может быть отражен его удар. Старинное кольцо было подарком леди Мантильон, утверждавшей, что некогда его носил легендарный благородный разбойник по прозвищу Черный Лис.

– Совершенно верно. – Селина извлекла второй кинжал. – Я не воин. Я – твоя императрица, и, подняв на меня меч, ты обрекаешь на смерть себя и всех своих родных. Говори, что за гнусная скотина породила на свет мерзавца, способного на такое преступление?

Солдат замялся. Именно этого Селина и добивалась. Всякий человек, если он не прошел обучения, замешкается, услышав заданный в таком тоне вопрос. Замешкается, даже если не станет отвечать.

Она нанесла удар, ведомая кольцом в воспоминания о годах обучения под неусыпным взором леди Мантильон. Обойдя щит справа, она по касательной полоснула кинжалом его правое плечо и тем же стремительным движением воткнула кинжал в горло.

Солдат отшатнулся и вскинул меч.

Этого только Селина и ждала. Припав на колено позади него, она развернула кинжал и глубоко вонзила его сзади в незащищенную ногу врага. Солдат завопил от боли, и тут же Селина другим кинжалом ударила его в пах.

Оба кинжала, конечно же, до сих пор пламенели, и оттого Селина на миг испытала мстительное удовлетворение.

Когда солдат, визжа и извергая рвоту, повалился на колени, она поднялась, пригнувшись в защитной стойке, затем бессознательно извернулась, уходя от свистнувшего мимо болта. Селина бросилась на стрелка, лихорадочно пытавшегося перезарядить арбалет. Он уже крутил ворот, когда кинжалы Селины, проткнув кожаный доспех, пригвоздили его к стволу дерева.

Селина выдернула клинки и обернулась на лязг металла. Последний оставшийся в живых солдат Гаспара взмахнул секирой на длинной рукояти, пытаясь вышибить Мишеля из седла. Защитник императрицы отбил удар, а Шеритенн, взвившись на дыбы, отогнал врага ударами копыт. Миг спустя меч Мишеля рассек броню и кость, и солдат с криком повалился наземь, вцепившись в окровавленную культю обрубленной ниже локтя руки.

– Ваше величество, вы рисковали собой.

Мишель наклонился в седле и добил врага точным ударом по голове.

– Не могла же я просто сидеть у тебя за спиной, изображая мишень.

Крякнув, он свесился с седла и наскоро проверил, нет ли ран на боках фыркавшего жеребца.

– Мой долг – защищать и оберегать вас.

– А мой долг – править Орлеем. Но в нынешних обстоятельствах нам обоим не помешает отнестись к исполнению своего долга с известной гибкостью.

– И то верно, – хмыкнул Мишель, глядя на солдат, с которыми расправилась Селина. – Недурно сработано.

Селина окинула взглядом побоище.

– Это наверняка не последний наш бой, – заметила она, – и мне не помешало бы обзавестись менее громоздким доспехом.

– Большинство этих солдат в кольчугах. – Мишель искоса глянул на ее кинжалы. – Хотя я подозреваю, что вы скорее предпочли бы кожу.

– Что угодно, Мишель, лишь бы не стесняло движений.

Он указал на одного из тех, кто держал натянутую веревку поперек тропы. Солдат был в охотничьем кожаном доспехе – довольно чистом и ухоженном, судя по тому, что от него осталось.

– Этот подойдет. Правда, я повредил его на руке и ноге, и… боюсь, шлем уже непригоден.

– Да, пожалуй, ты прав. – Селина пригляделась к убитому и поспешно отвела глаза. – Сними с него доспех.

Она повернулась к арбалетчику, которого заколола кинжалами. Невидящие глаза мертвеца были широко открыты. Селина между делом прикрыла их, осматривая доспех.

– Этот цел, за исключением нагрудника.

– Отлично. Сейчас подойду. И еще…

Мишель сделал паузу. Селина обернулась – и вскинула бровь, когда он вывел из-за деревьев поджарого гнедого мерина.

– Полагаю, нам больше не придется ехать вдвоем на одной лошади.

Сэру Мишелю понадобились считаные минуты, чтобы снять доспех и подогнать ремни под хрупкую фигурку Селины. Он работал споро и ладно, а Селина меж тем избавилась от остатков парадного доспеха и свела знакомство с украденным конем. Животное было тощее, норовистое, но двигалось хорошо, и к тому времени, когда Мишель был готов помочь Селине облачиться в доспех, она уже полностью подчинила себе гнедого.

На другой отряд они наткнулись несколько часов спустя, когда сэр Мишель вел Селину на юг к Имперскому тракту.

Леса к северу от Халамширала были гораздо гуще, и Селине, пока они пробирались по звериной тропе, пришлось положиться на чутье Мишеля. Теперь, когда у них было два коня, Мишель настоял на том, чтобы снова ехать рысью, и у Селины уже с непривычки ныли ноги и поясница. Кожаный доспех сидел на ней достаточно ловко, чтобы защитить в бою, но все же скроен он был по чужим меркам, и Селина уже чувствовала, в каких местах у нее потом образуются волдыри.

Внезапно на тропу выступили четверо солдат в доспехах и с мечами наголо.

– Мы заберем коней! – крикнул главарь.

Селина незаметно вынула кинжал, другой рукой сдерживая гнедого, который, в отличие от боевого жеребца сэра Мишеля, не был обучен сражаться вместе со всадником. Под заляпанными грязью плащами все четверо носили кольчуги, а вооружены были короткими мечами, какими обычно пользуются в ближнем бою копейщики.

И тут под слоем грязи и крови на плащах Селина разглядела золотого льва на лиловом фоне.

– Вы мои солдаты! – вырвалось у нее, и тут же она сообразила, что совершила глупость.