Все, оцепенев, уставились на него, а затем туда, откуда он не отрывал взора. Лицо Левензона мертвело.

– Вы явились сами?! – прошептали его бескровные губы. – Так рано!

В дверях беседки стояло привидение! Было оно белым, в женском обличье и с безумными глазами.

Со временем действительно можно привыкнуть ко всему, даже к неприятностям, тем более, если они рушатся на голову, как вода в Ниагарском водопаде, с той лишь разницей, что как не стремись, заокеанского чуда в жизнь не увидать, а местные «удовольствия» испытываешь по несколько раз в день.

– Данила Павлович, вас начальник милиции по телефону разыскивает, – заглянув в кабинет прокурора, оповестил помощник. – Я в суд побежал. Второй день не закончим дело рассматривать.

Бочарков был взволнован и раздражён. Не часто прокурор района слышал его голос таким. Без предисловий он сообщил об обнаружении неопознанного трупа.

– Прокурор Шаламов лично звонил, Данила Павлович. Просил передать, что труп нашли в лесополосе на границе двух районов, но, по их мнению, всё же на территории нашего.

– В чём проблема? – спросил Ковшов.

– Я имею на сей счёт свои соображения. На трупе телесные повреждения. Похоже, убийство. Не сваливают ли они нам своего висячка? Вопрос спорный. Нашёл труп какой-то доходяга. Не то запивший артист, не то грибник. Одним словом, бомж. А перетащить труп на сто метров туда и обратно пара пустяков.

– Герман Иванович!

– Я извиняюсь, Данила Павлович, но голова участкового далека от высоких материй. Ему, главное, нераскрытое преступление со своей территории на чужую спихнуть. Что там греха таить.

– Так в чём дело? Выясняйте. Возьмите моего следователя.

– Я поэтому вас и беспокою, что следователь в тюрьме, допрашивает обвиняемого, а помощник ваш, Анатолий Андреевич, в суде. Поддерживает государственное обвинение. Вот я к вам и обратился. Ехать надо, Данила Павлович.

– Некстати твой звонок, Герман Иванович. Мне необходимо один серьёзный вопрос разрешить…

– Я вас очень прошу! – не дал договорить Ковшову Бочарков. – Давайте вместе выедем туда. С Шаламовым всё обговорим. Ваш авторитет нужен. Я сейчас ему позвоню, чтобы он тоже на место происшествия подъехал. Там как раз осмотр трупа производится. Успеем. Зачем нам чужое убийство? А вдруг нераскрытым окажется?

– Что с тобой делать?.. Едем.

– Только на вашем транспорте, Данила Павлович, – тут же перехватил инициативу начальник милиции. – Мой «козлик» так растрясёт, что с вашим радикулитом на неделю из строя выйдите.

– Тебе руку в рот не клади, Герман Иванович, – крякнул Ковшов. – И всё-то милиции известно!

* * *

Устраиваясь за спиной Ковшова на заднем сиденье прокурорского жигулёнка, Бочарков тут же раскрыл на коленях блокнот и выхватил «оперативку»:

– Не зря нас очакушил своей находкой Шаламов, Данила Павлович, – ткнул он пальцем в оперативную сводку.

– Сомнения гложут?

– Прямые подозрения, я бы осмелился сказать.

– Ты это зря, Владимир Михайлович на подставы не способен.

– Да не о том я, Данила Павлович, – вывернулся Бочарков. – Мне ваши дружеские отношения с ним давно известны, но не учитываете вы одну закавыку.

– Толкуй, не мудри, полковник.

– Уж больно много хлопот тот покойник нам принесёт.

– Это как же понимать?

– Да так и понимать.

– А поконкретнее?.. Не юли ты, Герман Иванович, не люблю я этого, знаешь.

– Конкретность больно остра, Данила Павлович, вот и приходится вертеться, как вошь на гребешке. Про чепе, что у Шаламова в районе произошло, уже вся область гудит: артистка из Таганрога, которую убить собирались, до сей поры в амнезии – ни слова; муж её пропал; а тут этот труп, который нашёл один из артистов. Самостоятельным поиском занимался и наткнулся, а милиция с прокуратурой – не у дел!

– И ты решил…

– Бездыханный фигурант, что нас поджидает, вполне может оказаться…

– Убийцей?

– И убийцей, и жертвой – одним из наших условно-осуждённых или условно-освобождённых, бежавшим со строек народного хозяйства.

– Почему это именно из наших?! – резко обернулся Ковшов, до этого вполуха слушавший полковника и подрёмывавший в гладко катящейся автомашине. – Сколько по всей области колоний и спецкомендатур разбросано!

– Наши под самым носом – это раз, а во-вторых, взял я с собой сводки о побегах за последние три месяца, а в них столько числится неразысканных – глаза разбегаются!

– Ну и сколько беглецов в области на сегодняшний день за всё время?

– Не поверите! Более сотни.

– Вот! Так работает наша доблестная милиция.

– Меня одна парочка заинтересовала… Шанин, начальник райотдела, где чепе с артистами произошло, откровенно мне выложил, что конкретно на подозрении у них двое неизвестных, накануне нападения бродивших возле палаток. Похоже, бомжи, позарившиеся на драгоценности артистки. Ну а я кумекаю, что бомжи эти, не поделив добычу, устроили разборку и один порешил другого.

– Версия твоя имеет право на жизнь, – согласился Ковшов, – догадываюсь, не на одних психологических этюдах она родилась, но что гадать? Заключение медэксперта увидеть надо – в этом вопросе определяющее значение имеет время смерти.

– Парочку укрывавшихся мужиков примечали в тех местах, где теперь этот труп найден. Несколько дней жили дико, питались случайной рыбалкой, на контакты с местными не шли, даже мелких краж не замечалось – птицы, личного скота, другой живности. Такое впечатление – опасались они лишний раз привлечь внимание к себе…

– А это значит?..

– А это значит, что готовились к более серьёзному нападению, прибарахлиться и рвануть в дальние края.

– Логично. – Ковшов строго взглянул на Бочаркова. – Вам с Шаниным все карты в руки – сведения о сбежавших имеются. Проведите опознание трупа – и работать! Скоординируйте усилия, полковники, да не перебегайте дорогу друг другу.

– Обижаете, Данила Павлович…

– А что ж это ты бурчал «спихнули на нашу территорию… блефуют…»?

– В горячке чего с языка не слетит? – хохотнул тот беззлобно и, расслабившись, от резкого торможения едва не влетел головой в переднее сиденье.

Водитель остановил автомобиль с радостным выражением на физиономии «приехали» и выскочил на живописную полянку у берега речки, разминать ноги. К машине из-за ближайших деревьев потянулся заждавшийся народ. Первым шагал коротконогий крепыш Шаламов, неторопливо, как матрос, переминаясь с ноги на ногу, за ним белокурый следователь Миронов, начальник местной милиции Шанин с бравым Брёхиным, егерь Иван Фомин, группа милиционеров. Обнялись, расселись и разговорились бы, не перебей их хмурый человек в белом халате.