– Сработает, я видел, – вместо разбойника уверенно ответил Питер Тид.

Все огорошено посмотрели на него. Энергично жуя, Десять Кулаков удивленно промычал. Два парня вновь переглянулись.

– Видел? – спросил Капитан.

– Да, но не проси рассказать. Я нем, как мертвец, – с честью произнес Питер.

– Наглядное сравнение, Пит! – довольно кивнул Чарли.

– Спасибо.

– Вот видите, – завершая разговор, громко сказал разбойник и обвел всех присутствующих долгим внимательным взглядом, включая лежащего на полу Жана-Антуана. – Многие годы, не зная покоя, я скитался по свету в поисках оружия, которое могло бы раз и навсегда положить конец многовековой кровопролитной войне. И теперь я точно знаю, как убить этого ужасного человека, но и он не дремлет. Он вернулся, затевает что-то большое и опасное и не боится быть обнаруженным. Питер прав, у меня есть оружие, которого прежде никогда не было. И скоро моя война закончится. Для этого я должен вычислить своего врага и понять, что он замышляет, раньше, чем он приведет свой план в действие. Поэтому, Капитан, я иногда прошу своих старых друзей выполнить мелкие поручения или сопровождать меня в моих поисках. Но на этот раз никто не пострадает, потому что до конца я пойду один.

Лихие Малые долго молчали, обдумывая слова разбойника. Первым нарушил молчание Десять Кулаков, с набитым ртом проговорив что-то малоразборчивое. Все посмотрели на него, пытаясь разобрать смысл его слов.

– Какой еще красный конверт? – решив, что ему послышалось, переспросил Капитан.

– Нет-нет, мне кажется, Десять Кулаков что-то говорит о красных мольбертах, – поправил его Чарли.

– Эдди сказал, что тот джентльмен передал поверенному красный конверт и сказал, что это самая важная часть поручения, – дожевав, напомнил Десять Кулаков. – Может, дело не в самой паровой машине, а в конверте?

Чарли задумчиво потянулся за свертком своей курительной смеси.

– Кто знает…

Молчание продолжилось до тех пор, пока Капитан не закончил совещание, поблагодарив Чарли за то, что тот все честно им рассказал. Сказал, что ему все это нужно будет обдумать, и все разошлись, забыв о лежащем на полу у входа французе.

Вечером Лихие Малые ушли праздновать новый год, как они выразились – невиданным городским хулиганством. Жан-Антуан, кое как добравшийся до матраса в своей коморке на втором этаже весь вечер провел, отпаиваясь горячим чаем, без сил лежа на матрасе и изредка спускаясь нагреть воды для заварки.

Засыпая, он услышал, как где-то на этаже скрипят половицы под ногами оставшегося Чарли Бродячие Штаны. Вероятно, разбойник снова поднялся, чтобы в который раз творить свои странные тайны. Жан-Антуан подумал о том, что как-нибудь он обязательно проследит за Чарли, чтобы выяснить, наконец, что скрывает разбойник от Лихих Малых. Но сегодня он был слишком обессилен для этого.

В последующие дни Чарли продолжал свои исчезновения на второй этаж. И по-прежнему спускался после этого мрачный и замкнутый в своих раздумьях. Два парня со времен общего совещания, на котором они услышали невероятные, даже пугающие вещи о враге разбойника, стали более нервными, часто перешептывались и, похоже, обдумывали какие-то свои проблемы. Капитан не столь мистически воспринял известие о возвращении неизвестного злодея в Лондон. Он вообще не полностью доверял россказням Чарли и не позволял Лихим Малым развивать эту тему, особенно обсуждали которую Щенок и Питер Тид. Поэтому для Капитана размеренная жизнь на Собачьем острове не особо изменилась после рассказа Чарли. А вот самого разбойника очень беспокоил тот факт, что его заклятый враг пользуется тайным псевдонимом Чарли. Появление второго Гая Фокса означало, что джентльмену с красными конвертами известно намного больше о теперешней жизни Чарли Бродячие Штаны, чем Чарли знал о жизни своего врага. Так наступил январь 1851 года, который Жан-Антуан встретил, залечивая синяки, вдали от дома, и не подозревая об опасностях, какие принесет зима.

Наступление января означало, что Лихим Малым пора распродавать награбленные товары и усиленно наполнять свой склад новыми. Отлаженная за несколько лет практика показала, что полезнее всего для Лихих Малых было много работать с начала года до середины лета, а затем растрачивать свои денежные сбережения и съестные припасы в конце года. Приходилось считать – сколько всего нужно продать, сколько оставить себе, на какую сумму запастись тем и этим, и сколько чего следует награбить в первые три месяца с учетом сопутствующих денежных трат.

Необходимость грабить по зиме (что всегда было не очень удобно и связанно с определенным риском) и проводить арифметические подсчеты не вызвала восторга. На подсчеты уходило больше всего времени. Соответственно никто в доме на Собачьем острове не любил начавшийся период. Да еще за первые дни торговли, выяснилось, что из прошлогодних припасов в основном остались только мешки кофе и табака и всего пара ящиков спиртного. При этом если кофе и табака было достаточно, то спиртного, по словам Питера Тида могло хватить разве что на недельку. Таким образом, первым делом Капитан собрался награбить побольше продуктов, в основном долгого хранения, выпивки и теплой одежды – так как за последнее время Лихие Малые изрядно пообносились. Однако одним желанием не разбогатеешь, поэтому для начала нужно было найти, где раздобыть все это добро.

Некогда веселая работка за долгие годы превратилась в обыденную рутину, без которой обитатели дома на Собачьем острове не могли просуществовать, поэтому каждую зиму Щенок затевал разговор о том, что нужно проворачивать что-то более интересное.

– Разве шхуны пускать по течению и обчищать не интересно? – возразил Капитан как-то за завтраком. Все сидели на первом этаже и довольствовались пересоленной овсянкой на утином жиру, зерна которой пришлось покупать на рынке. – Если хочешь интересного, можешь вместо эмигрантов лодки поджигать.

За окнами в утренних лучах солнца сверкали укрытые снегом и льдом доки. В топке потрескивали свежие поленья.

– Может так оно и придется сделать, Кэп, – ответил Питер. – Двух парней что-то давно не видно.

– Нет, я говорю о чем-то новом. О том, как мы раньше ловко проворачивали дела. А сейчас скучно уже, – с воодушевлением заговорил Щенок. – Раньше мы почти не повторялись и зарабатывали не хуже, а теперь только по отработанным путям ходим.

– Знаю я, о чем ты толкуешь, – сказал Капитан, набирая ложку каши. – Может мне тоже надоело каждый год одно и то же выслушивать?

– Вчера я их целый день вроде не видел, – обращаясь к Питеру, покивал Рыжий.

– Ну как всегда эмигранты что-то вытворят, носом чую, – осуждающе хмыкнул Тид.

– Так ведь отстану, если провернем большое дельце, – стоял на своем Щенок. – Не сложно же, правда?

– А без этого не можешь? – ворчливо спросил Капитан.

– Просто Капитан стареет, Щенок, – впервые за утро открыл рот Чарли.