Пешты и Сицилиец проигрывали паре Космин-матрос, отчего в компании вот-вот готова была разразиться свара.

«Только стычки между своими не хватало!»

Алекс подошел поближе.

– Оружие все почистили?

После двух дней качки ни он, ни его вид давно уже не внушали должного уважения членам отряда, но кое-какие понятия о субординации все же в юнаках оставались. Тихое переругивание затихло, молодцы закивали опухшими с перепоя мордами.

Пить они начали сразу, как только отчалили от берегов Черногории. Потому как нервничали…

Осенью море становилось угрюмым, часто штормило, днями шли проливные дожди. Моряки в такую погоду стараются держаться знакомых берегов, предпочитая укрываться в многочисленных бухтах и заливах при первых признаках ненастья. Но во время войны прибрежные воды становятся слишком опасными для одиноких судов. Особенно, если у их хозяев совесть нечиста.

Димитрис жил пиратством. Он был одним из многочисленных искателей удачи, которые заполонили воды Греции, став настоящим бичом торгового флота Порты. Дерзкие налетчики, выступавшие часто под русскими флагами, не боялись ни черта, ни бога. Добычей их становились и одинокие суда, и целые торговые караваны. Стаи остроносых фелук с десятком абордажников-головорезов на борту, как пираньи, собирались вокруг неповоротливых купеческих судов, облепляли гигантов… И оставляли только пылающие остовы.

Не секрет, что при Екатерине Великой Россия активно поддерживала греческих корсаров. Враг моего врага – мой друг. Османы же оставались естественным соперником восточной империи на протяжении десятков, если не сотен лет. Но… Ушла эпоха Екатерины, пришло время Павла. Новый российский император терпеть не мог сравнений со своей блистательной и могущественной маменькой, без соизволения которой (и штыков непобедимых «браво-ребятушек» Суворова) в Европе не могли даже громко чихнуть. Теперь Порта и Россия стали союзниками, и фрегаты Ушакова топили греков так же, как это делали канонерки турок. Тех, кто умудрялся проскочить мимо, настигали ядра англичан, карауливших редкие французские корабли и лупивших по всему, что не подходило под марку «союзник».

В самой Греции янычары методично обшаривали побережье, выискивая тайные схоронки и сжигая базы пиратов. Там стало слишком горячо. На первых порах Димитрис думал отсидеться у друзей, в рыбацких селах бывшей венецианской провинции, но и туда добралась война.

Теперь пират спешил в Королевство Обеих Сицилий. Отбитый у французов Неаполь казался старому бандиту спокойной гаванью, в которой он сможет переждать нашествие чужаков в родной Адриатике.

…Алекс убедился, что спор из-за выигрыша не перерастет в драку, и двинулся обратно.

– Дьявол меня возьми! Корабль по курсу! – рык шкипера заставил вскочить всех.

Матросы бросились к парусам, гайдуки на нос, высматривая причину беспокойства.

Из тумана на них надвигалась громадина военного фрегата. Болтающийся на корме и мачтах флаг был неразличим в густом киселе, носовой фонарь незажжен. Столкновение казалось неизбежным.

– Якорь мне в задницу, если это не француз! – просипел Димитрис.

Как пират различает принадлежность корабля, при том что из всего судна пока был виден лишь нос, Алекс мог только догадываться.

Грек старался отвернуть с пути незнакомца, но безуспешно. Корабли быстро сближались.

На пирате, как и на французском судне, не горел ни носовой, ни кормовой фонари. Будь встреча пару часами ранее, они бы, может, и разминулись незаметно. Все-таки большой корабль с маленькой лодки заметить легче, чем наоборот. Но дело шло к рассвету, и силуэт фелуки уже прекрасно просматривался.

Одинокий выстрел с носового орудия прозвучал, как гром небесный.

– Черти! Приказывают лечь в дрейф!

Грек скрежетал зубами. Слишком близко рассвет. Клочья спасительной пелены разваливаются, расползаются под первыми лучами солнца. Уйти не удастся!

– Кто такие?

Их допрашивал молодой офицер французского военного флота. Грязная перевязь, потертый сюртук и загорелое дочерна уставшее лицо с мешками под глазами. Лейтенант Седрик Авинель… Француз был вымотан до предела.

Потемкин подивился опыту грека, определившего принадлежность встреченного корабля навскидку.

– Кто такие? Откуда идете? – француз крутил в руках потертую судовую книгу захваченной фелуки.

По документам, лодка Димитриса была малым торговым судном, приписанным к порту Корфу.[67]

Грек отрицательно покачал головой. Знание иностранных языков у него ограничивалось турецким и итальянским. На ругань француза старый пират только разводил руками и лепетал что-то на родном наречии, понятном лишь ему одному.

– Канальи! Выбросить вас за борт – и всех делов! Когда уже научитесь нормальной речи, а не своему варварскому «кяв-няв»?! – Авинель был сильно не в духе. – Гийом! Зови сержанта, и пускай он прихватит мешки!

Державшие связанных пленников солдаты в смешных касках с плюмажами-гусеницами обменялись понимающими взглядами. Один из них хмыкнул и выдал короткую тираду на незнакомом языке, отчего его приятели недобро рассмеялись.

– Простите, сударь… Я немного понимаю и могу ответить на ваши вопросы, – слова сорвались с языка сами собой. Стать кормом рыбам Алексу не улыбалось.

Лейтенант, уже подошедший к двери из кубрика, остановился.

– Так бы сразу…

Он вернулся к лежащему на полу связанному Потемкину, присел на корточки.

– Откуда вы идете? Из Неаполя? Сицилии?

Алекс покачал головой.

– Мы как раз плывем в Неаполь. Из Бока-ди-Каттаро.

Француз скривился.

– Дьявол! Я рассчитывал, что вы оттуда…

Он встал и крикнул погромче:

– Гийом! Где мешки?!

– Подождите? – Алекс закрутился на полу, стараясь привлечь внимание человека, от прихоти которого зависели сейчас их судьбы. – Что вы хотели узнать?

Лейтенант скептически окинул взглядом скрюченную фигуру пленника.

– Какая разница? Не все ли равно? Тем более что ответов я не услышу?

– А все же?

Француз присел к телу пленника.

– Я хотел бы знать, где сейчас флот… Где русский Ушакофф? Где этот дьявол Нельсон?[68]Что мне ждать в проливе и стоит ли туда соваться? Понимаешь, безмозглый дохляк? – он поднялся и криво ухмыльнулся. – Хотя ты, рыбак, небось, и имен таких не слышал.

– Погодите! – Алекс старательно прикидывал, чем он может быть полезен. – Я могу помочь!