напротив трёх высших сефирот. Но нигде в Бахир нет конкретного толкования Субботы как последней из всех сефирот. Этот мистический символизм Субботы появляется лишь позже. Также легко понять, почему мотив источника, когда он стал рассматриваться как фаллический центр жизни, был перенесён с хок-мы на Праведника. Бог, как мы видели (раздел 125), позволяет своей хокма «течь в жизнь миров, которая затем передаёт всё [что получила]». Здесь Праведник — это канал или труба, циннор, переносящая воду от источника. Вероятно, это «великий канал» в разделе 85; таково точно значение канала в разделе 121, где все шесть ручьёв Бога текут вдоль «равновесия посередине», то есть вдоль канала, в море последней сефиры. Этот канал, вслед за Песн. 4:15, называется «садовый источник — колодезь живых вод и потоки с Ливана». Ливан в этом контексте прямо определяется как сфера хокма. Образ используется в точности так же в разделе 105 в символизме дня Субботы и Праведника. Каждый день

...имеет логос, своего правителя, не потому что он был создан им, а потому что тогда он достигает воздействия, что в его власти. Когда все оказали своё воздействие и закончили свою работу, тогда седьмой день приходит и оказывает воздействие, и все радуются, даже Бог [с ними]; и не только: оно [воздействие] делает их души великими, как сказано: на седьмой день был покой и оживление. ... Это подобно царю, у которого было семь садов, и в саду посередине, из источника живой воды бурлящий ключ из родника орошает три справа и три слева. Как только он завершит свою работу, он наполняет себя; тогда все радуются и говорят: это ради нас он наполняет себя. И он орошает их и помогает им расти, но они ждут и отдыхают. И он даёт семи питьё. ... Тогда он [сам] один из тех [семи] и даёт им питьё? Лучше говори: он даёт питьё «сердцу», а «сердце» питает их все.

Таким образом, праведник- это канал, через который все ручьи и потоки высших сил текут в мир Шехины или мистическое «сердце». Метафора Субботы не должна использоваться для каких-то выводов относительно размещения сефирот по три справа и три слева. Шесть других дней, как и в упомянутой притче из мидраша, имеют спутников, тогда как седьмой, образующий их «покой» и «равновесие», имеет спутницу с женской стороны, принимающую все эти силы, как море. Этой сизигии также соответствует символизм букв в разделе 42. Каждая буква имеет «спутника», если отсчитывать по алфавиту с начала и конца. Тогда хе и цаде оказываются на пятом месте. Цаде — это Праведник, цадик; хе, последняя согласная Тетраграмматона, указывает на последнюю сефиру (раздел 20).

Перечисление последних сефирот довольно запутанно. В разделе 114 седьмой логос также обозначен как восьмой, «потому что с него начинается восемь, и с ним восемь заканчиваются относительно перечисления; но, согласно его действию, он седьмой». Этому логосу соответствуют восемь дней обрезания и восемь «ограничений», кецавот, то есть главные члены человека, которых, тем не менее, всего семь, поскольку «торс и фаллос считаются за одно». Девятый и десятый тогда будут двумя офаним Меркабы, обозначенными в Бахир (разделы 115 и 123) выражением, заимствованным из Ис. 34:10, как нецахим. Нецах на иврите значит «длительность», «постоянство». Низшая из всех сил также обозначена в разделе 115 как ни-цхоно шелъ одам, длительность мира, сила, «которая склоняет к западу». Об этой силе нам говорят, что она также «конец Шехины», и она ещё размещена под двумя колёсами Меркабы. Во всяком случае, очевидно, что автор этих параграфов, включая раздел 116, так сказать, расчленил единый источник о Меркабе, Seder Rabba de-Bereshith (Wertheimer [2nd ed., 1930]. 30) в смысле «гностического» символизма сефирот. В источнике Меркабы святые хайот, офаним, престол, слава и конец Шехины (а именно, «ноги Шехины») связаны друг с другом. Едва ли раздел 116 опирается на какой-то другой источник, чем предшествующие параграфы, даже хотя он сочетает в одном тексте или накладывает друг на друга различные тенденции. Похоже, здесь царит некоторая путаница, ведь в экзегезе Ис. 34:10 упомянуты три силы или эона, названные нецах. Однако, если последняя сила — это «конец Шехины, под ногами Бога», и «последняя из семи земель» древних рассуждений Маасе Берешит, [243] как сказано здесь, тогда это больше не согласуется с обозначением Праведника восьмым логосом, хотя хорошо согласуется с ним как с седьмым логосом (вероятно, так и задумывалось). В целом, несколько отрывков в Бахир, упоминающих эти два нецахим и сопоставляющие их с символизмом букета на празднике Кущей, туманны. Позже, когда 1 Пар. 29:11 была истолкована как перечисление названий сефирот и потому стала краеугольным камнем каббалистической типологии, эти два нецахим стали называться нецах и ход. Эти названия ещё неизвестны нашему тексту Бахир; ход как название сефиры появляется только раз в цитате из Бахир у Тодроса Абулафия, но подлинность её сомнительна[244]. Поскольку эти две силы считаются здесь находящимися ниже Праведника, а именно, ниже «основания мира», сексуальный символизм, сопоставляющий их с двумя яичками в теле, где производится семенная сила, полностью отсутствует. Этот поздний символизм, который будет соревноваться с более старым символизмом двух ног, стал возможен, только когда в процессе окончательного устройства каббалистической схемы сефирот седьмой логос был помещён на место девятой сефиры. Тем не менее, как мы видели, именно его более древнее положение как седьмой сефиры гораздо лучше объясняет некоторые важнейшие элементы этого символизма.

Эоны и архонты на этой стадии могут быть частично отождествлены друг с другом, и это очевидно не только по замечаниям о четвёртом и пятом логосах, где эон гебура, «сила» (раздел 77), сам является архонтом, cap, надо всеми святыми формами слева, но и по замечаниям о Праведнике, который в разделе 123 прямо обозначен как архонт, стоящий над двумя следующими «силами», представленными в виде ног человека. Эта терминология понятна, если предположить, что мир Меркабы приравнивался с персонифицированными абстракциями и ипостасями древнейшей фазы эволюции, ведущей к Каббале. Чем дальше продвигался этот процесс, тем больше была склонность сдвигать Меркабу всё ниже, как позже и случилось. То, что эта склонность присутствует, хотя ещё не полностью доминирует в Бахир, показано, прежде всего, символизмом последних двух сил, где едва ли что-то остаётся от оригинального символизма Меркабы, и самые заметные черты зарождаются в совершенно иных сферах.

8.