Джек тяжело положил руку ей на плечо, с силой сжал, потомотпустил и отошел на шаг.

— Брось это все, Шайлер. Так будет лучше и тебе, и мне.

— Джек! — крикнула она.

Он не обернулся. Она видела, как он деловитой походкойспускается на второй этаж, где как раз выходила из своего класса Мими Форс.Шайлер смотрела на них обоих и словно бы впервые замечала, как они похожи другна друга: одинаковое худощавое телосложение, одинаково длинные руки и ноги,одинаковый рост, одинаковый цвет волос, глаз и кожи. Она видела, как улыбнуласьМими, заметив Джека. Как Джек обвил рукой плечи сестры — такой ласковый,интимный жест… В сердце Шайлер что-то оборвалось.

— Что сказал Джек? — спросила Блисс, встретившисьс Шайлер и Оливером в «Старбаксе» через дорогу от школы, куда они заскочиливыпить кофе во время большой перемены.

— Он нам не поможет, — ответила Шайлер.

Слова с трудом сходили с языка.

— Почему?

— Он передумал. Говорит, что наболтал все это поошибке. Велел забыть обо всем.

Девушка машинально и методично раздирала бумажную салфеткуна крошечные кусочки, пока весь ее поднос не оказался усыпан конфетти.

— Он сказал, что Комитет со временем все объяснит, а мыпока должны просто ждать, — горько добавила она.

— Но как же Дилан? — удивилась Блисс. — Мыведь не можем позволить обвинить его в том, чего он не совершал!

— И не позволим. Это наше дело, — сказалОливер. — Мы единственные, кто теперь может его спасти.

Полиция не позволила им увидеться с Диланом. Они попытались навеститьего после школы, но натолкнулись, как на стену, на ужесточение законов — никтов участке даже не признал, что Дилана держат здесь. У него забрали мобильник исмартфон, так что связаться с ним было нельзя. У Шайлер возникло нехорошеепредчувствие. Эта беда сблизила их троих — Блисс, Шайлер и Оливера — ещесильнее, чем прежде. На следующий день Блисс уже не стала садиться в столовойрядом с Мими. Вместо этого каждую свободную минуту она вместе с Оливером иШайлер строила планы, как помочь другу.

— У него богатая семья. Я уверена, что для него наймутсамого лучшего адвоката, — предположила Блисс. — Мне нужно с нимипоговорить. Надо сказать им кое-что.

— Что? — спросила Шайлер.

— Вчера вечером я кое-что разузнала. Ну, то естьподслушала, как мама кое с кем говорит об этом деле. Я слышала как она сказала,что полиция установила время смерти — между десятью и одиннадцатью часамивечера. Они в этом совершенно уверены. Ну, то, когда и как было найдено телоЭгги… это не могло случиться ни раньше, ни позже.

— И что? — скептически переспросил Оливер.

— А то, что с десяти до одиннадцати Дилан был со мной.Все это время мы были снаружи, в переулке, курили. Он от меня не отходил ни нашаг.

— Ни на минуту? Даже в туалет не отлучался? —уточнила Шайлер.

Блисс помотала головой.

— Нет. Я совершенно уверена. Я несколько раз смотрелана часы. Ну, потому что беспокоилась, что Мими меня хватится.

— Вы понимаете, что это значит? — с улыбкойпоинтересовался Оливер.

Обе девушки отрицательно покачали головами.

— Это значит, что у него есть твердое алиби. Блисс, тызолото. Ты его пропуск на выход из тюрьмы. Идемте, мы должны найти семью Диланаи сказать им об этом.

Дилан жил на Трибеке, так что в тот район они решили доехатьна «роллс-ройсе» Блисс. Внутренняя отделка машины потрясла Оливера и Шайлер.

— Надо уговорить отца купить такой, — пробормоталОливер. — А то у нас на всех один задрипанный старый лимузин.

Некогда Трибека была промышленным районом, а сейчас здесьпроживали наследники богатых выходцев из провинции. Улицы были вымощеныбрусчаткой, а старые фабричные здания превращены в супердорогие жилища.

— Какой дом, этот? — спросил Оливер, направляясь кодному такому зданию, стоящему на углу.

Они сверились по адресной книге Дачезне. Это был именно тотдом.

— Вы никогда здесь не были? — удивилась Блисс.

Оливер и Шайлер помотали головами.

— Но я думала, вы с ним дружили.

— Дружили, — подтвердила Шайлер. — Но,понимаешь…

— Как-то не случилось, — объяснил Оливер.

Шайлер вздохнула.

— Мы всегда тусовались у Оливера. У него естьDVD-проигрыватель и игровая приставка. Дилану, похоже, было все равно.

— А ты как же? Ты ведь вроде как его девушка. Ты-тоздесь не бывала? — в свою очередь поинтересовался Оливер у Блисс.

Та только покачала головой. Она на самом деле не быладевушкой Дилана. Они так и не определились со своими отношениями. Пару разходили куда-то вместе, она собиралась сделать его своим фамильяром и все такое,но после того, как их застукали на вечеринке, ее родители запретили ей видетьсяс ним. Почему-то родители вбили себе в голову, что вечеринка была идеей Дилана.Боби Энн до сих пор не может простить, что манекен Золушки вернулся изНью-Джерси без бального платья. В «Пентхаусе грез» все было неладно.

— Здрасьте, мы ищем квартиру тысяча пятьсотдвадцать, — сообщила Шайлер консьержу, когда они вошли в здание.

В отличие от типичных для Парк-авеню роскошных, словнодворцы, обиталищ, здание на Трибеке было отделано в современном глянцевомстиле, вестибюль украшали сад камней и фонтан.

— Тысяча пятьсот двадцать? — с сомнениемпереспросил консьерж.

— Семья Вард, — подсказала Блисс.

Консьерж нахмурился.

— Точно. Они жили в тысяча пятьсот двадцатой. Но сейчасэта квартира выставлена на продажу. Все семейство вчера съехало оттуда.Собрались по-быстрому и уехали.

— Вы уверены?

— На сто процентов, мисс.

Консьерж даже позволил им заглянуть в пустую квартиру. Этобыли огромные апартаменты, площадью в шесть тысяч квадратных футов,переделанные из фабричной надстройки. Сейчас там не осталось ничего, кроместарого телевизора. Даже полки, некогда закрепленные на стенах, были сняты иувезены, а на полу виднелся призрачный контур углового дивана.

— Продается примерно за пять миллионов, если комуинтересно, — добавил консьерж. — У меня там, внизу, лежит объявлениеот риелтора.

— Это, — произнесла Шайлер, — полнаябессмыслица. Зачем его семейству съезжать так быстро? Неужели им недостаточнопроблем из-за того, что Дилан в тюрьме?

Они обходили пустую квартиру, как будто пытаясь обнаружитьпричину внезапного исчезновения Бардов.