— Милиция говорит, что на ограбление это не похоже. У нее всумке кошелек с деньгами был. Денег — около двух тысяч рублей, но их никто невзял. В сумочке ключи лежали, а в квартиру никто не заходил… Может, это кто-тоиз ее ухажеров? Девушка молодая, красивая… соседи не видели, чтобы к неймужчины похаживали. А вы ей кем приходились?

— Знакомые мы, — произнесла я, глотая слезы.

Сашка слегка приобнял меня и повел к машине.

— В таком состоянии за руль я тебя не пущу, — сказал он ивключил зажигание. Мотор едва слышно заурчал.

— Ее убил тот самый незнакомец с чулком на голове, —заплакала я. — Я думала, что он обычный грабитель, пасущий богатую квартиру, нотеперь поняла, что этот гад охотится за мной. Маринка пострадала из-за меня,понимаешь, из-за меня. — Постепенно мой плач перешел в громкие рыдания.

— Кто он? — спросил Сашка, когда я немного успокоилась.

— Не знаю. Не имею понятия. Хотя я никак не могу избавитьсяот мысли, что видела его раньше. Нужно найти водителя темной «восьмерки»,который подвозил Маринку до дома. Может быть, он прояснит ситуацию.

— А как мы его найдем?

— У меня записан номер, поехали в ГИБДД. Нужно срочно найтиадрес владельца этой машины.

— ГИБДД справок не дает, — вздохнул Сашка. — Поедем лучше кмоему знакомому менту. Он даст нам точную информацию.

Притормозив у Тишинской площади, Сашка вышел из машины ивелел подождать. Через несколько минут он вернулся, держа в руках листок снужным адресом. Подъехав к указанному дому, мы зашли в подъезд и поднялись нашестой этаж. Я почувствовала, как опять задрожали колени.

— Ты молчи, — сказал Саня, нажимая на звонок. —Разговаривать с ним буду я.

Сдерживаемая цепочкой дверь осторожно приоткрылась. Вобразовавшемся проеме я увидела того самого мужчину, который около двух часовночи посадил к себе в автомобиль живую Маринку. Мужчина удивленно посмотрел нанас и пожал плечами.

— Что вам угодно?

Я сразу поняла, что он не запомнил моего лица.

— У нас к вам разговор. Может, вы нас впустите в квартиру? —ледяным голосом произнес Саня.

— А в чем, собственно, дело? — растерялся мужчина.

— Мы пришли по поводу моей подруги, — робко вставила я. —Вчера вечером она села к вам в машину и вы должны были отвести ее наСалтыковскую улицу…

Мужчина облегченно вздохнул и пригласил нас войти. Глазамипопросив Сашку, чтобы он молчал, я, с трудом сдерживая слезы, заговорила:

— Моя подруга села к вам в машину недалеко от центра. Чутьпозже ее нашли с перерезанным горлом в подъезде собственного дома. Милицияустанавливает марку и номер машины, на которой она приехала домой. Я уверена,что скоро они будут у вас. Но мне бы хотелось до приезда милиции узнать, чтопроизошло сегодня ночью…

Мужчина быстро заходил по комнате, сунув руки в карманыбрюк.

— Я здесь совершенно ни при чем! Я довез ее до дома. Онадала мне сто пятьдесят рублей и вышла из машины. Больше я ее не видел. Послеэтого я поехал домой. Я никого не убивал! Милиция во всем разберется. Я ничегоне боюсь, потому что мне нечего скрывать!

А я и не говорю, что это вы — убили мою подругу. Я хочузнать, видели ли вы в тот момент, когда она выходила из машины, что-нибудьподозрительное?

— Ничего подозрительного я не видел, — пожал плечамимужчина. — Обычный двор, каких тысячи. У подъезда никого не было. Девушка былав изрядном подпитии. Деньги считала черт знает сколько времени. Мне пришлось дажеосвещение включить, а то она кошелек достала и сидит, ковыряется. Ну, помог яей с деньгами разобраться… Только вы не подумайте плохо: я все по-честномупосчитал. Мне чужого не надо. Хотя другой на моем месте, может, и побольше взялбы, уж больно пьяная девушка была!

Немного помолчав, мужчина решительно добавил:

— Вот что я вам скажу: я никого не убивал и отправоохранительных органов скрываться не собираюсь!

— Может, вы видели какую-нибудь подозрительную машину околодома? — спросила я.

— Не знаю, я на это как-то внимания не обратил.

— А вы постарайтесь вспомнить. Может, у дома стояла старая,допотопная «копейка» без номеров?

— Не знаю, я не присматривался, да и темно было…

Я потянула Сашку за рукав и тихо сказала:

— Пошли. Он ничего не скажет. — Голос мой дрожал.

Сашка, почувствовав мое состояние, быстро схватил мужчину загрудки и прижал к стене.

— Послушай, ты, извозчик хренов, не хочешь, чтобы я прямоздесь перерезал тебе горло, как это вчера случилось с подругой моей жены, тодавай выкладывай, что ты видел там во дворе!

Мужчина тяжело задышал.

— Ей-Богу, матерью клянусь, ничего не видел! Я ее до домудовез, она вышла из машины и зашла в подъезд. Я даже не помню, какие машиныстояли во дворе. Справа вроде была какая-то «копейка», но с номером или без —не скажу. Старая, допотопная «копейка». Во дворе фонарь перегорел, пойдиразгляди, что там у нее прицеплено!

— А в машине кто-нибудь был? — Сашка посильнее придавилмужчину к стене.

Мужчина закашлял и простонал:

— Пусти, задушишь ведь.

Сашка ослабил хватку и повторил свой вопрос:

— В машине кто-нибудь был?

— Не было там никого! Пустая, закрытая машина. Никого в нейне было.

Сашка отпустил мужика и взял меня за руку.

— Пошли. Он и в самом деле ничего не видел, — сказал он.Затем повернулся к мужчине и, сдвинув брови, совсем другим тоном произнес: — Повсей вероятности, скоро к тебе заявится милиция. Так вот, заруби себе на носу.Никто к тебе не приходил и ни о чем тебя не спрашивал. Ни мы тебя не видели, ниты нас не видел. Усек?

— Усек, — прохрипел тот, потирая горло.

Добравшись до дома, я налила себе полный стакан джина ивыпила его, словно воду.

— Сначала Рашид, теперь вот Маринка… Господи, Сашка, неужеливсе это происходит со мной?

Сашка притянул меня к себе и налил второй бокал.