— Смотри себе под ноги! — Через секунду он подхватывает меня, усаживая на ступеньки, осматривает мою ногу, осторожно трогая пальцами. — Подвернула? Или ушибла? Где болит? — спрашивает он, и в его голосе слышится столько же заботы, сколько нетерпения и досады, что я задерживаю его.

Где болит? Это простой вопрос. Но я отвечаю на него невпопад. Совсем не отвечаю, говоря другое.

— Я соскучилась и очень сильно переживаю за тебя.

— Значит, не подвернула ногу! — произносит ледяным тоном, мгновенно поднимаясь.

— Алекс, пожалуйста, скажи — в чём дело?

— Дело в том, Тихоня, что ты — хорошая девочка. Явно не для меня! Вот в чём дело! — зло произносит парень.

Он то и дело поглядывает на лестницу позади себя, но всё никак не уходит. Он нависает надо мной. Я цепляюсь за перила и охаю, пытаясь встать.

— Всё-таки моя нога пострадала, — признаюсь, боясь наступить на левую ногу.

— Блядь… — матерится он сквозь зубы. Выдыхает. — Ладно. Я отвезу тебя в ближайшую больницу. Погнали!

Акула наклоняется и поднимает меня невероятно легко. Будто я ничего не вешу. Поразительно. Я оказываюсь прижата к его мускулистой груди, вдыхаю пряный мускусный запах его тела. Наслаждаюсь близостью и звуком грохочущего сердца.

Перед дверью, ведущей на выход, Акула замирает, прося серьёзным тоном:

— Только, пожалуйста, не говори ни слова!

Я не понимаю, о чём он меня просит. Но вижу, что парень направляется к тёмно-серой машине, припаркованной недалеко от многоквартирного дома.

— У тебя есть машина?

— Нет. Одолжил на время у друга.

Акула опускает меня на асфальт, я придерживаюсь за бок машины, пока парень распахивает передо мной дверь. Задние стёкла наглухо тонированы. Но когда я сажусь на сиденье, заглядываю в зеркало заднего вида и ахаю… На заднем сиденье спит крохотная девочка. Лет трёх-трёх с половиной. Я сразу узнаю в крохе маленькую сестричку Александра, Хлою.

— Алекс… Это же твоя сестрёнка?

— Да!

Парень отвечает хмуро и коротко, перегибается назад, поправляя сползшее одеяло. На его лице появляется очень чистая и добрая улыбка, освещённая любовью. Он любит свою сестру по-настоящему сильно.

— Но она же находится под надзором органов опеки… — говорю с сомнением в голосе.

— Уже нет, — отвечает парень, садясь за руль. — Пристегнись! — советует он.

Я пытаюсь понять, что происходит. Потом замечаю небольшую сумку, стоящую на полу у задних сидений. По всей видимости, сумка с вещами.

— О боже! — выдыхаю я. — Ты украл её. Так? Ты украл свою сестрёнку?! Алекс, ты даже не представляешь, каких проблем ты себе наживёшь!

— Замолчи! Ты разбудишь её! — требует парень.

Машина резко срывается с места. Александр напряжён. Скулы обострились ещё сильнее. Губы плотно сжаты и обескровлены. Он выглядит, как человек, который вот-вот сорвётся.

— Я разбужу её? Алекс, своим необдуманным поступком ты загубишь жизнь не только и своей сестрёнке...

— Необдуманный? Я всё обдумал! — рычит, стукнув по рулю. — Другого варианта нет!

После выплеска злости Александра Хлоя просыпается и начинает испуганно похныкивать.

— Малышка, как ты? — спрашивает Александр с нежностью.

— Где мама Ло? — Голос Хлои полон слёз. Она садится и трёт зарёванные глаза. — Где мама Ло? — снова спрашивает она.

— Кто такая мама Ло, Акула?

— Лола. Инспектор из органов опеки, она приглядывала за Хлоей.

Мне до слёз становится жалко малышку, называющую мамой чужого человека. Я знаю, как тяжело малышам остаться без мамы и папы, но у Хлои нет семьи, как у меня с братьями. Это очень жестоко. Чем она провинилась в жизни, что заслужила такое?

Ничем. Абсолютно. Жизнь несправедлива.

— Останови! — командую парню. — Я пересяду к ней и успокою.

Акула матерится себе под нос, но выполняет мою просьбу. Я вылезаю из салона авто, забыв даже о боли в ноге. Пересаживаюсь на заднее сиденье, выпутывая малышку из одеяла. Она вспотела, тёмные волосы облепили тонкое личико. Её глаза от слёз кажутся просто огромными.

— Привет, детка. Тебя зовут Хлоя?

— Да, — всхлипывает малышка.

— Меня зовут Тами. Как у тебя дела?

— Плохо. Я хочу к маме Ло... — начинает реветь.

— Расскажи мне о ней, — перетягиваю малышку к себе на колени, поправляя причёску, обнимаю. — Какие у неё волосы? Темные, как у тебя?

— Нет. Белые...

— А какого она роста?..

…Спустя пару минут Хлоя перестаёт рыдать и прижимается доверчиво. Кое-что уже сделано. Но машина до сих пор несётся чёрт знает куда, а Акула полон дурной решимости.

— Почему ты решил украсть Хлою?

— Не твоё дело! Через пять минут высажу тебя у больницы, доковыляешь до травмпункта! — отрывисто произносит Акула.

Сейчас он напоминает хищника больше, чем обычно.

— Просто ответь. Неужели это так сложно?

В моем голосе проскальзывают гневные интонации. Я тоже начинаю злиться на этого упрямца, не желающего даже поговорить со мной.

— Я собираю все эти сраные бумаги для оформления опекунства. Мне нужно время... Лола обещала дать его мне! — зло говорит парень. — Но теперь выясняется, что семейная бездетная пара желает удочерить мою Хлою. Они состоятельны, имеют связи и собрали все бумаги для оформления опеки. Хлою заберут уже на днях. Я не могу допустить этого.

— Красть Хлою — не выход. Как ты собираешься жить? Вечно находиться в бегах? Ты хоть представляешь, каково это — ухаживать за крохой? Им нужно столько всего! Возможно, ты сможешь жить в бегах, но не она. Хлое нужна нормальная жизнь, забота, детский сад!

— У меня есть деньги! — самоуверенно заявляет Акула. — Все остальное — не проблема!

— Но у тебя не получится оформить всё законным путём...

— Получится. Я знаю людей, они сделают нам документы на новое имя.

Акула говорит с убеждением, крепко держа руль обеими руками. Не могу понять, кого он пытается убедить в реальности безумного плана — меня или себя? Я знала, что он не боится риска, но сейчас речь идёт не только о его жизни. Я пытаюсь достучаться до него словами.

— Фальшивые документы? Это не выход, пойми...

— Помолчи. Ты не понимаешь, каково это — лишаться дорогих тебе людей! — возражает парень.

— Как ты собираешься устраивать жизнь в бегах? На Хлою подадут в розыск. Знаешь ли ты, сколько всего требуется малышке? Скорее всего, нет! Пока ты будешь пытаться заработать денег или прятаться, жизнь будет проходить мимо нее!