– Не лишаю, – уточнила девушка. – Исправляю. Дарю ей то, что будет для нее лучше.

– С чего ты взяла, будто знаешь, что будет лучше для нее?

– Я была в вашем мире, – Лада взглянула прямо в глаза своему собеседнику, и тот увидел, что ее зрачки расширены, как у фанатика, свято верящего в верность каждого своего поступка. – Люди в нем несчастливы. Решение, которое должен был принять князь Киевский, ни к чему хорошему не приведет. Мы, волхвы, сохраним нашу землю для будущих поколений.

– Вот уж… – Марсель развел руками в стороны, не сразу найдясь, что ответить на подобное заявление. – Надо же, свалились на мою голову. Да что ты можешь знать о пространстве и времени, девчонка? Существует такое количество вариаций, что никто не может сказать, как обернется то или иное изменение. Любой поступок имеет последствия. Результат крещения Руси нам известен, но с чего вы, умники, взяли, будто без него будет лучше?

– Род… – начала было девушка, но ученый перебил ее:

– Я понял, кто вы такие. Язычество, верно? Пантеон славянских богов. Род, Сварог, Макошь, Велес – знаю, знаю. Хорошо, допустим, вы сможете не впустить христианство, и что дальше? Думаете, соседи позволят вам вот так просто сидеть у себя в лесах и водить хороводы? Ха-ха, как же, держи карман шире! Даже не мечтайте! Сожрут вас вместе с вашими истуканами – и не подавятся.

– Ты недооцениваешь нас, – Лада плотно сжала губы и теперь напоминала ученому упрямую студентку-первокурсницу, которая, несмотря ни на что, доказывала ему какую-то сумасшедшую теорию, вычитанную в интернете.

– Как раз наоборот, – ответил он, с сожалением глядя на девушку. – Я вижу, что вы ошибаетесь. Намеренно или по незнанию – не важно. Подобное вмешательство в историю может разрушить все. Вы собственными руками создаете монстра, хотя сами об этом даже не догадываетесь.

– А если ошибаемся не мы, а ты? – с вызовом вскинула голову жрица. – Как ты можешь быть уверен в своих словах?

– Я, в отличие от вас, не только видел будущее, но и жил в нем, был его частью – и оно не такое плохое, как вам могло показаться. Ты мыслишь категориями одного государства. Смотри шире. Религия – это всего лишь этап развития, который должен пройти каждый народ. Вытащишь эту составляющую, и вся конструкция может рухнуть.

– Если эта конструкция с изъяном, мне ее не жалко, – возразила девушка.

До Марселя вдруг дошло, что собеседница не слышит его. Возможно, он с самого начала неправильно повел разговор, однако уже поздно было исправляться – Лада утвердилась в своей позиции из детского упрямства, убедив себя в ее верности, и даже если у нее изначально были какие-то сомнения, то теперь от них не осталось и следа. Перед ним сидела убежденная в собственной правоте совсем молоденькая девушка, по иронии судьбы державшая в руках поводья взбесившейся лошади. Нужно было срочно что-то предпринимать. Но что? Он не имел в рукавах никаких козырей. Разве что… Вспомнив о том, какими глазами Лада смотрела на князя, ученый подумал, что, возможно, у него еще есть шанс.

– Что ж, – пожал плечами историк, – раз мы не можем прийти к консенсусу, будем действовать по старинке.

– О чем ты? – насторожилась девушка.

– Увидишь.

Не дав жрице времени опомниться, ученый быстро поднялся и вышел из помещения прежде, чем Лада успела его остановить. Проходя мимо крепко спящего охранника, он надеялся, что сумеет добраться до своих друзей без приключений. Если бы у Лады были намерения перехватить его по пути, то у историка не было бы никаких шансов выжить, однако, похоже, убийство не входило в ее планы. Во всяком случае, пока. Торопясь и ежесекундно оглядываясь, Марсель вбежал в свою комнату и быстро закрыл за собой дверь. Муса и Курьян, которые, по своему обыкновению, спорили о чем-то, замолчали и с удивлением уставились на него.

– Ты чего такой запыхавшийся? – спросил мужик. – Случилось что?

– Что? Нет… То есть, да, случилось.

Ученому пришло в голову, что его друг имеет право знать о том, что происходит, однако он не мог рассказать ему всего и поэтому, попросив Курьяна подождать пару минут, присел на лавку, чтобы успокоиться и восстановить дыхание. Наконец, ему это удалось сделать, и он, вздохнув, посмотрел на мужчин, стоящих перед ним.

– В общем, у нас неприятности. Крупные.

– Ну, вот, не было печали, – Курьян хлопнул себя по ногам. – Что на этот раз?

– Сложно объяснить… Скажем так, князь здесь ничего не решает, как оказалось.

– А кто тогда?

– Лада, его невеста. Она из волхвов, жрица.

– Волхвы? – Курьян удивленно поднял брови. – Но они никогда не вмешиваются в дела людей. К тому же почему ты вдруг решил, что они настроены против нас? Волхвов любят и уважают, они никогда не вредили, только помогали. Нет, ты точно что-то путаешь.

– Я тоже хотел бы так думать, – Марсель сокрушенно покачал головой и встал, чтобы пройтись по комнате. – Однако мы имеем то, что имеем. Жрица не желает пускать христианство на свои земли, и я не смог ее переубедить.

– Не желает? Ну, и пес с ним. Нам-то что? С чего ты вдруг так переполошился? То есть, конечно, для тебя это важно, – торопливо поправился мужик, оглянувшись на Мусу, который прислушивался к разговору. – Ты-то священник.

Взглянув на Курьяна, который выглядел озадаченным, ученый понял, что они с ним говорят на совершенно разных языках. В споре православного и язычника славянин занял бы сторону второго, ни секунды не раздумывая, и это было бы логично. Как объяснить ему, что речь шла не о деревянных фигурках его богов, а о самой жизни? Подумав, Марсель не смог придумать ничего стоящего и просто развел руками в стороны. Мусу, однако, такой ответ не устроил. Удивленно подняв брови, он подошел к ученому вплотную и требовательно взглянул ему в глаза:

– Что делать будешь?

– Не знаю. Может быть… Нет, не знаю.

– Нужно знать.

Кивнув, Марсель отошел в сторону и некоторое время стоял неподвижно, уставившись в одну точку. Выхода из ситуации он так и не придумал, однако принял единственно верное, как ему показалось, решение. Повернувшись к своим собеседникам, он обратился к ним самым спокойным голосом, на который только был способен:

– Друзья, дальше я сам. Вам нужно возвращаться.

– Ты чего это удумал? – возмутился Курьян, а Муса просто отрицательно помотал головой.

– Это не обсуждается, – упрямо повторил ученый. – Здесь одному гораздо легче справиться, чем целой армии. Пока вы со мной, у князя может создаться впечатление, будто я чего-то боюсь. Этого допускать ни в коем случае нельзя. Так что ваше присутствие даже мешает мне. К тому же меня просто так отсюда не выпустят, пока Владимир того не пожелает. Понятно теперь?

– Ну, раз так… – Курьян с сомнением взглянул на мавра, но тот, похоже, был намерен спорить до последнего.

– Кирилл – посланник церкви, большой человек, – с пафосом проговорил Муса. – Я – телохранитель Кирилла. Вала. Верность. Я дал слово.