Заменитель Лив на этой неделе мне несказанно помог, он даже написал за меня контрольную по французскому и заработал четыре с плюсом.

Преимущество клона заключалось в том, что он абсолютно ничего не чувствовал.

Например, презрительный взгляд Флоранс его ни капельки не расстраивал. Вот когда позвонила Рыся и клон случайно поднял трубку, Рыся отключилась, а клон лишь улыбнулся и пожал плечами. Даже сверлящий взгляд детектива Мии клон выдерживал совершенно спокойно.

Каждый день заменитель Лив с нетерпением ожидал, что Леди Тайна объявит в своём блоге о том, что мы с Генри больше не пара, но этого не произошло. Может, всё дело в том, что на этой неделе ученики выпускного класса (и, возможно, Леди Тайна?) писали одну контрольную за другой и проводили большую перемену не в столовой, где наверняка все заметили бы, что мы с Генри не вместе, а в библиотеке. Или дело было в том, что мой клон не считал нужным ни с кем делиться своими новостями. И поэтому никто не мог передать это Леди Тайне.

Вообще-то никто ни о чём не спросил, даже Грейсон, который присутствовал при нашей ссоре. Но ведь я больше не ревела и не бродила по дому, как пятнистый заплаканный зомби (за эту часть программы была ответственна настоящая Лив, запертая в тёмном углу). Поэтому Грейсон, наверное, предположил, что между нами всё снова наладилось.

Значит, Генри ему тоже ни о чём не рассказал.

Мы с Генри увиделись лишь один раз, в середине учебной недели, в школе возле наших шкафчиков с книгами. Как раз в тот момент, когда Генри подошёл ко мне, Лив-заменитель вдруг сдалась, и настоящая Лив одержала короткую победу. Я не смогла выдавить из себя ничего, кроме хриплого «привет», потому что вся боль, которую я старательно прятала все эти дни, вернулась, как только я увидела Генри. От переполняющего меня горя я потеряла дар речи.

Генри, казалось, эта опасность не грозила. Наверное, потому что я была не первой его бывшей девушкой. Он даже улыбнулся мне.

– Отлично выглядишь, кажется, ты отдохнула и выспалась, – сказал он. – Тебе идёт.

«Спасибо», – хотела пробормотать я, но не смогла даже разжать губ. У меня возникло такое чувство, будто я никогда в жизни больше не произнесу ни слова. Лив-заменитель изо всех сил пыталась одержать верх над настоящей Лив, оттеснить её в сторону и помешать ей разреветься. А Генри тем временем вытащил свои вещи из шкафчика, продолжая радостно болтать, будто ничего не случилось.

– У меня сейчас контрольная по биологии, держи за меня кулаки, – сказал он и подмигнул мне так, будто мы были с ним закадычными друзьями.

И вот наконец-то, получив сильнейший тычок в бок, настоящая Лив вынуждена была отступить, и Лив-заменитель снова встала на её место.

– Да, конечно, удачи! – успела сказать я как раз вовремя, потому что Генри уже заворачивал за угол.

В общем, неделя выдалась очень и очень странная. Я думала, что и глаз не сомкну, но вопреки всему, спала я много и крепко все ночи напролёт, практически впадая в кому. Каждый вечер я ждала момента, когда можно будет отправиться в кровать, стараясь, чтобы никто не обратил на это внимания. Но лишь для того, чтобы забыться, просто заснуть.

От двери моих снов я держалась подальше. И пусть Монстр Ада тренируется на ком-нибудь другом. Заполучить меня в качестве подопытного кролика ему больше не удастся. Меня, правда, мучила совесть: я тревожилась об Анабель. Ну да, она действительно сошла с ума и пыталась меня убить, но это вовсе не означает, что психиатр имел право её изолировать неизвестно каким способом. Поэтому в прошлое воскресенье я нашла в телефонной книге номер папы Анабель, представилась подругой, по имени Флоранс Спенсер, и поинтересовалась её самочувствием.

Но мистер Скотт сообщил мне, что за сегодняшний день я уже третья, и что её друзья Артур и Генри тоже звонили и спрашивали, идёт ли Анабель на поправку, и он как раз собирается ехать в клинику и убедиться, что с его дочерью всё в порядке. После этих слов я почувствовала себя гораздо лучше.

Что касается Мии, она точно так же, как и я, крепко спала по ночам, и я постепенно начала сомневаться, что её блужданиями во сне кто-то управлял, ведь у лунатизма может быть и естественная причина. Если же действительно кто-то и был в этом замешан, то, кажется, он оставил попытки проникнуть в её сны. Мия сама установила в своей комнате сложную противолунатическую систему. Она представляла собой хитрую конструкцию из верёвок, шнурков, крышек от кастрюль и швейцарского коровьего колокольчика. Вся эта махина подняла бы оглушительный шум, если бы Мия встала с кровати, не отвязав предварительно шнурок, который был привязан к ноге.

Как раз об эту конструкцию я и споткнулась, когда в субботу вечером зашла к Мие в комнату и увидела Лотти – та придирчиво осматривала своё отражение в зеркале.

Было без нескольких минут шесть, и весь дом гудел от напряжения, потому что Эрнест сегодня пригласил всех в ресторан, чтобы отпраздновать свой пятьдесят третий день рождения – «в узком семейном кругу», как он сказал. (Откуда ему было знать, что в узкий семейный круг пробрался клон?) Как мило, что в этот круг входила также Лотти, и как глупо, что и Рыся тоже была приглашена, и Эмили. И Чарльз конечно же, что заставило Лотти ужасно волноваться. Только бы мне не забыть рассказать ей, что недавно она начала встречаться с парнем, по имени Джонатан, ведь вдруг Чарльзу придёт в голову с ней об этом поговорить.

– Нет, это не подходит! – Лотти уставилась на своё отражение с отчаянием и злостью. – Я выгляжу в этом как моя тётушка Фредерика в халате. Как неуклюжая деревенщина.

Мы с Мией переглянулись.

– Это уже одиннадцатое платье, которое она примеряет за сегодняшний вечер, – прошептала Мия. Вот он и вернулся – её проницательный взгляд настоящего сыщика. – С тобой всё в порядке?

За последние несколько дней Мия задавала этот вопрос не впервые. Говоря точно, она спросила меня об этом двадцать шесть раз (я посчитала). Когда она вот так сверлила меня взглядом поверх очков, приподняв носик, настоящая Лив вот-вот готова была выбраться из своего убежища. Но допустить этого я не могла – это было слишком опасно.

– Конечно, – снова небрежно заметил клон. – Спасибо, что переспросила. – Я повернулась к Лотти. – Прекрасно выглядишь!

– А вот и нет, – жалобно отозвалась она.

– Может, лучше наденешь зелёное? Оно сидит на тебе лучше всех, – сказала Мия.

– Но ведь я уже столько раз надевала его перед… э-э-э… перед членами семейства Спенсеров. – Лотти глубоко вздохнула.

– Но пусть только не думает, что ради него ты так разоделась, – ответила Мия.

– Тоже правда. – Лотти сбросила «халат тётушки Фредерики» и, потянувшись к зелёному платью, которое лежало в куче других на Мииной кровати, тут же надела его.

Я помогла ей застегнуть «молнию» и восхищённо оглядела её с ног до головы.

– Отлично! – сказала Мия. – Осталось только сообразить такую причёску, будто ты вообще не притрагивалась к волосам.