– Полина, если хотите, я могу вам рассказать подробности. Только не по телефону. Вам это интересно?

– Да, конечно!

– Тогда приходите ко мне в гости, на чашку чая.

– Хорошо, – ответила я.

– Буду ждать вас к четырем. Вы ведь не откажетесь со мной пополдничать?

– Конечно, не откажусь.

– Это хорошо, а то я подумала – вдруг вы на диете, а я вас собираюсь искушать сладким пирогом.

– С удовольствием принимаю ваше предложение.

Впрочем, я приняла бы его, даже если бы занималась лечебным голоданием.

* * *

Во время полдника нам не удалось посплетничать, потому что в гостиной, кроме нас, находились еще две женщины – няня и домработница. Ольга оказалась довольно-таки демократичной хозяйкой, она пригласила прислугу к столу, но вот обсуждать вопросы найма кого-то на работу при них не стала. Зато она без умолку трещала о своем Никитке. Я практически все узнала о ее сынишке: с каким весом и ростом он родился, сколько килограммов и сантиметров набирал каждый месяц, сколько раз за день ему меняют подгузники и когда нужно будет начать переводить его на четырехразовое питание. Вся эта арифметика была мне в данный момент малоинтересна, но я старательно делала вид, что потрясена каждой цифрой.

Никитка позволил своей няньке перекусить, заплакал он только тогда, когда она поставила на стол пустую чашку. Соня тут же побежала на второй этаж к проснувшемуся малышу, Анна Антоновна начала собирать со стола посуду. Когда она удалилась, Ольга закрыла поплотнее дверь и принялась рассказывать:

– Главный бухгалтер одного банка, не буду называть какого, взяла в дом гувернантку для своей дочери-первоклассницы. Обратилась в фирму, и ей прислали молодую женщину с очень хорошими рекомендациями. Прошла неделя, все были этой гувернанткой довольны, девочка к ней привязалась, а потом…

– Что же случилось потом?

– Гувернантка закрылась в подвале вместе с девочкой и предъявила ее матери, той самой бухгалтерше, требование – простить ей полумиллионный долг по кредиту! В противном случае она обещала перерезать вены – сначала девочке, а потом – и себе.

– Какой кошмар! – воскликнула я.

– Вот именно! Мать настолько перепугалась, что решилась выполнить ее требование. Охранник дома, несмотря на строжайший запрет, доложил о произошедшем службе безопасности банка. В итоге быстро оформили подложные документы, которые и предъявили гувернантке. Потом ее, конечно же, арестовали. Но сколько страху натерпелась девочка! Да и ее мать – не меньше. Вот с тех пор наша служба безопасности не доверяет рекомендациям, которые фирмы дают своим работникам. Им лишь бы проценты за посреднические услуги снять…

– Догадываюсь, что устроиться сюда на работу не намного проще, чем в банк.

– Намного сложнее! – поправила Ольга. – У нас существует дополнительное условие – тех, кто имеет непогашенный кредит в нашем банке, на работу не брать. А тем, кто у нас работает, кредита не давать. А вот сотрудникам банка даже льготные кредиты предоставляются.

– Да, серьезные у вас требования.

– Точно. Мы новую няню для Никитки еле нашли, пусть она оказалась немного болтливой, зато по другим параметрам подходит вполне.

– Вы имеете в виду… – Я едва не ляпнула о том, что Соня у магазина болтала с другой прислугой о проклятии дома номер тринадцать по улице Кленовой. Когда кого-то подслушиваешь, очень трудно бывает не показать другим людям свою чрезмерную осведомленность. Пришлось мне срочно придумывать продолжение начатой фразы. – Вы имеете в виду, что она неплохо управляется с Никиткой?

– Да, именно это. Полина, ты помнишь, – Злобина вдруг перешла на «ты», – мы говорили про соседский дом?

– Конечно.

– Теперь я точно знаю, что там живет привидение! Однажды я видела там нечто такое, – Ольга округлила глаза, – совершенно не поддающееся какому-то другому объяснению. Но когда я рассказала об этом мужу, он мне не поверил. Сказал, что мое видение – это результат хронического недосыпа. Я действительно не высыпаюсь, потому что Никитка очень плохо спит по ночам.

– Мужчины, они такие, – понимающе кивнула я, – не слишком-то они суеверны и в потусторонние силы верят крайне неохотно, поэтому стремятся объяснить все чудеса с научной точки зрения. Оля, а что же ты видела?

– Это было на прошлой неделе. Никитка ночью заплакал, я встала, но никак не могла успокоить его, пока не напоила водичкой. Потом я решила подлить в бутылочку кипяченой воды, для этого мне надо было спуститься. Я подошла к лестнице, там у нас есть небольшое окно. Вот в него-то я и увидела луч!

– Какой луч?

– Огромный! Яркий! Он струился от дома номер тринадцать в сторону стройки. Этот луч был по цвету похож на свет люминесцентных ламп. Если привидения существуют, то от них, наверное, должно исходить именно такое свечение. Я просто не могу представить себе, что это еще могло быть!

– Может быть, фонарик?

– Нет-нет, я знаю, как светят фонарики, даже самые мощные. Там свечение было совсем другого рода. Так вот, я несколько секунд наблюдала за этим сверкавшим в воздухе лучом, а потом услышала жуткий крик. Думаю, это кричала Татьяна Владимировна – от страха. Луч мерцал между домами еще какое-то время, а затем угас.

– Да, это какая-то мистика, – подтвердила я. – Может, тебе стоит поговорить об этом с Ковалевой?

– Что ты, Полина, эта женщина никогда ни в чем таком не признается! Да и не живет она здесь больше.

– Как? – я сделала вид, что сильно удивилась.

– Да вот так. Вскоре после того случая она съехала, зато сюда вернулся ее супруг, должно быть, уже бывший. А вчера его домработница сбежала из дома – прямо средь белого дня. Я думаю, ее там что-то сильно напугало.

– Ну, ведь привидения, кажется, только по ночам показываются? – робко высказалась я. – А ты говоришь, что она днем сбежала.

– Вот это-то и странно! Скажи, что может заставить прислугу уйти, не дожидаясь полного расчета? По-моему, только нечто экстраординарное.

– Оля, а с чего ты взяла, что та женщина работала у Ковалева? Может быть, она его… родственница?

– Ты бы видела, как она была одета! – жена банкира смешно наморщила носик. – Потом, она же мне сама подтвердила, что работала в этом доме за троих – за садовника, кухарку и прачку. Ты знаешь, Полина, у меня вначале возникло подозрение, не ограбила ли эта девица своего хозяина, но я сама же его отмела.

– Почему?

– Воровала – и при этом плакала от жалости? Нет, это слишком надуманно. Скорее всего, объяснение всему этому лежит в мистической области. Я попыталась было намекнуть Виктору Николаевичу, когда отдавала ему ключи, о том, что его дом оправдывает свой несчастливый номер, но он, кажется, меня не понял.

– Пока он сам с чем-нибудь сверхъестественным не столкнется, наверное, и не поверит, – предположила я.