нужно побольше — фрукты, еще что-то, понимая, что люди закрыты на карантин и, вполне возможно, что у них закончились деньги. Это хостел, и значит, что люди приезжие. И когда я докупила им еще продуктов, моя подруга дала какие-то домашние консервы, чтобы людей накормить, я приехала к этому хостелу, и мы связались с этим человеком. И тут оказывается, что сотрудники хостела, после того как из него «возможно, скорая забрала ковидного больного», в испуге закрыли хостел и согнали людей из жилых помещений в подвал и закрыли их там.

На самом деле это было бы смешно, если бы люди не лишились удобств в виде туалета, душа и кроватей, в подвале этого ничего нет. И они вынуждены жить в подвале, их оцепила милиция, закрыли и фактически организовался такой маленький концлагерь, потому что им не разрешают подниматься в хостел, холодно сейчас, теплых вещей нет, еду приготовить — сами понимаете, там 34 человека. Я связалась с правозащитником, у меня есть люди, с кем я общаюсь достаточно давно, и бесплатные юристы взяли на себя ответственность помочь этим людям защитить свои права и добиться того, чтобы хотя бы, даже если они карантинные, им разрешили поселиться обратно в хостел, который они до конца мая оплатили. Эта ситуация выпала из продуктового, аптечного волонтерства и превратилась в юридическую историю.

Есть разные люди у нас, которые периодически мне писали, что у меня нет гражданской позиции, я не сижу дома, я разношу болезни и вообще убийца, и так далее. Думаю, что-то как-то не туда заходит история, думаю, надо как-то написать все-таки, что волонтеры — это не убийцы, разносящие смертельный вирус, что мы занимаемся вещами, о которых в обычной жизни люди не задумываются.

Например, как глухой старичок, который ходит себе в магазин и ходит, обеспечивает себя, и тут он — раз, в квартире заперт, и у него нет гаджета, он не знает, как заказать продукты, у него нет вообще ничего, и он должен сидеть, вот этот божий одуванчик, мышка такая, и такая же бабулечка, только которая слышит, в этой коммунальной квартире, вот они две эти бабулечки мои. Мы все молодые, современные, у нас есть гаджеты, мы можем заказать продукты, пиццу, «Макдоналдс», купить Netfix и вообще круто сидеть на карантине.

Я за них очень рада, но я решила показать людям, что немножко нужно подумать о тех, кому тяжело.

Да, мы все можем спокойно и интересно просидеть, прокачаться на карантине, но вокруг нас много людей в наших подъездах, которым нужна помощь. И если ты можешь себе заказать доставку продуктов, напиши в чат дома и узнай, кому тяжело, помоги человеку, потому что большой процент населения… Я говорю, плана Б существования в карантине ни у кого не было.

И вот эти проблемы, элементарно — купить туалетную бумагу: женщина стеснялась попросить мужчину-волонтера купить туалетную бумагу. Или женщина просит: «Вы не могли бы мне купить средства женской гигиены? Я стесняюсь просить у мужчин-волонтеров». Есть такие нюансы, которые не решаются, совсем. Больные животные, которым нужно лекарство, — как его достать.

И на самом деле я не хочу сказать, что мы какие-то герои, мне прямо даже неловко, мы не герои, мы обычные, помощь нормальная, но, по сути, ты понимаешь, что блокировка жизнедеятельности в этих условиях должна решаться. Решаться для многих — для детей, для родителей с детьми-инвалидами, для лежачих больных, у которых, например, нет возможности пригласить няню, которая помогает перевернуть лежачего, это тоже очень важно. В районах такие ситуации бывают, я вчера узнала — в соседнем доме маму забрали в больницу, четырнадцатилетний ребенок остался дома один. Я дала наш телефон и сказала, что, если о таком случае узнаете, разместите везде, кто-нибудь из волонтеров возьмется патронировать ребенка, оставшегося одного дома, чтобы он просто не ел колбасу с хлебом, а горячее питание».

Виктория. «По поводу страха коронавируса и массового психоза, нагнетаемого СМИ, где уже не осталось новостей, кроме как про пандемию. Это мое личное мнение при условии, что два месяца мы находимся в «Коммунарке» — это непросто, этого не нужно бояться, но нужно быть вооруженным, предупрежденным и дома. Это нельзя отпускать на самотек, нужно держать под контролем. Если говорить про динамику, я могу сейчас уйти в медицинские термины — динамика положительная по сравнению с тем, что было два месяца назад, каких пациентов мы видели, и с тем, что происходит сейчас, все становится лучше и, наверное, все хорошо будет совсем скоро. Но понятие это до сих пор размыто и все знают, что все карантинные меры, самоизоляция и защита придуманы не для того, чтобы уничтожить вирус, и, если мы сядем дома, сделаем вот так — его нет. Это не так. Было бы здорово, но это не так, к сожалению. Это для того, чтобы тот же самый медицинский персонал, волонтеры справлялись с нагрузкой, которая легла на их плечи, потому что если все разом выйдут и все разом заболеют, может быть, и не тяжело заболеют…

Я могу признаться, что я переболела коронавирусом и у меня есть антитела и я переболела бессимптомно. То есть я не заметила, мне кажется, что я просто моргнула и оп — у меня антитела, мне повезло. Но это не говорит о том, что еще раз не заболеешь. Никто не знает. Я могу заболеть и тяжело, в реанимацию вчера поступила девочка 23 лет, она на ИВЛ, у нее нет сопутствующих заболеваний вообще. Да, мы видели, как умирают люди 40 лет без сопутствующих заболеваний.

У меня пациентка позавчера выписана домой, полтора часа разговаривали с ее дочкой, я говорю: «Вот так ее обрабатывать, у нее пролежни остались», еще чего-то. Сегодня в три часа ночи два пропущенных. Я думаю: все, они там убили бабку, все, кошмар.

В три часа ночи пропущенное сообщение: «Маша, а хлоргексидин лучше спиртовой или водный?» Даже не так: «Доброе утро, Маша, а хлоргексидин спиртовой или водный?» Но там проблема в том, что мы сейчас шутим, а дочь — семь недель назад у нее мама прыгала, бегала, клеила обои, а потом начала кашлять, а потом через три дня слегла… Еще даже не было никакой особо пандемии — это был конец марта. Это пациентка, которая лежала ровно то время, что я волонтерила, мы ее вчера выписали.

В общем, мама у нее прыгала, бегала, потом начала кашлять, думали — простуда и хрен с ней,